Кредиторам в банкротстве урезают аппетиты

В последнее время "сплошная" субсидиарная ответственность контролирующих лиц, возможно, вновь станет популярной, учитывая, как Верховный суд несколько раз занял позицию в пользу контролирующих лиц в вопросе взыскания с них убытков.

1. Исследование масштабов и убыточности конкретных сделок.

Все началось с Определения ВС РФ от 05.10.2023 № 305-ЭС20-8363(8-12), которым высшая инстанция сориентировала "под лупой" рассматривать каждую сделку, которые совершил должник под влиянием действий КДЛ.

Исходя из данного определения, суды теперь должны исследовать следующие вопросы:

1) являются ли каждая конкретная сделка или совокупность взаимосвязанных сделок масштабными применительно к деятельности должника?

2) являются ли каждая конкретная сделка или совокупность взаимосвязанных сделок существенно убыточными для должника?

3) имели ли место при совершении таких сделок неразумность или недобросовестность контролирующих лиц?

4) какова роль каждого привлекаемого к ответственности лица? было ли у них общее намерение? в совершении каких сделок такое намерение было, а в совершении каких - нет? в каком размере убытки были причинены каждым конкретным лицом?

Напомню, что до этого определения суды часто сплошняком, не разбирая, "под общую гребенку" заметали всех причастных или непричастных контролирующих лиц под ответственность.

2. Анализ реестра требований кредиторов.

Гром грянул в 2024 году, когда высшая инстанция приняла 2 неожиданно революционных акта, существенно урезавших аппетиты кредиторов размером их реестра требований.

Во-первых, Определением от 07.03.2024 № 307-ЭС23-22696 Верховный суд обозначил, что нет лица, которое было бы заинтересовано во взыскании с контролирующего лица излишка, превышающего совокупный размер требований кредиторов.

Во-вторых, высшая инстанция повторила, что в момент совершения спорных сделок общество еще не обязательно отвечает признакам неплатежеспособности. То есть, опять же, как и в институте "универсальной" субсидиарной ответственности, важен конкретный момент времени, ставший точкой невозврата для должника.

 В-третьих, Верховный суд намекнул самому конкурсному управляющему, что если судами будет установлено, что в причинении убытков виноват не только КДЛ, к которому предъявлено требование, но и иные лица, и срок взыскания убытков с них уже пропущен, то кредиторы могут переадресовать эти убытки уже самому конкурсному, который мог по неуважительным причинам пропустить сроки взыскания.

В-четвертых, а почему бы не исследовать вопрос, что должник был доведен до неплатежеспособности блокировкой своей деятельности службой приставов по инициативе самого кредитора, требующего взыскания убытков? То есть, помимо самого конкурсного управляющего, опасный намек получил и кредитор.

Практически со всех сторон продолжниковское определение, но все тезисы, как всегда, пришлось вычленять сквозь дебри сумбурно сваленных строчек.

Затем выходит Определение ВС от 14.06.2014 № 303-ЭС24-276, которое повторило уже прозвучавший ранее довод о преышении убытков над реестром, но осветило вопрос уже со стороны ликвидационной квоты - оставшегося после ликвидации должника имущества, которое подлежит распределению среди участников общества.

Согласно фабуле, совокупный размер неисполненных должником обязательств перед кредиторами существенно меньше, чем сумма, взыскиваемая с контролируемого лица в качестве убытков.

Но оказывается,  иск о взыскании убытков с руководителя общества защищает также и лиц, обладающих правом на получение ликвидационной квоты.  Но так как в рассматриваемом случае контролирующим лицом, привлекаемым к ответственности, был единственный участник должника., то он фактически становился одновременно и должником по иску о взыскании убытков, и взыскателем, что почему-то ВС РФ назвал недопустимым. Видимо, в какой-то момент ВС забыл, что это не недопустимость, а обычное прекращение обязательства совпадением кредитора и должника в одном лице согласно ст.413 ГК,  а именно прекращение обязательства по уплате убытков в части превышения реестра требований кредиторов. 

Ведь абзацем выше ВС пишет, что иск о взыскании убытков с КДЛ подается от имени самого должника (статья 61.20 Закона о банкротстве), который выступает прямым выгодоприобретателем по иску, а цена данного иска, по общему правилу, не ограничена размером требований кредиторов и определяется по правилам статей 15, 393 ГК РФ и равна сумме всех убытков, причиненных контролирующим лицом подконтрольной организации.

А ниже Верховный суд заключает, что в требованиях сверх реестра нужно отказать, так как отсутствует субъект, чей интерес подлежит защите. А разве сам должник не этот субъект? А что, если бы это была стадия не конкурсного производства, а внешнего управления, например? В общем, выводы суда понятны, но объяснение, как обычно, скомканное и противоречивое.

Следует отметить, что новая практика была уже подхвачена нижестоящими судами.

Так, в частности Арбитражный суд города Москвы в определении от 28.08.2024 по делу № А40-265538/22, также отказывая кредиторам во взыскании убытков с КДЛ сверх размера РТК, предпринял попытку дообъяснить рассуждения Верховного суда:

"В деле о банкротстве может возникнуть ситуация, когда при взыскании причиненного должнику вреда в виде привлечения к субсидиарной ответственности или взыскания убытков суд принимает не только размер задолженности кредиторов (реестровых и текущих), но и фактически причиненный размер вреда обществу, учитывая, права его участников на получение ликвидационной квоты: например, при привлечении к ответственности руководителя, действиями которого был причинен вред обществу, в результате чего нарушены как имущественные права внешних кредиторов, так и внутренних (участников, теряющих потенциальную возможность получения ликвидационной квоты) вследствие неправомерных действий руководителя, изначально совершаемых вопреки интересам всех кредиторов. В такой ситуации суд, нивелируя последствия причиненного вреда, восстанавливает имущественную сферу потерпевших, к числу которых относятся как внешние кредиторы, так и участники общества, не имеющие отношение к неправомерным действиям руководителя".

Если следовать такой логике, то становится более понятной позиция ВС, выразив которую можно кратко следующей формулой:

1) если КДЛ - единственный участник и он же директор, то убытки не подлежат взысканию сверх реестра;

2) если в обществе несколько участников, не привлекаемых к ответственности, то убытки можно взыскивать полностью.