Опять дело Сарычева и торги субсидиарным требованием, Соотношение продажи субсидиарного требования с материальной и процессуальной консолидацией.

          Дело Сарычева поставило точку в вопросе о солидаритете субсидиарного требования и иных требований направленных на удовлетворение единого экономического интереса. Но вопрос о соблюдении при этом подходе правил проведения торгов субсидиарным требованием Верховный суд не рассматривал, не давал оценку.

       На рассмотрении в Верховном Суде РФ  находятся кассационные жалобы на Определение Арбитражного суда Иркутской области от 8 ноября 2023 года, Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 06 мая 2024 года  и Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19 июля 2024 года по делу № А19-925/2016, Судебные акты приняты по результатам рассмотрения обособленного спора по требованию одного из кредиторов о признании недействительным торгов по продаже субсидиарного требования.

Кредитор утверждал, что предмет торгов, заявленный в конкурсной документации не содержит данных о том . что вместе с субсидиарным требованием, продавались все солидарные требования конкурсных кредиторов, как предъявленные в этом деле, так и в иных делах. Посты по вопросам участия Автомолла в связанных делах были мною опубликованы ранее.

    Сейчас остановлюсь на вопросах, которые должны быть разрешены Верховным Судом как последствие признания и принятия судами  практики из дела Сарычева.

Хотелось бы обратить внимание, что исходя из процессуального поведения, можно сделать вывод, что Россельхозбанк был удивлен, тому , что он оказывается продал помимо субсидиарного требования, все свои требования в связанных делах.

В настоящем деле, и иных связанных делах, банки были также удивлены, что они оказывается все продали, не ведая об этом.

Верховный Суд должен решить вопрос – вправе ли «удивленный» продавец требовать признания недействительными торгов, на том основании, что в конкурсной документации ни слова не сказано о теперь уже солидарных требованиях, ранее принадлежащих им, которых они лишись даже не предполагая, что они их продают.

Опускаем  ряд общеизвестных оснований признания торгов недействительными, основанных на ненадлежащем извещении покупателей, добросовестности, возможности повторно участвовать в торгах после отказа заключить договор по результатам первых торгов,  остановимся на некоторых, в том числе являющихся основанием для обращения в Конституционный Суд РФ:

1. Исходя из правовой позиции занятой Верховным Судом РФ в определении от 05.07.24 по делу №А22-228\2021 правовые основания для проведения торгов не наступили, т.к. имущество должников, находящихся самостоятельно в процедурах банкротства, совместно выдавших обеспечение, и совместно отвечающих своим имуществом перед кредиторами  ООО «ПродТрейд»  не реализовано в полном объеме.  При определении момента возникновения у арбитражного управляющего права на продажу субсидиарного требования подлежат применению правила о материальной или процессуальной  консолидации активов находящихся в процедурах банкротства солидарных должников связанных обеспечительными сделками и субсидиарной ответственностью.

  В определении от 05.07.24 по делу №А22-228\2021  Верховный Суд РФ установил солидаритет субсидиарного требования со всеми правами принадлежащими кредиторам.  Следовательно, получить   максимально возможное возмещение причиненного своим интересам вреда, кредиторы могут только реализовав все имущество солидарных должников. И только после этого  арбитражный управляющий вправе приступить к продаже субсидиарного требования к контролирующим должника лицам. Изменение Верховным Судом РФ правоприменения в деле № А22-228\2021 (дело Сарычева) требует учета при определении законности торгов субсидиарными требованиями и проведении банкротных процедур.

По смыслу статьи 2 Закона о банкротстве целью конкурсного производства является последовательное и эффективное проведение мероприятий по получению наибольшей выручки от реализации имущества должника, максимальное наполнение конкурсной массы для соразмерного удовлетворения требований кредиторов должника,  которое достигается путем материальной или процессуальной консолидации, т.к. активов, на которые можно предъявить взыскание становится существенно больше, а пассивы становятся четко определены и формируют  реестр требований кредиторов всех консолидированных лиц.

            Для реализации этой цели Закон о банкротстве предоставил кредиторам и уполномоченным органам, требования которых не были удовлетворены за счет имущества должника-банкрота, иные вспомогательные правовые средства, в том числе возможность получить удовлетворение за счет имущества лиц, контролировавших должника, посредством привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника либо взыскания с них убытков в порядке статьи 61.20 Закона о банкротстве. (Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28 марта 2024 г. N 305-ЭС23-22266 по делу N А40-169761/2018).

Далее, частью 7 статьи 61.16 Федерального закона № 127-ФЗ определено, что если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в связи с  невозможностью полного погашения требований кредиторов вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

В рамках дела № А19-925/2016 размер субсидиарной ответственности Ф.И.О., Ф.И.О., Ф.И.О. на дату проведения торгов не был достоверно определен, поскольку не были завершены  расчеты кредиторов с поручителями, с залогодателями и иными солидарными должниками, требования к которым являлись солидарными с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности и выставлены на продажу.

Таким образом, в рассматриваемом деле  конкурсная процедура является незавершенной,  следовательно, до завершения реализации всех активов солидарных должников невозможно осуществлять продажу субсидиарного требования и иных солидарных требований конкурсных кредиторов.

 В этой связи, продажа прав требования о привлечении к субсидиарной ответственности и солидарных прав требования к иным должникам и иным лицам, отвечающим по обязательствам, имеющим общий погашающий эффект преждевременна, т.к. нарушает права лиц, участвующих в деле о банкротстве, в том числе реестровых кредиторов.  Действующее законодательство о банкротстве не предусматривало возможность продажи субсидиарного требования к КДЛ до полного завершения расчетов с кредиторами. До дела Сарычева возникновение подобной ситуации было невозможно.

2. Волеизъявление на отчуждение имущества, принадлежащего на праве собственности кредиторам  не может быть выражено молчанием, следовательно  установленные Верховным Судом РФ правила о презумции  совместной (одновременной) уступки солидарных прав требования к  распоряжению правом собственности не применимы, т.к. не основаны на законе. Любое отчуждение права собственности помимо воли собственника возможно только по основаниям предусмотренным законом. Иное противоречит Конституции РФ.

В рассматриваем деле конкурсные кредиторы лишены прав требований на том основании , что они не высказали своего отношения к продаже совместно с субсидиарным требованием иных солидарных требований ( Установленная Верховным Судом презумция одновременной уступки). Суд оценил это как молчаливое согласие  на стандартные условия реализации права требования из субсидиарной ответственности ( Определение №308-ЭС22-21714(3,4,5) Верховного Суда РФ от 05.07.2024 по делу №А22-228\2021 стр.7)    Утверждение суда  об автоматическом согласии на отчуждение прав требований является некорректным и незаконным ввиду того, что не выражение кредиторами своей воли (молчание) не может являться волеизъявлением на отчуждение права собственности.

Частью 4 статьи 157.1 ГПК РФ установлено, что молчание не считается согласием на совершение сделки, за исключением случаев, установленных законом (случай автоматического продления договора). Таким образом, в данном случае молчание не имеет волевого содержания поскольку не имеет в своем содержании волю на совершение отчуждаемых действий по продаже договорных, реестровых требований, которые якобы солидарны с продаваемым субсидиарным требованием. По этой причине молчание не является формой сделки, поскольку форма сделки должна содержать в себе волю сторон, иначе она не сможет породить сделку.

Как указывает Пленум Верховного Суда РФ, согласие физического или юридического лица по своей правовой природе является сделкой (п. 50 постановления от 23.06.2015 N 25, далее - Постановление N 25).

« По смыслу статьи 153 ГК РФ при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (например, гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки)».

По общему правилу согласие на совершение сделки должно быть выражено прямо. Молчание может считаться согласием только в случаях, установленных законом (п. 4 ст. 157.1 ГК РФ, см. также п. 54 Постановления N 25).

Разъяснения содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ имеют высшую силу по отношению к толкованию закона, содержащемуся в судебных актах Верховного Суда по конкретным делам.

 При рассмотрении настоящей жалобы подлежат применению разъяснения Постановления №25 от 23.06.2015 года Пленума Верховного Суда РФ.

3. Юридическим фактом устанавливающим субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц, является судебный акт о привлечении к субсидиарной ответственности (п.3, ч.1 ст.8 ГК РФ) который должен содержать в себе информацию о возникших на его основании гражданских правах и обязанностях.  Отсутствие в судебном акте указания о кредиторах, как долевых сособственниках  субсидиарного требования, иных солидарных требованиях, исключает возникновение у кредиторов обязанности передать принадлежащие им якобы солидарные права требования. Помимо судебного акта основания возникновения этой обязанности кредиторов законом не установлены. Отсылка Автомолла к реестру требований кредиторов основного должника недопустима, не основана на законе, т.к. реестр не является юридическим фактом, который устанавливает возникновение гражданских прав и обязанностей связанных с отчуждаемым субсидиарным требованием. Следовательно, реестр требований кредиторов не устанавливает какие-либо дополнительные обязанности кредиторов, в том числе не устанавливает солидаритет между договорными, реестровыми требованиями и субсидиарной ответственностью КДЛ и, как следствие, обязанность кредиторов передать договорные, реестровые права требования к должнику по основному обязательству и иным должникам в случае продажи субсидиарного требования.

Юридический факт – предусмотренные нормой права обстоятельства, служащие основанием для возникновения (а также изменения или прекращения) конкретных правоотношений, который должен содержать в себе существенные условия этого правоотношения.

Ввиду того, что основанием для возникновения прав и обязанностей является юридический факт, субсидиарная ответственность наступает с момента вынесения соответствующего решения суда. При этом, в определении суда (юридическом факте) должны быть определены все юридически значимые обстоятельства, в том числе перечислены субъекты, которым на праве  долевой собственности принадлежит это требование и иные солидарные права требования, принадлежащие кредиторам, которые они продают или обязаны продать совместно с субсидиарным требованием.

В подтверждение этому Верховный Суд РФ в своем определении от 27 декабря 2021 года  № 308-ЭС17-15907 (7) по делу № А53-1203/2016  («дело Булько Р.В.») разъяснил, что в судебном акте о привлечении к субсидиарной ответственности должно быть указано на известное суду решение о взыскании с лица денежных средств, как с поручителя в целях недопущения двойного фактического взыскания одной и той же суммы.

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 3 августа 2021 года по делу № А19-925/2016 о привлечении к субсидиарной ответственности не содержит указаний и перечислений долевых собственников, принадлежащих им прав требований и солидарных обязательств  иных лиц, помимо КДЛ. Следовательно, отсутствие в юридическом факте (в определении Арбитражного суда Иркутской области о привлечении к субсидиарной ответственности) указаний о подлежащих в перспективе выставлению на продажу правах помимо определенного судом субсидиарного требования (солидарные права требования ООО «ПродТрейд» к Рудакову Алексею Сергеевичу, Маценко Жанне Владимировне, Маценко Дмитрию Юрьевичу) исключает в последующем двоякое либо расширительное  толкование о продаже совместно с выставленными субсидиарным правом требования иных прав кредиторов.

Кроме того, Определением Судебной Коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 5 июля 2024 года № 308-ЭС22-21714 (3,4,5) по делу № А22-228/2021 установлено, что «Существование сообщества кредиторов, от имени которого осуществляется или продается единое требование из субсидиарной ответственности, не отменяет того обстоятельства, что такое требование составлено из пропорциональных долей, принадлежащих кредиторам, участвующим в указанном сообществе (статьи 244, 246 ГК РФ). Соответственно, субъектом права требования из субсидиарной ответственности в определенной доле всегда выступает отдельный кредитор.».

Таким образом, определенная доля субсидиарного требования, и солидарные ему договорные требования является собственностью кредитора. Следовательно, они обязательно должны быть поименованы как продавцы субсидиарных и солидарных прав требований. Иное свидетельствует о предоставлении потенциальным покупателям недостоверной информации о предмете торгов.

4. Изъятие имущества помимо воли собственника возможно только в случаях предусмотренных законом.

Согласно гражданскому законодательству РФ, а также в соответствии со  статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод – каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Законом о банкротстве предусмотрено право продажи имущества должника (ст.ст. 110, 111, 139 Закона о банкротстве), но не третьих лиц. В этой связи, продажа на торгах принадлежащих кредиторам ООО «ПродТрейд» (Банкам) прав требований из договоров поручительства и из договоров залога одновременно с правами требования ООО «ПродТрейд» из субсидиарной ответственности к Маценко Ж.В., Маценко Д.Ю., Рудакову А.С. приводит к не предусмотренному законом вмешательству в право собственности кредиторов.

Право собственности является абсолютным правом, так как только  собственник имеет право владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, своей волей (молчаливое отчуждение невозможно). В соответствии со статьей 235 ГК РФ право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества и при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом. Указанной статьей установлен перечень случаев принудительного изъятия у собственника имущества (описанные случаи не являются актуальными для законных требований кредиторов). Данный перечень является закрытым и не подлежит расширительному толкованию. Таким образом, в соответствии с Конституцией РФ, АПК РФ И ГПК РФ принудительное изъятие у собственника  имущества помимо его воли не допускается и возможно только на основании решения суда.

В деле Сарычева и иных аналогичных делах, суды не рассматривали спор о передаче права требования от кредитора к приобретателю субсидиарного права требования (понуждение к исполнению обязательства из договора.)  Исходя из презумции одновременной уступки суд отказал Россельхозбанку во включении в реестр, установив факт передачи имущества банка по акту приема передачи, который подписывал арбитражный управляющий ( по отношению к кредиторам номинал по мнению Верховного Суда) с приобретателем субсидиарного требования. Отметим, что  в подобных актах ранее указывались только субсидиарные требования к контролирующим должника лицам.

Но это уже вопрос о надлежащем способе защиты приобретателя субсидиарного требования. Это другое.  Сейчас суд рассматривает кассационные жалобы на  судебные акты об отказе в  признании торгов и договора  недействительными.