Признание лица невменяемым в рамках уголовного судопроизводства не препятствует привлечению его к субсидиарной ответственности, если не установлена неспособность понимать значение своих действий или руководить ими в момент совершения действий (бездействия), приведших к банкротству должника.

Доведение до банкротства может заключаться не только в действии, но и в бездействии.

Привлечение к уголовной ответственности в связи с эпизодом несохранности документации должника одного лица не препятствует привлечению к субсидиарной ответственности другого лица, а именно фактического или номинального руководителя, обязанного обеспечить сохранность документации.

Комментарий. Довольно подробное Определение, в котором собрано большинство ранее высказанных позиций применительно к субсидиарной ответственности. Выделены лишь те, которые явным образом ранее не повторялись. Хотя ВС РФ приходит к своим выводам исходя из деликтной теории субсидиарной ответственности, альтернативой которой является теория злоупотребления конструкцией юридического лица (принципом самостоятельной ответственности), по поставленному вопросу решение было бы схожим у обеих концепций. Злоупотребление правом также является умышленным, почему и предполагает осознание и руководство деятельностью. При этом в части бездействия теория злоупотребления привела бы к выводу: оно только тогда может стать основанием для субсидиарной ответственности, когда такое бездействие является осознанным, противоречит интересам должника, и осуществляется лицом, обязанным действовать в интересах должника соответствующим образом.

Возврат излишне уплаченного

Определение ВС РФ от 09.02.24 № 305-ЭС23-22628

Лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности и уплатившее уполномоченному органу после уступки требования к такому лицу в погашение задолженности по обязательным платежам больше положенного, вправе требовать возврата излишне уплаченного по правилам о неосновательном обогащении.

Комментарий. Хотя ВС РФ вновь прибегает к деликтной теории для обоснования вывода, представляется, что такое обоснование возможно и в рамках концепции злоупотребления конструкцией юридического лица. В таком случае субсидиарный должник отвечает по своему долгу, почему и может взыскать излишне уплаченное.

Выбор способа распоряжения требованием о привлечении к субсидиарной ответственности

Определение ВС РФ от 03.05.24 № 305-ЭС21-19337 (2)

Должник и его контролирующие лица (субсидиарные ответчики) продолжают солидарно нести ответственность перед кредитором - обществом до полного погашения его требования, в том числе и после уступки части требования к субсидиарным должникам кредитору. Кредитор вправе претендовать на расчеты в деле о банкротстве должника и после названной уступки.

Комментарий. Кажется, что все предельно очевидно: разве получение требования к субсидиарному должнику прекращает требование к основному? Вот и здесь то же.

Определение ВС РФ от 25.05.23 № 307-ЭС22-27948

Несвоевременный выбор кредитором способа распоряжения требованием о привлечении к субсидиарной ответственности в виде уступки ему части требования не может препятствовать такой уступке, если к моменту предъявления соответствующего требования кредитора само требование еще не было уступлено по результатам торгов соответствующему покупателю.

Запоздалое выражение кредитором воли на получение себе части требования о привлечении к субсидиарной ответственности допустимо, если оно не имеет признаков злоупотребления правом и совершено до того, пока продажа управляющим соответствующего требования не произвела юридический эффект в гражданском обороте (пункт 1 статьи 3, статья 10 ГК РФ).

Комментарий. Уступка кредитору части требования будет во всех случаях отвечать интересам массы в большей степени, чем его продажа. Связано это с тем, что при уступке долг погашается в номинальном выражении и масса освобождается от долга на сумму уступленного, при продаже масса получает средства с дисконтом к проданному требованию (интерес в приобретении требования по номиналу представить сложно). В этой связи интересу потенциального покупателя требования противостоит не только право кредитора на получение части требования, но и интерес всего гражданско-правового сообщества кредиторов данного должника. Данное обстоятельство может иметь значение при разрешении споров в условиях, когда выбор кредитором осуществляется не до проведения торгов (как в данном деле), а, к примеру, в период их проведения.

Действие закона во времени

Определение ВС РФ от 17.08.22 № 305-ЭС21-29240

К субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве не может быть привлечен участник должника, если вменяемый ему момент возникновения обязанности по подаче такого заявления (инициирования собрания по этому поводу) приходится на период до вступления в силу редакции закона о банкротстве, предусматривающей соответствующую обязанность участника.

Привлечение к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве по обязательствам должника, относительно которых не установлено, что они возникли после истечения срока на подачу соответствующего заявления, невозможно.

Комментарий. Как представляется, в настоящее время назрела потребность в комплексном разъяснении, посвящённом действию закона во времени применительно к субсидиарной ответственности. В частности, требуется четкое определение возможности применять к прежним обстоятельствам норма о новых обязанностях, презумпциях и т.п. Здесь верность решения не вызывает сомнения: нельзя вменять неисполнение несуществовавшей обязанности. Но не так далеко находятся ситуации с применением презумпций, особенно, тех, которые сложно опровергнуть. Они приобретают, по сути, материально-правовой характер (предпосылки), что предполагает запрет на использование соответствующих презумпций доведения до банкротства к старым ситуациям. В частности, речь идёт о налоговой презумпции, как обоснованность, так и возможность применения Которов а старым делам вызывает сомнения. Мы писали об этом ранее: напр., Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут, 2020.

Доведение до банкротства

Определение ВС РФ от 05.10.23 № 305-ЭС20-8363(8-12)

Презумпция доведения до банкротства по мотиву совершения убыточных сделок не подлежит применению, если не установлена значимость указанных сделок по отношению к масштабам деятельности должника. Презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если сделка (сделки) одновременно отвечает двум квалифицирующим признакам: она является значимой для должника (применительно к масштабам его деятельности) и существенно убыточной.

Если совершено несколько убыточных сделок, для целей применения презумпции доведения до банкротства такие сделки не могут быть объединены для вывода о существенности, если не устанавливалась связь между всеми учитываемыми эпизодами, в частности, общая цель причинения существенного вреда кредиторам.

Несколько контролирующих должника лиц несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно, если они действовали совместно. В целях квалификации действий как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. Равным образом, солидарная субсидиарная ответственность возникает и в случае, когда контролирующие лица действовали независимо друг от друга и действий каждого из них было достаточно для наступления объективного банкротства должника (пункт 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Если контролирующие должника лица действовали независимо и действий каждого из них, существенно повлиявших на положение должника, было недостаточно для наступления объективного банкротства, но в совокупности их действия привели к такому банкротству, данные лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности в долях (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Само по себе подписание руководителем должника того или иного договора, документа, признанных впоследствии невыгодными, одобрение участником должника соответствующей сделки на общем собрании участников, не являются достаточными основаниями для вывода о недобросовестности или неразумности, и, как следствие, для привлечения их к ответственности.

Недобросовестность привлекаемого к ответственности лица предполагается, в частности, при наличии конфликта интересов, при заключении сделки на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, то есть в ситуации, когда об указанных обстоятельствах руководитель, участник знал или должен был знать на момент совершения, одобрения сделки исходя из обычной деловой практики и масштаба деятельности подконтрольного юридического лица.

О неразумности привлекаемого лица могут свидетельствовать разрешение вопроса без учета известной информации, несовершение принятых в деловой практике действий, направленных на получение необходимой и достаточной информации, игнорирование требующихся внутренних процедур.

Для целей разрешения вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности по каждому эпизоду подписания невыгодной сделки необходимо устанавливать недобросовестность или неразумность, проявленную соответствующим контролирующим должника лицом.

Удовлетворение требования о взыскании убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью других способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки. Лишь в случае, когда юридическое лицо уже фактически получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в удовлетворении требования о возмещении убытков должно быть отказано.

Комментарий. Применительно к основным выводам - недостаточность отдельных убыточных сделок для субсидиарной ответственности - полностью поддержим. Выскажемся лишь в отношении тезисов, попутно обосновывающих возможность ответственности. Следует традиционно не согласиться с повторенной позицией из ПП ВС РФ от 21.12.2017 № 53, согласно которой лицо может быть привлечено к ответственности в связи с неразумностью (но добросовестностью). Кредиторы не должны улучшать свое положение только от того, что руководитель их контрагента оказался недостаточно компетентным или вовсе некомпетентным при ведении бизнеса, риск банкротства неумело управляемых должников полностью лежит на кредиторах, так как здесь не имеет места отрицания личности соответствующего должника и предпосылок для отказа от принципа самостоятельной ответственности. Кроме того, представляется дискуссионной позиция Пленума о возможности привлечения к долевой субсидиарной ответственности лиц, действий каждого из которых было недостаточно для доведения должника до банкротства. Логически банкротство любого должника есть всегда череда событий, вызванных действиями лиц, которые могут оказывать на него влияние. При широком подходе, используемом ВС РФ в части возможности привлечения к субсидиарной ответственности за неразумность, это может привести к отрицанию принципа самостоятельной ответственности и необоснованному улучшению положения кредиторов: достаточно сослаться на недостаточную компетентность при принятии тех или иных решений в период деятельности должника. Даже если взять за основу деликтную теорию, которую занимает ВС РФ, умысла на причинение вреда кредиторам у лица, совершившего неразумную сделку, которая не привела и не могла привести к банкротству должника, обнаружить невозможно, так как данное лицо в принципе не может предполагать, как будут развиваться события впоследствии. Сама по себе идея о том, что руководитель должника должен действовать в интересах кредиторов и предполагать возможное банкротство, если далее череда событий и действий к нему приведут, в данном контексте выглядит явно неосновательной. Теория злоупотребления конструкцией юридического лица тем более не предполагает субсидиарной ответственности в подобных случаях, здесь нет отрицания субъектности должника. Традиционно также отметим сомнительность вывода о том, что к субсидиарной ответственности может быть привлечено лицо за «усугубление» финансового положения уже банкрота. Основания для дополнительной ответственности в обеих теориях вытекают из факта причинно-следственной связи действий привлекаемого с банкротством, именно поэтому кредитор может обратиться к лицу, действия которого привели к невозможности удовлетворения требования перед ним. В ситуации так называемого усугубления такой связи нет, кредитор может рассчитывать лишь на возмещение убытков, причиненных массе (если имеет место).

Определение ВС РФ от 18.08.23 № 305-ЭС18-17629 (5-7)

Отсутствуют основания для субсидиарной ответственности (применения презумпции доведения до банкротства) в случае вывода денежных средств посредством выдачи невозвращенного займа в пользу аффилированного лица, если выданные средства первоначально были получены должником от независимого кредитора (банка) под поручительство аффилированного должнику лица, возвращены поручителем независимому кредитору, при этом поручителю отказано во включении требования, перешедшего в порядке суброгации, в реестр требований кредиторов должника. В ситуации, когда контролирующее лицо произвело компенсацию за изъятый ранее актив, по общему правилу отсутствуют основания для возложения на такое лицо ответственности по долгам подконтрольного общества.

Оснований для применения презумпции доведения до банкротства в ситуации осуществления должником преимущественного удовлетворения не имеется. Возможный факт погашения задолженности перед кредитором в период, предусмотренный статьей 61.3 Закона о банкротстве, не указывает на наличие условий для субсидиарной ответственности, поскольку согласно разъяснениям абзаца шестого пункта 23 постановления N 53 сам по себе факт оказания предпочтения одному из кредиторов не образует признака существенной убыточности сделки.

Комментарий. Следует полностью поддержать консолидационный подход к определению наличия ущерба и, следовательно, доведения до банкротства, когда речь идет об отношениях в группе лиц. Кредиторы должника не должны получать неоправданных преимуществ от дробления связанных единым экономическим смыслом операций как при субсидиарной ответственности, так и при оспаривании сделок. Набирающая популярность квалификация платежей как «транзитного перемещения средств» есть не что иное как вывод о нулевом значении всех указанных операций для должника. Важно, однако, что и требования к должнику, получающиеся в результате дробления операций, не должны находиться в реестре и ухудшать положение независимых кредиторов. В данном случае речь шла именно о такой ситуации.

Определение ВС РФ от 30.01.23 № 307-ЭС22-18671

Сам факт банкротства должника еще не влечет возможность привлечения участников должника и членов его органов управления к субсидиарной ответственности. Гражданское законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности (пункт 1 статьи 48, пункты 1 и 2 статьи 56, пункт 1 статьи 87 ГК РФ). Это предполагает наличие у участников корпораций, а также лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений и, по общему правилу, исключает возможность привлечения упомянутых лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица перед иными участниками оборота.

Из существа конструкции юридического лица (корпорации) вытекает запрет на использование правовой формы юридического лица для причинения вреда независимым участникам оборота (пункты 3 - 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 ГК РФ), на что обращено внимание в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». Следовательно, в исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ) могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, в том числе при предъявлении соответствующего иска вне рамок дела о банкротстве, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности

Само по себе исключение должника из ЕГРЮЛ в административном порядке еще не является основанием для наступления субсидиарной ответственности. Исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени, недостоверность данных реестра и т.п.), не препятствует привлечению контролирующего лица к ответственности за вред, причиненный кредиторам (часть 3.1 статьи 3 Закона N 14-ФЗ), но само по себе не является основанием наступления указанной ответственности. Требуется, чтобы именно неразумные и (или) недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в подпунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами (пункт 1 статьи 1064 ГК РФ, пункт 2 постановления N 53).

При предъявлении иска к контролирующему лицу кредитор должен представить доказательства, обосновывающие с разумной степенью достоверности наличие у него убытков, недобросовестный или неразумный характер поведения контролирующего лица, а также то, что соответствующее поведение контролирующего лица стало необходимой и достаточной причиной невозможности погашения требований кредиторов.

В случае предоставления таких доказательства, в том числе убедительной совокупности косвенных доказательств, бремя опровержения утверждений истца переходит на контролирующее лицо - ответчика, который должен, раскрыв свои документы, представить объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (статья 9 и часть 1 статьи 65 АПК РФ, пункт 56 постановления N 53).

Неразумность и недобросовестность привлекаемого к ответственности контролирующего должника лица не может подтверждаться тем, что у должника перед исключением из ЕГРЮЛ имелась прибыль в размере, превышающем размер задолженности. То обстоятельство, что согласно бухгалтерской отчетности должника им была получена прибыль в размере, превышающем величину задолженности перед кредитором, само по себе не означает, что в распоряжении общества имелись денежные средства и иное имущество в необходимом размере. Прибыль представляет собой финансовый показатель деятельности хозяйствующего субъекта (разница между полученными доходами и понесенными расходами), что не тождественно достаточности имущества и платежеспособности лица.

Основанием для субсидиарной ответственности не является тот факт, что привлекаемое лицо не сдавало финансовую и бухгалтерскую отчетность должника, не представило в налоговый орган достоверные сведения об обществе (что послужило основанием для его исключения из государственного реестра как недействующего юридического лица), так как эти обстоятельства не означают, что при сохранении статуса юридического лица у должника он имел возможность осуществить расчеты с истцом, но уклонился от исполнения денежного обязательства.

Комментарий. Важно, что ВС РФ использует сдержанный подход по отношению к субсидиарной ответственности, не только называя ее исключением, но и конкретизируя принципы, на которых такой вывод основан. Даже наличие причинно-следственной связи между действием контролирующего лица и банкротством не является основанием для субсидиарной ответственности: она будет иметься как правило (та или иная сделка, оказавшаяся неудачной, всегда совершается через КДЛ). ВС РФ указывает на дополнительный признан: недобросовестность или неразумность. Здесь мы традиционно предлагаем альтернативный подход: неразумность не связана со злоупотреблением конструкцией юридического лица и может служить лишь основанием для взыскания убытков, но не привлечения к субсидиарной ответственности. Подробнее анализ имел место здесь: Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут, 2020).

Определение ВС РФ от 15.12.22 № 305-ЭС22-14865

В исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1 – 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности. Участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юридического лица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением», в частности, когда самим участником допущено нарушение принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества (например, использование участником банковских счетов юридического лица для проведения расчетов со своими кредиторам), если это создало условия, при которых осуществление расчетов с кредитором стало невозможным. В подобной ситуации правопорядок относится к корпорации так же, как и она относится к себе, игнорируя принципы ограниченной ответственности и защиты делового решения. К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельства дела может быть отнесено также избрание участником таких моделей ведения хозяйственной деятельности в рамках группы лиц и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юридического лица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства перед независимыми участниками оборота (например, перевод бизнеса на вновь созданное юридическое лицо в целях исключения ответственности перед контрагентами и т.п);

В подобных спорах заявителю достаточно привести косвенные доказательства в подтверждение обстоятельств, подтверждающих наличие оснований, после чего бремя доказывания обитого переходит к ответчику.

Комментарий. Следует только поддержать такое подробное объяснение понятия «доведение до банкротства», в том числе, с квалификацией таких явлений как смешение имущества, смешение бизнес-активности, продолжение участника (в компаративном плане представляют собой поводы для возложения ответственности на третьих лиц за должника или взыскания с них убытков). Нельзя не приветствовать и квалификацию субсидиарной ответственности через последствия злоупотребления правом (как альтернатива деликтной ответственности). Подробно такой подход описывался, в частности, здесь: Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут, 2020.

Определение ВС РФ от 18.08.22 № 305-ЭС17-12877 (6)

Сама по себе ссылка на совершение действий во исполнение поручений руководителя должника в ситуации, когда не может быть сомнений, что такие действия повлекут причинение существенного вреда кредиторам должника, не является основанием к освобождению от субсидиарной ответственности выполнявшего указания лица.

Если вменяемые субсидиарному ответчику действия могли повлечь ущерб, явно не соотносимый с масштабами деятельности должника и значительно меньше общего размера ущерба, причиненного иными ответчиками по субсидиарной ответственности, привлечение первого ответчика к солидарной субсидиарной ответственности невозможно.

В подобной ситуации требование управляющего к этому ответчику подлежит переквалификации на требование о возмещении убытков.

Комментарий. Стоит поддержать системный подход ВС РФ к индивидуализации ответственности, в конечном счете речь идет о выявлении причинно-следственной связи между действиями ответчика и банкротством должника. Кажется правильным в таком направлении и развивать соответствующую позицию, имея в виду, что субсидиарная ответственность наступает не за причинение вреда должнику (это основание для взыскания убытков), а именно за доведение до банкротства (хотя причинение ущерба и может презюмировать такое доведение, презумпция является опровержимой).

Определение ВС РФ от 30.05.22 № 305-ЭС22-2095

Если банкротство должника вызвано совершенным должником правонарушением и возникшей отсюда имущественной ответственностью, привлечение к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства руководителя должника не исключается и в том случае, если приговором суда в соответствующем нарушении признаны виновными работники должника, а постановлением следователя отказано в возбуждении уголовного дела в отношении руководителя. В частности, руководитель может отвечать за нарушение обязанностей по организации системы управления юридическим лицом, по выбору и контролю за действиями (бездействием) работников юридического лица, которое может стать необходимой причиной объективного банкротства.

Доведение до банкротства в случае искажения данных бухгалтерского учета и отчетности в виде занижения поступающей должнику выручки, если при этом судьба неучтенной выручки неизвестна, презюмируется.

В привлечении к субсидиарной ответственности миноритарных акционеров не может быть отказано со ссылкой на наличие мажоритарного пакета акций у иностранной компании (Республика Сейшелы), если судом не анализировался сам реестр акционеров, выводы сделаны по данным выписки из ЕГРЮЛ, а указанное в ЕГРЮЛ иностранное юридическое лицо в торговом реестре страны инкорпорации не значится.

Комментарий. Применительно к выводу о возможности субсидиарной ответственности за ненадлежащую организацию системы управления должником согласиться сложно. На принципиальный вопрос о природе субсидиарной ответственности - санкция за вред, то есть деликт, или отказ в признании должника отдельным от ответчика лицом как последствие злоупотребления правом - ВС РФ отвечает в пользу деликта. О несогласии с таким подходом подробно писал с 2017 г: см., напр. Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М. Статут, 2020. Деликтная теория приводит Верховный Суд к тому, что любое упущение руководителя (возможность его привлечения сама по себе сомнительна во всех случаях) может быть положено в основание для субсидиарной ответственности. Для этого ВС РФ должен признать, что кредиторы имеют право рассчитывать на то, что должник всегда будет действовать правомерно и не допустит каких бы то ни было нарушений. Но разве кредитор не принимает риск любого поведения должника? Разве кредитор имеет право привлечь к субсидиарной ответственности во всех случаях, когда усмотрит нарушение любых норм со стороны потенциальных ответчиков, приведшие к ответственности и далее к банкротству? ВС РФ отвечает утвердительно, допуская привлечение даже за добросовестные, но неразумные действия руководителя должника. Получается, что кредиторы снимают с себя риск несостоятельности должника всякий раз, когда она была так или иначе связана с предшествующими действиями (вероятно, любых) лиц, которые можно было бы оценить как неправомерные (заметим, не против сообщества кредиторов, а любых) или неразумные. Представляется, что такой подход не учитывает принцип самостоятельной ответственности и имущественной обособленности в частном праве: кредитор заранее несет риск любой несостоятельности должника за исключением ситуаций, когда несостоятельность массы должника вызвана действиями лица, отрицающего его субъектность и действующего потому в противоречии с его интересами.

Определение ВС РФ от 22.04.22 № 305-ЭС18-20160 (7-15)

К субсидиарной ответственности не может быть привлечено лицо, участвовавшее в совершении сделки, по мотиву такого участия и вывода об ущербе, причиненном этой сделкой, если цена сделки не соотносится с масштабами деятельности должника (не соотносима ни с размером вреда от всех убыточных операций, ни с размером субсидиарной ответственности).

К субсидиарной ответственности не может быть привлечен член совета директоров должника по мотиву одобрения сделки, предположительно повлекшей причинение ущерба должнику, если вопрос о разумности и добросовестности действий соответствующего лица при одобрении сделки не анализировался.

К субсидиарной ответственности не может быть привлечено лицо, участвовавшее в совершении предположительно ущербной для должника сделки, если к моменту рассмотрения спора о субсидиарной ответственности предполагаемый ущерб (сумма выданного кредита) отсутствует (кредит погашен).

Если требование о привлечении к субсидиарной ответственности мотивировано приобретением в ущерб должнику (кредиторам) требования к третьему лицу в связи с безнадежностью соответствующей задолженности, в привлечении к ответственности отказывается, если соответствующая задолженность погашена.

Если требование о привлечении к субсидиарной ответственности мотивировано приобретением в ущерб должнику (кредиторам) требования к третьему лицу в связи с безнадежностью соответствующей задолженности, в привлечении к ответственности отказывается, если возврат соответствующей задолженности был достаточным образом обеспечен.

Суд, установив, что размер убытков от ущербной сделки несопоставим с масштабами деятельности должника и потому не может служить основанием для субсидиарной ответственности по мотиву доведения должника до банкротства, может самостоятельно переквалифицировать заявленное требование в требование о возмещении убытков, причиненных такой сделкой (при недобросовестности или неразумности лиц, проявленных при совершении сделки).

Если задолженность контрагента по кредитному договору, вменяемому в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства банка - должника, в достаточной степени обеспечена, не имеется оснований для квалификации действий лица, заключившего или одобрившего соответствующий договор, как неразумных или недобросовестных.

Для целей рассмотрения спора о привлечении к субсидиарной ответственности лица, подписавшего договор на основании доверенности, имеет значение, что выдача соответствующего кредита была одобрена правлением, советом директоров и кредитным комитетом банка.

Комментарий. Следует полностью согласиться с необходимостью детального изучения причин банкротства для привлечения к субсидиарной ответственности. Сами по себе презумпции при любых косвенных доказательствах отсутствия доведения до банкротства не могут служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. В этом смысле представляется правильным исходить из ограничительного толкования соответствующих презумптивных приемов.

Индексация присужденных сумм

Определение ВС РФ от 25.08.22 № 305-ЭС22-9220

Индексация денежных сумм может производиться и в том случае, если они присуждены определением о привлечении к субсидиарной ответственности, а не решением.

Индексация присужденных денежных сумм возможна и до момента исполнения соответствующего судебного акта.

В удовлетворении ходатайства об индексации присужденных денежных сумм не может быть отказано на том основании, что у заявителя или его правопреемника есть право требовать уплаты процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ), в том числе которое было реализовано в отдельном процессе.

Комментарий. По последнему выводу кажется правильным, как минимум, зачитывать в счет присуждаемой индексации сумму реально взысканного (полученного) от ответчика в порядке реализации права по ст. 395 ГК РФ. Все же речь идет об одном и том же интересе - компенсация стоимости денег во времени.

Недействующее юридическое лицо

Определение ВС РФ от 26.04.24 № 305-ЭС23-29091

Исключение юридического лица из реестра как недействующего в связи с тем, что оно в течение длительного периода времени не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету (пункт 1 статьи 642 ГК РФ), не препятствует привлечению контролирующего лица к ответственности за вред, причиненный кредиторам, хотя и не является прямым основанием наступления указанной ответственности.

Кредиторам, требующим привлечения к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, не раскрывающего документы хозяйственного общества, необходимо и достаточно доказать состав признаков, входящих в соответствующую презумпцию, в частности: наличие и размер непогашенных требований к должнику; статус контролирующего должника лица; его обязанность по хранению документов хозяйственного общества; отсутствие (искажение) этих документов.

Презумпция носит опровержимый характер и иное может быть доказано лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности. Это лицо должно обосновать, почему доказательства кредиторов не могут быть приняты вподтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность и чем вызвана несостоятельность должника, каковы причины непредставления документов и насколько они уважительны и т.п. (пункт 10 статьи 6111, пункт 4 статьи 6116 Закона о банкротстве, пункт 56 постановления Пленума No 53).

Указанная презумпция применима также в ситуации, когда иск о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности подается кредитором вне рамок дела о банкротстве - в случае исключения юридического лица из реестра какнедействующего («брошенный бизнес»).

Суд вправе исходить из предположения о том, что виновные действия (бездействие) контролирующих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, например, при отказе или уклонении контролирующих лиц от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника доказательств, от дачи пояснений либо их явной неполноте, и если иное не будет следовать из обстоятельств дела.

Удовлетворению соответствующего иска не препятствует и то, что истец был вправе обратиться в регистрирующий орган с возражением о ликвидации ответчика, но не сделал этого.

Комментарий. В данном конкретном случае применена презумпция доведения до банкротства, связанная с отсутствием документов (ответчик не представил их в дело). Важно в таких случаях определить, предлагалось ли судом указанное представление (ведь это не дело о банкротстве). Важно также, что при доказанности коньюнктурного банкротства (думается, что им может быть и случай банкротства из-за привлечения к субсидиарной ответственности) презумпция должна считаться опровергнутой.

Определение ВС РФ от 04.10.23 № 305-ЭС23-11842

В удовлетворении иска кредитора о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя должника, в отношении которого прекращено производство по делу в связи с недостаточностью средств на расходы по делу о банкротстве и который на момент рассмотрения спора фактически прекратил свою деятельность и был впоследствии исключен из ЕГРЮЛ, не может быть отказано со ссылкой на недоказанность конкретных действий ответчика, ставших причиной непогашения долга перед кредитором.

Если кредитор, обратившийся после прекращения судом производства по делу о банкротстве с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, утверждает, что контролирующее лицо действовало недобросовестно, и представил судебные акты, подтверждающие наличие долга перед ним, а также доказательства исключения должника из государственного реестра, суд должен оценить возможности кредитора по получению доступа к сведениям и документам о хозяйственной деятельности такого должника. В отсутствие у кредитора, действующего добросовестно, доступа к указанной информации и при отказе или уклонении контролирующего лица от дачи пояснений о своих действиях (бездействии) при управлении должником, причинах неисполнения обязательств перед кредитором и прекращения хозяйственной деятельности или при их явной неполноте обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается на лицо, привлекаемое к ответственности.

Комментарий. Привлекаемое к ответственности лицо в таких случаях должно обосновать коньюнктурность причин неисполнения обязательства перед кредитором. Следует отметить, что само по себе банкротство (в данном случае - фактическое), вызванное неуспешностью добросовестных действий руководителя, не дает оснований для ответственности такого руководителя. Более того, банкротство, вызванное неразумными действиями руководителя должника, также не предполагает субсидиарной ответственности: такая неразумность входит в пределы риска кредитора, не имеющего права рассчитывать на разумность (компетентность) руководителя должника (контрагента). Позиция, согласно которой руководитель должен действовать в интересах кредиторов, противоречит сути рыночных отношений, где каждый из контрагентов справедливо обеспечивает собственные интересы, а не интересы своего визави.

Определение ВС РФ от 10.04.23 № 305-ЭС22-16424

В привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих исключенного из ЕГРЮЛ должника лиц не может быть отказано на том основании, что не доказано совершение ими действий, послуживших причиной неудовлетворения требования кредитора, если ответчик отзыв на заявление не представил, а суд отказал в истребовании доказательств, из которых можно было бы понять, совершены такие действия или нет.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 07.02.2023 № 6-П (далее – постановление № 6-П), если кредитор утверждает, что контролирующее лицо действовало недобросовестно, и представил судебные акты, подтверждающие наличие долга перед ним, а также доказательства исключения должника из государственного реестра, суд должен оценить возможности кредитора по получению доступа к сведениям и документам о хозяйственной деятельности такого должника. В отсутствие у кредитора, действующего добросовестно, доступа к указанной информации и при отказе или уклонении контролирующего лица от дачи пояснений о своих действиях (бездействии) при управлении должником, причинах неисполнения обязательств перед кредитором и прекращения хозяйственной деятельности или при их явной неполноте обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается на лицо, привлекаемое к ответственности.

Комментарий. В данном деле ВС РФ предлагает выяснить причину невозможности исполнения обязательства перед истцом, установив, на что был израсходован должником аванс, полученный от истца. Как представляется, это не означает, что расходование указанных средств на что-то, что не связано с конкретной поставкой истцу, свидетельствует о действиях контролирующих лиц, приведших к невозможности исполнения. В условиях общего оборота (не обособленного в рамках специализированных счетов) денежные средства, полученные от контрагентов, вовсе не должны использоваться только на то, что касается этих контрагентов; в условиях смешения с учетом природы денежных средств это в принципе не предполагается. В этой связи позицию ВС РФ следует понимать иначе: поводом к ответственности может служить установленный факт вывода таких денежных средств на безвозмездной (для должника) основе (в том числе с использованием симуляции, прикрывающей безвозмездность или иное отсутствие выгоды для должника).

Определение ВС РФ от 06.03.23 № 304-ЭС21-18637

В исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1 - 3 статьи 531 ГК РФ) могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, в том числе при предъявлении соответствующего иска вне рамок дела о банкротстве, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности, и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности. Так, участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юридического лица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением» (alter ego), в частности, когда самим участником допущено нарушение принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества (например, использование участником банковских счетов юридического лица для проведения расчетов со своими кредиторами), если это создало условия, при которых осуществление расчетов с кредитором стало невозможным. В подобной ситуации правопорядок относится к корпорации так же, как и она относится к себе, игнорируя принципы ограниченной ответственности и защиты делового решения. К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельства дела может быть отнесено также избрание участником таких моделей ведения хозяйственной деятельности в рамках группы лиц и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юридического лица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства перед независимыми участниками оборота, например, перевод деятельности на вновь созданное юридическое лицо в целях исключения ответственности перед контрагентами и т.п. (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.11.2022 № 305-ЭС22-11632, от 15.12.2022 № 305-ЭС22-14865)

Исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени, недостоверность данных реестра и т.п.), не препятствует привлечению контролирующего лица к ответственности за вред, причиненный кредиторам (пункт 3 1 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью), но само по себе не является основанием наступления указанной ответственности (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 № 306-ЭС19-18285, от 25.08.2020 № 307-ЭС20-180, от 30.01.2023 № 307-ЭС22-18671).

Предъявляя иск к контролирующему лицу, кредитор должен представить доказательства, обосновывающие с разумной степенью достоверности наличие у него убытков, недобросовестный или неразумный характер поведения контролирующего лица, а также то, что соответствующее поведение контролирующего лица стало необходимой и достаточной причиной невозможности погашения требований кредиторов. В случае предоставления таких доказательств, в том числе убедительной совокупности косвенных доказательств, бремя опровержения утверждений истца переходит на контролирующее лицо - ответчика, который должен, раскрыв свои документы, представить объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 56 постановления № 53) При этом суд вправе исходить из предположения о том, что виновные действия (бездействие) контролирующих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, например, при отказе или уклонении контролирующих лиц от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника доказательств, от дачи пояснений либо их явной неполноте, и если иное не будет следовать из обстоятельств дела (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 07.02.2023 № 6-П).

В ситуации, когда единственный участник хозяйственного общества одновременно выполняет функции генерального директора, действительно присутствует риск того, что такой участник, ведущий дела общества во всей полноте, включая руководство его текущей деятельностью (участвующий в переговорах с контрагентами, заключающий сделки от имени общества, свободно распоряжающийся имуществом общества и т.п) будет использовать правовую форму юридического лица только в качестве средства защиты от имущественных притязаний кредиторов по отношению к себе лично. Однако в силу презумпции добросовестности, пока не доказано иное, предполагается, что даже при высокой степени контроля за деятельностью общества участник отделяет собственную личность от личности корпорации.

Комментарий. Следует полностью поддержать выраженные позиции с опорой на ст. 10 ГК РФ и игнорирование правосубъектности корпорации как последствие игнорирование такой правосубъектности самим привлекаемым лицом. Именно так должна пониматься субсидиарная ответственность, последовательно выражаем несогласие с ее деликтной природой (см. напр., Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут. 2020). Верховный Суд достаточно определенно описывает признаки соответствующего игнорирования - смешение имущества участника и должника, игнорирование интересов юридического лица при осуществлении управления его деятельностью. Наряду со смешением бизнес-активности эти признаки опровергают самостоятельность должника как субъекта гражданского права. Если опровергнута самостоятельность должника, субъектом соответствующих обязательств должно признаваться лицо, в действительности, определяющее судьбу имущества должника (не являющегося обособленным). На решение именно этой задачи направлен инструмент субсидиарной ответственности. Стоит поддержать и выводы Верховного Суда в отношении бремени доказывания - пока соответствующие признаки не доказаны, субсидиарной ответственности быть не может. Наконец, повторена позиция, согласно которой исключение должника из ЕГРЮЛ как недействующего не является достаточным для привлечения к субсидиарной ответственности. Это вновь может быть подтверждена на примере теста на самостоятельность должника - исключение должника в качестве недействующего само по себе не опровергает его самостоятельность как субъекта гражданского права.

Определение ВС РФ от 03.11.22 № 305-ЭС22-11632

Члены органа управления общества с ограниченной ответственностью, исключенного из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо в административном порядке, могут привлекаться к субсидиарной ответственности по обязательствам такого исключенного общества, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что указанные лица действовали недобросовестно или неразумно.

Заявителями по требованиям о привлечении названных лиц к субсидиарной ответственности могут выступать и индивидуальные предприниматели или организации по обязательствам, связанным с осуществлением ими предпринимательской деятельности.

Само по себе исключение общества из ЕГРЮЛ, учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться (в том числе, не предоставление отчетности, отсутствие движения денежных средств по счетам), возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски, не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, достаточным для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в пункте 3.1 статьи 3 Закона N 14-ФЗ.

В рамках указанного механизма привлечение к субсидиарной ответственности возможно только в том случае, когда судом установлено, что исключение должника из ЕГРЮЛ в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине в результате недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельства дела может быть отнесено избрание участником (учредителем) таких моделей ведения хозяйственной деятельности и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юридического лица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства.

Вывод о неразумности поведения участников (учредителей) юридического лица может следовать, в частности, из возникновения ситуации, при которой лицо продолжает принимать на себя обязательства, несмотря на утрату возможности осуществлять их исполнение (недостаточность имущества), о чем контролирующему лицу было или должно быть стать известным при проявлении должной осмотрительности.

Привлекаемое к ответственности лицо, опровергая доводы и доказательства истца о недобросовестности и неразумности, вправе доказывать, что его действия, повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска.

В подобных спорах суд оценивает существенность влияния действия (бездействия) контролирующего лица на поведение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и невозможностью погашения требований кредиторов (пункт 16 Постановления N 53).

Субсидиарная ответственность не может возлагаться на контролирующее общество лицо в связи с самим фактом прекращения деятельности и непроведения процедуры ликвидации в добровольном порядке, так как это противоречит принципу имущественной самостоятельности.

В подобных спорах подлежит исследованию вопрос, имелось ли у общества на момент заключения договора аренды имущество, позволяющее осуществить расчеты с истцом (кредитором), если бы прекращение юридического лица проходило через процедуру ликвидации.

Основанием для субсидиарной ответственности не может служить то обстоятельство, что единоличный исполнительный орган, зная о неплатежеспособности возглавляемого им общества, в период, когда общество уже отвечало признакам недействующего юридического лица, принял на себя обязательства перед истцом, если при этом не анализировалось финансовое положение юридического лица и не выяснялись причины, по которым не исполнены обязательства перед истцом.

Комментарий. Дело представляет собой развитие практики привлечения к субсидиарной ответственности по долгам исключённого из ЕГРЮЛ недействующего ООО вне дела о банкротстве. Дано расширительное толкование постановления КС РФ от 21.05.21 № 20-П. Право на такой упрощенный механизм имеют не только кредиторы-физические лица по непредпринимательским долгам, но и предприниматели / юридические лица по предпринимательским требованиям. Вопрос о целесообразности дублирования механизмов субсидиарной ответственности (вне дела) все более актуален. Следует полностью поддержать ВС РФ в том, что принцип имущественной самостоятельности не предполагает субсидиарной ответственности по обязательствам исключенного лица и в том случае, если привлекаемое лицо стало причиной исключения, в том числе по мотиву неосуществления ликвидации в предусмотренном порядке, но при этом его действия не находились в причинно-следственной связи с неисполнением обязательства перед истцом. Именно такая причинность может опровергнуть принцип имущественной самостоятельности (писали также об этом: Суворов Е.Д. Принцип равенства кредиторов. М. Статут: 2022). Иные нарушения могут влечь предусмотренные для них виды ответственности но не субсидиарную ответственность по обязательствам самостоятельного лица.

Неподача заявления о банкротстве

Определение ВС РФ от 02.02.24 № 305-ЭС19-27802 (6, 7, 8, 9)

К субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу заявления о банкротстве не может быть привлечен руководитель, который начал осуществлять полномочия руководителя должника за месяц до подачи заявления о банкротстве и последующего возбуждения дела о банкротстве и позднее. Значительная кредиторская задолженность общества сама по себе в отрыве от иных финансовых показателей хозяйственной деятельности не говорит о неплатежеспособности общества. судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника.

Создание зеркального общества и перевод на него с должника всех прав и обязанностей по договору с основным заказчиком, а также перевод в него всех штатных работников в условиях, когда должник имеет затруднения в исполнении соответствующего заказа, необязательно свидетельствует о доведении должника до банкротства и наличии оснований для субсидиарной ответственности лица, инициировавшего и реализовавшего соответствующий перевод. "

Комментарий. В деле особый интерес представляет последний вывод. В подкрепление тезиса ВС РФ также сослался на то, что ранее управляющему было отказано в признании н/д соглашения о переводе прав и обязанностей по основному контракту, где суд сослался на улучшение положения должника при освобождении от названного контракта; это означает, что перевод бизнеса не повлек негативных последствий. Строго говоря, вывод суда по прежнему делу всего лишь вывод и не препятствует субсидиарной ответственности (преюдиция не распространяется на выводы). ВС РФ ссылается на п. 23 ПП ВС РФ от 21.12.2017 № 53, но там лишь запрещено ссылаться на презумпцию доведения до банкротства по мотиву совершения неравноценной сделки, если в признании такой сделки недействительной было отказано со ссылкой на равноценность (тоже, кстати, просто вывод). Как представляется, ситуация, при которой новое общество принимает на себя дополнительную нагрузку без превышающих выгод, является достаточно нетипичной, чтобы ее презюмировать. Если финансовый результат от исполнения контракта у нового общества будет положительным, его объем можно считать убытком должника. Далее уже решать, достаточно ли этого убытка было для доведения до банкротства."

Определение ВС РФ от 29.12.22 № 305-ЭС22-11886

Контролирующее лицо не может привлекаться к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве в отношении обязательств, которые возникли до наступления оснований для возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве.

Комментарий. Кажется, что такое решение не только очевидно, но и прямо предусмотрено законом. В деле могла бы быть более четко выражена позиция по отношению к дополнительным требованиям, возникающим в связи с основными после нарушения информационной обязанности, при условии, что основное требование возникло до такого нарушения. Речь в данном случае идет о неустойках (в деле использован термин «штрафные санкции»). Конечно же, такие дополнительные требования следуют судьбе основного и не предоставляют право на требование к субсидиарному должнику. Однако, достоверно установить, идет ли речь о санкциях, исчисленных до нарушения информационной обязанности или после такого нарушения, исходя из текста Определения не удается.

Определение ВС РФ от 15.12.22 № 302-ЭС19-17559 (2)

В пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, действовавшем ранее, статье 61.12 данного Закона, действующей в настоящее время, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному на встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

В размер соответствующей ответственности не может включаться требование из договора, предоставление по которому осуществлено кредитором до наступления оснований для подачи заявления о банкротстве должника контролирующим лицом, если срок исполнения этого требования наступил после возникновения соответствующей обязанности контролирующего лица.

Комментарий. Следует поддержать описание правовой природы ответственности за нарушение информационной обязанности - контролирующее лицо как бы ручается за должника перед введенным в заблуждение кредитором. Кажется правильным для целей учета в составе субсидиарной ответственности по указанному основанию исследовать даже не то, был ли осведомлен кредитор в момент заключения договора, а был ли он осведомлен о сложном финансовом положении должника в момент осуществления предоставления должнику. В частности, на субсидиарную ответственность по своему требованию не может рассчитывать кредитор, исполнивший должнику в условиях своей осведомленности о финансовых затруднениях, даже если договор между кредитором и должником заключался в условиях неосведомленности. Подробнее об этом также писали здесь: Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут, 2020.

Определение ВС РФ от 19.04.22 № 305-ЭС21-27211

При решении вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу заявления о банкротстве за момент, с которого обязанность по подаче заявления считается нарушенной, не может браться момент до истечения месячного срока с даты просрочки исполнения обязательства по мотиву недостаточности денежных средств;

Контролирующее должника лицо не отвечает субсидиарно в связи с неподачей заявления о банкротстве перед кредиторами, требования которых возникли из сделок, совершенных до возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве, если такие требования в силу соответствующей сделки возникают периодически (как до, так и после появления обязанности по подаче заявления о банкротстве).

Комментарий. Полностью поддержим. Нарушение информационной обязанности как основание для субсидиарной ответственности является как бы введением в заблуждение кредиторов, которые могли бы отказаться от отношений с несостоятельным должником. В этой связи кредиторы, вступившие в такие отношения до образования неплатежеспособности, не обладают привилегией в виде дополнительного должника. По этой же причине не может считаться состоявшимся введение в заблуждение, если не истек срок на исполнение соответствующей информационной обязанности.

Презумпции доведения до банкротства

Определение ВС РФ от 29.01.24 № 305-ЭС22-7760 (2)

Признание сделки недействительной не препятствует отказу в привлечении к субсидиарной ответственности, основанному на презумпции доведения до банкротства, основанной на совершении такой сделки, в случае, если ответчик приведет иные доказательства, из которых следует отсутствие оснований для признания той же сделки недействительной.

То обстоятельство, что именно в период руководства ответчика ухудшились показатели, характеризующие деятельность должника (произошло сокращение числа сотрудников, упала величина чистых активов, в балансе стал отражаться убыток и т.д.), не является само по себе основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности.

Комментарий. Следует в очередной раз приветствовать довольно осторожное отношение ВС РФ к презумпциям доведения до банкротства. Теперь можно опровергать доведение до банкротства по мотиву презумпции совершения ущербной сделки не только тем, что она не привела к банкротству, но и тем, что в целом сделка не была ущербная. Сама по себе невозможность отменить объективно ошибочный судебный акт о признании сделки недействительной не должна мешать выявлению действительного ущерба, противопоставляемого ответчику. Подход, согласно которому банкротство это не повод для субсидиарной ответственности (последняя позиция в конспекте), стабильно считаем заслуживающим всяческой поддержки. Даже деликтная природа, которой придерживается ВС РФ, не позволяет привлекать к дополнительной ответственности только потому, что действия привлекаемого находятся в некоторой причинно-следственной связи, необходимы основания, выходящие за пределы идеи предпринимательского риска (даже высочайшего уровня).

Определение ВС РФ от 25.12.23 № 305-ЭС23-11757

Презумпция доведения до банкротства, основанная на наличии налоговых обязательств в реестре, предъявленных по итогам проверки с привлечением к налоговой ответственности, не может применяться, если не установлено, что такие требования составляют более 50% от реестра.

Комментарий. Все так. Кстати, ВС РФ еще раз подтвердил, что и при наличии презумпций надо устанавливать истинные причины банкротства. Если они не связаны с доведением до банкротства, презумпция не позволяет привлечь к ответственности. В то же время основанием для субсидиарной ответственности является доведение до банкротства, а не наличие презюмирующих обстоятельств. В данном деле не было оснований для «налоговой» презумпции, но может быть ответственность, если будет установлено, что должник был доведен до банкротства.

Определение ВС РФ от 28.09.23 № 302-ЭС23-8173

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, мотивированное презумпцией доведения до банкротства в связи с непередачей бухгалтерской документации управляющему, в том числе в части списка дебиторов должника, не может быть удовлетворено, если привлекаемым лицом обосновано отсутствие дебиторской задолженности, признанное заявителем, а иное имущество (вещи) были переданы во владение управляющего в полном объеме.

Комментарий. В деле намечено интересное уточнение практики соответствующих споров: опровержение приведенной презумпции может производиться путем локальных возражений на доводы, приводимые заявителем в обоснование существенных затруднений или невозможности формирования и реализации конкурсной массы. Получается, что ответчик по заявлению о субсидиарной ответственности может сосредоточиться на детальной оценке конкретных доказательств невозможности. Кроме того, управляющему или иному заявителю не в первый раз указывается на необходимость обоснования актива, который не может быть сформирован или реализован в связи с отсутствием тех или иных документов бухгалтерского учета. Следует поддержать и подход, и направление на ограничение субсидиарной ответственности. В очередной раз необходимо заметить, что непередача документации управляющему не является презюмирующим обстоятельством, таким обстоятельством является отсутствие соответствующей документации, что в ряде случаев не одно и то же.

Определение ВС РФ от 11.08.23 № 305-ЭС23-3934 (1, 2)

При рассмотрении вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства подлежат установлению причины банкротства и в том случае, если имеются обстоятельства, презюмирующие доведение до банкротства (в частности, объем налоговых обязательств в реестре). Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Для удовлетворения подобного рода исков требуется установление недобросовестных действий ответчиков, исключая влияние иных объективных причин ухудшения финансового положения должника.Процесс доказывания того, что невозможность погашения требований кредиторов обусловлена неправомерными действиями ответчиков, упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска. Презумпции, изложенные в Законе о банкротстве, являются опровержимыми и не лишают ответчиков возможности доказывать отсутствие оснований для удовлетворения предъявленных к ним требований.

Презумпция доведения до банкротства, основанная на объеме налоговых обязательств в реестре требований кредиторов, может опровергаться ссылкой на действия акционера по переводу деятельности на другое юридическое лицо, что послужило причиной банкротства вместо привлечения должника к налоговой ответственности с доначислением соответствующих сумм недоимки, пени и штрафа.

Основания для солидарного привлечения субсидиарной ответственности нескольких ответчиков отсутствуют, если нет доказательств, что они действовали совместно. В частности, в отсутствие доказательств соучастия ответчиков в реализации единого намерения по неправомерному получению должником налоговой выгоды не имеется правовых оснований для возложения на них субсидиарной ответственности в солидарном порядке без выяснения роли каждого и причиненного непосредственно им ущерба.

При определении периода контроля лицом, являвшимся единоличным исполнительным органом должника, для определения даты прекращения полномочий во внимание принимается дата принятия корпоративного решения, а не дата внесения записи в ЕГРЮЛ, так как законодательство не связывает возникновение либо прекращение полномочий исполнительного органа юридического лица с моментом внесения соответствующих сведений в ЕГРЮЛ.

Привлекаемому к субсидиарной ответственности лицу не могут противопоставляться как преюдициальные выводы по спору о признании недействительным решения налогового органа, послужившего основанием для доначисления недоимки, если такое лицо не участвовало в названном споре, а его полномочия единоличного исполнительного органа к моменту такого спора уже прекратились.

Комментарий. Следует поддержать позицию о необходимости выяснения причин банкротства и в случае, когда заявитель использует одну из презумпций. Стоит, однако, обратить внимание на то, что такие причины подлежат выяснению не в полном смысле ex officio, а все-таки после разумных возражений привлекаемого лица (необязательно сразу же доказанных им же). Само по себе разумное возражение является основанием для анализа причин с учетом распределения бремени доказывания между заинтересованными сторонами: в этом смысле достаточно будет косвенных доказательств реальной причины банкротства, чтобы считать презумпцию неэффективной. Смысл данной позиции, повторяемой ВС РФ неоднократно, в том, что презумпция опровергается разумными сомнениями в том, что банкротство возникло в результате обстоятельств, которые такая презумпция предполагает. Именно так получается соединить и презумпцию, и необходимость для судов выяснения реальных причин банкротства.

Привлечение к ответственности вне дела о банкротстве

Определение ВС РФ от 25.03.24 № 303-ЭС23-26138

Презумпции доведения до банкротства действуют и в случае рассмотрения вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности вне дела о банкротстве.

Комментарий. Представляется, что этот подход не может применяться одновременно ко всем презумпциям. Так, например, «налоговая» презумпция здесь явно не имеет связи с доведением до банкротства, так как нет предпосылок для ее применения (контролирующее лицо не планировало ликвидировать компанию через банкротство в целях неисполнения налоговых обязательств). В какой-то мере можно усмотреть основания для использования «учетной» презумпции: но только не по мотиву непередачи документации (как иногда неверно указывается в практике), а по мотиву их отсутствия. В таких делах важно предоставить контролирующему лицу возможность раскрыть обстоятельства, связанные с документацией должника. Все это связано с тем, что вне дела о банкротстве документация в принципе не подлежит передаче.

Процессуальные вопросы

Определение ВС РФ от 02.06.23 № 302-ЭС23-962

Судебный акт об отказе в привлечении к субсидиарной ответственности может быть отменен на том основании, что заявителю - уполномоченному органу было отказано в рассмотрении спора в закрытом судебном заседании по мотиву наличия в доказательствах сведений, составляющих налоговую тайну, а также в истребовании доказательств.

Комментарий. Согласно п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве с момента признания должника банкротом сведения о финансовом состоянии должника прекращают относиться к сведениям, признанным конфиденциальными или составляющим коммерческую тайну. Здесь речь идет о тайне самого должника, а не третьих лиц, кроме того, о коммерческой, а не налоговой тайне. Между тем, закрытие процесса со ссылкой на налоговую тайну вовлеченных в процедуру проверки лиц в данном случае нарушает правовой интерес кредиторов, не являющихся лицами, участвующими в деле, а в случае банкротства таковые могут быть. Речь идет о кредиторах, требования которых еще не установлены к моменту соответствующего разбирательства. Кроме того, речь может идти о третьих лицах, права которых могут затрагиваться вынесением судебного акта, в том числе кредиторах привлеченных лиц. Представляется целесообразным все же ограничить понимание налоговой тайны в данном случае в той мере, в какой это начинает затрагивать интересы третьих лиц. Строго говоря, в противном случае нет прямых оснований для закрытия процесса в случае, когда о таком закрытии заявит иное чем должник лицо по мотиву возможного разглашения сведений, составляющих его коммерческую тайну.

Определение ВС РФ от 29.03.22 № 305-ЭС21-25408

Судебный акт о привлечении к субсидиарной ответственности подлежит отмене, если в деле нет доказательств направления ответчику извещения о судебном процессе, направления кредитором копии заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, а ответ на истребование судом сведений о месте жительства ответчиком в деле отсутствует.

Комментарий. Право на суд включает право быть выслушанным, все верно.

Размер субсидиарной ответственности

Определение ВС РФ от 14.08.23 № 301-ЭС22-27936 (1, 2)

Основанием к уменьшению размера субсидиарной ответственности привлекаемых к ней лиц по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве могут служить, в частности, следующие обстоятельства: наличие имевших место помимо действий (бездействия) ответчиков обстоятельств, повлекших неплатежеспособность должника; доказанная ответчиком явная несоразмерность причиненного им вреда объему реестра требований кредиторов; проявление ответчиком деятельного раскаяния, например, погашение вреда в причиненном размере, способствование нахождению имущества должника или иных бенефициаров и т.д.

Основанием к уменьшению размера субсидиарной ответственности может служить то обстоятельство, что в реестре требований кредиторов находится требование уполномоченного органа, основанное на решении о привлечении к налоговой ответственности, где установлен факт занижения налоговой базы в результате распределения доходов на взаимозависимых лиц, что послужило основанием для увеличения налоговым органом доходов должника, но не стало основанием для соразмерного уменьшения налоговой базы взаимозависимых лиц, в результате чего налоги были исчислены по связанным лицам по пересекающимся доходам.

Такому уменьшению не препятствует то обстоятельство, что выводы налогового органа в соответствующем решении проверены вступившим в законную силу решением суда. В системе действующего регулирования отношений несостоятельности, предполагающего установление требований кредиторов в судебном порядке (статьи 16, 71 и 100 Закона о банкротстве), снижение размера ответственности было бы невозможным, поскольку являлось бы всегда направленным на пересмотр определения о включении в реестр. Такой подход делал бы неприменимыми положения абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, что явно не соответствует целям законодательного регулирования

Из природы НДС как косвенного (перелагаемого) налога вытекает, что само по себе отличие цены сделки, примененной в отношениях между двумя хозяйствующими субъектами, даже аффилированными (взаимозависимыми) между собой, не влечет наступление потерь казны с безусловностью. В общем случае согласно пункту 2 статьи 171, пункту 1 статьи 172 НК РФ сумма налога, уплаченная продавцом (исполнителем, подрядчиком) при реализации товаров (работ, услуг), принимается к вычету покупателем (заказчиком) при принятии к учету этих товаров (работ, услуг) в том же размере и в том же налоговом периоде. Соответственно, по общему правилу уплата НДС продавцом (исполнителем, подрядчиком) в относительно больших суммах (при применении рыночных цен) сопровождалась бы принятием этих же сумм к вычету покупателем (заказчиком) при отсутствии потерь казны. Применительно к "зеркальной" ситуации, когда реализация товаров (работ, услуг) осуществлялась по более низкой цене в сравнении с рыночной ценой, и сумма НДС по сделке между взаимозависимыми лицами также оказывается относительно низкой (в сравнении с налогом, который был бы исчислен продавцом при применении рыночной цен), доначисление НДС продавцу (подрядчику, исполнителю) должно сопровождаться предоставлением покупателю (заказчику) юридической и фактической возможности принять скорректированную сумму налога к вычету.

При выявлении факта "дробления бизнеса" налоговый орган осуществляет налоговую реконструкцию, являющуюся частным случаем материальной консолидации активов и пассивов участников группы лиц для публично-правовых целей. В подобной ситуации у налоговых органов имеются основания для определения прав и обязанностей соответствующих лиц, исходя из подлинного экономического содержания их деятельности путем консолидации доходов и исчисления налогов по общей системе налогообложения, на что обращено внимание в пункте 4 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с применением глав 26.2 и 26.5 Налогового кодекса Российской Федерации в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018. Одновременно из существа данного правонарушения, как связанного с искусственным разделением налогооблагаемой деятельности, вытекает, что в целях определения объема прав и обязанностей в соответствии с действительным экономическим смыслом осуществляемой деятельности должна происходить не только консолидация доходов (прибыли) и расходов группы лиц, но также - консолидация налогов, уплаченных с соответствующих доходов, таким образом, как если бы проверяемый налогоплательщик уплачивал УСН в бюджет за подконтрольных ему лиц. Следовательно, суммы налогов, уплаченные участниками группы в отношении дохода от искусственно разделенной деятельности должны учитываться при определении размера налоговой обязанности (недоимки) по общей системе налогообложения налогоплательщика - организатора группы (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.03.2022 N 307-ЭС21-17087 и N 307-ЭС21-17713, от 21.07.2022 N 301-ЭС22-4481, от 17.10.2022 N 301-ЭСС22-11144, от 23.12.2022 N 308-ЭС22-15224). При этом тот факт, что часть уплаченных группой налогов не была учтена в рамках осуществления налоговой реконструкции при доначислении налогов должнику, не препятствует контролирующим лицам при разрешении вопроса об их субсидиарной ответственности ссылаться на имеющуюся переплату и на отсутствие у казны вреда, причиненного их действиями. По своей правовой природе требование о привлечении к субсидиарной ответственности направлено на компенсацию последствий негативных действий контролирующих лиц по доведению должника до банкротства. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21.05.2021 N 20-П, субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. Генеральным правовым основанием данного иска выступают положения статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам. Соответствующий подход нашел свое подтверждение в пунктах 2, 6, 15, 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». В итоге размер причиненного вреда определяется исходя из объема имущественных потерь потерпевшего, то есть установление размера вреда непосредственно связано с оценкой умаления имущественной сферы кредитора, вне зависимости от природы требования кредитора и вне зависимости от того, является ли кредитор частным лицом, либо публичным образованием (статьи 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации). Применительно к ситуации, когда НДС начисляется одной из сторон сделки, другая сторона - при надлежащем проведении в отношении нее налоговой проверки - вправе принять эту же сумму налога к вычету. Как следствие, умаление имущественной сферы государства не происходит и основания для субсидиарной ответственности по сути отпадают. Объем работ, выполненных подрядчиком, входит в общий объем работ, результаты которых подрядчик передает заказчику. Стоимость работ, выполненных субподрядчиком, в любом случае формирует общую стоимость работ, по которой подрядчик передает объект заказчику, что в буквальном смысле находит отражение при составлении подрядчиком первичных учетных документов, в частности, справки о стоимости выполненных работ по форме КС-3. Следовательно, подрядчик, уплачивая налог со всей стоимости работ при передаче результата заказчику, фактически устраняет потери казны, которые формально могли возникнуть на стадии привлечения субподрядчика. Таким образом, при определении размера реально причиненного бюджету имущественного вреда необходимо учитывать уплаченные зависимым лицом налоги с перераспределенной налоговой базы так, как если бы оно уплачивало налоги в бюджет за должника, которому эта налоговая база вменяется по результатам проверки.

Комментарий. В данном деле использована материальная консолидация активов и пассивов нескольких связанных компаний только применительно к расчету налога. Кажется, нет никаких препятствий к тому, чтобы проводить материальную консолидацию при установлении использования конструкции юридического лица в противоречии с назначением и в иных случаях правоприменения. Например, речь может идти об определении сальдо взаимных представлений в случае внутригрупповых операций: например, при оспаривании вывода актива в пользу аффилированного лица следует уменьшать объем реституируемого на сумму предоставленного тем же лицом должником.

Определение ВС РФ от 21.07.22 № 306-ЭС22-4660

Из размера субсидиарной ответственности за доведение до банкротства, мотивированной нахождением в реестре требований кредиторов более 50% требований по обязательным платежам по результатам налоговой проверки, не может исключаться сумма недоимки по налогам со ссылкой на то, что такую сумму должник обязан был уплатить в любом случае и невозможность ее уплаты не находится в причинно-следственной связи с действиями контролирующих должника лиц, если установлено выведение контролирующими должника лицами активов на сумму, превышающую размер соответствующей недоимки.

Комментарий. Дело в очередной раз ставит вопрос о том, каким образом можно опровергать «налоговую презумпцию». О ее сомнительности в связи с отсутствием предпосылок для такого правового решения мы уже писали неоднократно: см, напр., Суворов Е.Д. Субсидиарная ответственность по обязательствам должника. М.: Статут.2020. Что именно нужно доказать? По идее, презумпция доведения до банкротства опровергается раскрытием причин банкротства: если они не находятся в причинно-следственной связи с виновными действиями контролирующего лица, ответственности быть не может и в случае противоправного поведения названного лица. В подобных делах, как нам кажется, такой постановки вопроса пока нет. По сути, привлечение к субсидиарной ответственности происходит за противоправное поведение в отношении налоговых обязательств, что не соответствует смыслу субсидиарной ответственности. Ведь если такие обязательства в любом случае возникли бы и не могли быть уплачены должником (не по причине вывода активов, как в данном деле), то речь идет о коньюнктурной несостоятельности, не являющейся основанием для субсидиарной ответственности (риск рыночной несостоятельности лежит на кредиторах, а не участниках или руководителях должника). Такой риск не должен сниматься и в случае противоправного поведения контролирующих лиц, если оно не находится в причинной связи именно с банкротством должника.

Определение ВС РФ от 07.07.22 № 308-ЭС16-6482 (21,28)

Судебный акт, принятый по результатам рассмотрения вопроса о размере субсидиарной ответственности после установления предшествующим судебным актом оснований для субсидиарной ответственности, не может быть отменен на том основании, что привлекаемые к субсидиарной ответственности лица не имеют статуса контролирующего должника лица.

На стадии определения размера субсидиарной ответственности требование о привлечении к такой ответственности не может переквалифицироваться в требование о возмещении убытков.

Основанием к уменьшению размера субсидиарной ответственности привлекаемых к ней лиц по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве могут служить, в частности, следующие обстоятельства: - наличие имевших место помимо действий (бездействия) ответчиков обстоятельств, повлекших неплатежеспособность должника (абзац третий пункта 19 постановления Пленума N 53); - доказанная ответчиком явная несоразмерность причиненного им вреда объему реестра требований кредиторов; - проявление ответчиком деятельного раскаяния, например, погашение вреда в причиненном размере, способствование нахождению имущества должника или иных бенефициаров и т.д.

На стадии определения размера субсидиарной ответственности такой размер не может определяться путем изменения солидарного требования на долевое, его последующего дробления между всеми субсидиарными ответчиками в суммах, ограниченных размером причиненных ими прямых убытков, если общая сумма меньше совокупного размера требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника;

Основанием к отмене судебного акта, принятого по итогам рассмотрения вопроса о размере субсидиарной ответственности, не может служить то обстоятельство, что основания ранее устанавливались в нескольких обособленных спорах, что во избежание выдачи нескольких исполнительных листов на полную сумму субсидиарной ответственности требовало объединения соответствующих обособленных споров.

Комментарий. Как представляется, здесь не дано развернутой оценки тематике определения характера ответственности - солидарная или долевая. По существующей практике этот вопрос разрешается именно на стадии определения размера. В этой связи данное Определение не может быть истолковано как не позволяющее определять вид ответственности на стадии определения размера.

Определение ВС РФ от 07.04.22 № 305-ЭС21-25552

При определении размера субсидиарной ответственности требование бывшего участника о выплате ему дивидендов не может учитываться и в случае, если такое требование было включено в реестр требований кредиторов.

Дело о банкротстве должника не может быть возбуждено по мотиву неисполнения требования о выплате дивидендов бывшему участнику.

Комментарий. Все верно: субсидиарная ответственность есть ответственность по обязательствам, а не по корпоративным притязаниям (таковые могут иметь лишь отдельные черты обязательств, но не являются ими, так как не предполагают самостоятельных равных друг другу автономным субъектов частного права).

Соотношение с реституционным требованием

Определение ВС РФ от 23.11.23 № 307-ЭС20-22591(3,4)

Требование о реституции полученного по недействительной сделке должника и требование о возмещении убытков, причиненных должнику совершением указанной сделки, направлены на удовлетворение одного экономического интереса (возмещение ущерба должнику) и являются солидарными. Должник, получивший выручку за счет продажи права требования о реституции на торгах (в размере, превышающем реестр требований кредиторов), не вправе рассчитывать на взыскание с того же лица (тех же лиц) причиненного недействительной сделкой ущерба в порядке привлечения к субсидиарной ответственности.

Комментарий. Итоговое решение заслуживает поддержки. Однако мотивы кажутся дискуссионными: в идеальной модели ВС РФ допускает, что два обязательства с одинаковым составом сторон могут быть солидарными. Такой подход не учитывает, что солидаритет всегда связан с множественностью лиц, а не правоотношений. Представляется возможным признать интерес удовлетворенным и все требования, направленные на его защиту погашенными, в момент получения выручки от реализации любого из прав требований, направленных на такую защиту.

Определение ВС РФ от 28.09.23 № 306-ЭС20-15413(3)

Если с единственного участника должника ранее по корпоративным основаниям были взысканы убытки, причиненные им должнику, в объеме, превышающем размер неудовлетворенных требований кредиторов, заявление о привлечении этого же участника к субсидиарной ответственности не может быть удовлетворено.

При этом не имеет значения, что требование о возмещении убытков было реализовано должником новому кредитору за сумму меньшую, чем объем неудовлетворенных требований кредиторов.

Комментарий. ВС РФ обосновал позицию тем, что второе требование может быть направлено лишь на удовлетворение интереса в получении ликвидационной квоты; раз такой интерес имеется только у ответчика, то и в требовании необходимо отказать. Такая логика абсолютно понятна и уместна в случаях, когда сначала привлекли к субсидиарной ответственности, а потом подали заявление о возмещении убытков по корпоративным основаниям. В данном деле есть один нюанс: изначально привлекли как раз к возмещению убытков, а потом стали рассматривать заявление о субсидиарной ответственности. В таком ключе позицию ВС РФ можно понять в следующем виде: если ранее ответчик уже был присужден к возврату в конкурсную массу имущества в объеме выше размера требований кредиторов, он не может быть привлечен к субсидиарной ответственности, если кроме него нет претендующих на ликвидационную квоту. Для такого решения следует признать, что иск о возмещении убытков по корпоративным основаниям это иск в защиту интересов и кредиторов тоже (ВС РФ это и делает). Но тут следует обратить внимание на одну деталь: интерес кредиторов состоит лишь в том, чтобы объем имущества должника был таким, как если бы именно должнику не причиняли убытки. Такой интерес понятен, но он каждый раз будет тем же, когда у должника есть некое требование к третьему лицу: о возмещении убытков, о реституции, об исполнении договора и т.п. Иными словами, этот такой же интерес, как и интерес кредиторов во взыскании с контрагента должника исполнения обязательства из договора (дебиторская задолженность) или убытков, причиненных при его исполнении. Следовательно схожую логику необходимо применять каждый раз, когда субсидиарный ответчик - единственный претендент на ликвидационную квоту ранее уже был присужден (по любому основанию) к возврату в массу имущества в объеме выше размера требований кредиторов. Представляется, что для решения проблемы по делу возможно альтернативное обоснование. Цель привлечения к субсидиарной ответственности - получение дополнительного должника по обязательствам; механизм такого привлечения, по сути, представляет собой приобретение дополнительного требования к этому дополнительному должнику в объеме основного долга. Если это так, то интерес кредиторов на получение дополнительного должника реализован уже тогда, когда такой должник присужден к возмещению в массу (для последующего распределения среди кредиторов) суммы, равной или превышающей объем соответствующих обязательств, ради погашения которых кредиторы испрашивают субсидиарного должника. Как видно, альтернативная природа субсидиарной ответственности (с которой не согласен ВС РФ, считая ее примером деликтной ответственности) позволяет мотивировать решение без признания последующего привлечения к субсидиарной ответственности направленным на удовлетворение интересов участников. Последний подход, как представляется, противоречит идее дополнительной ответственности и окончательно отождествляет ее со всеми случаями возмещения убытков, что потребует последующего обоснования дублирования в праве нескольких тождественных инструментов. Напротив, природа субсидиарной ответственности как ответственности дополнительного должника по тем же обязательствам должника свидетельствует о различии правовых инструментов.

Фактический руководитель

Определение ВС РФ от 27.04.23 № 305-ЭС22-27062

Наличие у юридического лица номинального руководителя, формально входящего в состав его органов, но не осуществлявшего фактическое управление, не является основанием для освобождения от ответственности фактического руководителя, оказывающего влияние на должника в отсутствие соответствующих формальных полномочий (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность солидарно: необходимой причиной банкротства, неподачи заявления о банкротстве выступают как бездействие номинального руководителя, уклонившегося от осуществления обязанности по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом, так и действия (бездействие) фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на принимаемые управленческие решения, имущественную сферу должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ)

При рассмотрении спора о привлечении к субсидиарной ответственности фактического руководителя то, что ответчик по состоянию здоровья и вследствие избранной в отношении него меры пересечения по уголовному делу не мог влиять на должника, имеет значение.

Комментарий. Подача заявления о банкротстве в условиях наличия номинального руководителя в любом случае производится им, а не фактическим руководителем. В этой связи вывод ВС РФ означает, что фактический руководитель несет обязанность воздействовать на номинального руководителя с целью подачи соответствующего заявления. При таком подходе предполагается, что номинальный руководитель моментально исполнит соответствующее указание, предполагается также, что фактический руководитель настолько вовлечен в оперативную деятельность должника, что знаком с текущим его состоянием в каждый конкретный момент времени. Отсюда может быть сделан и обратный вывод: если ситуация не удовлетворяет указанным критериям («номинальный» руководитель имеет собственную позицию в отношении указаний), то нельзя говорить о существовании номинального руководителя. Как минимум, это не должно позволять привлечение к субсидиарной ответственности «фактического руководителя» за нарушение информационной обязанности.

Определение ВС РФ от 23.01.23 № 305-ЭС21-18249 (2,3)

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника.

Смысл презумпции доведения до банкротства по мотиву отсутствия или искажения бухгалтерской документации состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества. Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 No 305-ЭС19-10079).

Номинальность руководителя может подтверждаться тем, что он стал руководителем должника в период, когда в отношении основной компании группы было подано заявление о признании ее банкротом, на момент своего назначения указанное лицо было зарегистрировано в другом городе, не имело никакого управленческого опыта; длительное время нигде не работал, у должника не получал заработную плату, не производил пенсионные начисления, а после прекращения работы у должника снова нигде не работал и получал пособие по безработице, при этом указанного номинального руководителя и бенефициара представляет одно лицо.

Презумпция доведения до банкротства по мотиву отсутствия или искажения бухгалтерской документации распространяется и на фактического руководителя. Предусмотренная абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве обязанность руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему в равной степени (солидарно) распространяется как на номинального, так и на фактического руководителя. Неисполнение этой обязанности влечет возможность впоследствии применить презумпцию доведения до несостоятельности, предусмотренную подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

наличие статуса бенефициара корпоративной группы еще не свидетельствует о том, что такое лицо является фактическим директором тех компаний группы, где формально должность руководителя занимает номинальное лицо. Бенефициар, как правило, не управляет ежедневной текущей деятельностью подконтрольных ему корпораций.

Бенефициар несет риск нераскрытия сведений о фактическом (теневом) руководителе. В силу принадлежащего бенефициару контроля должен располагать сведениями о лицах, которые не только номинально, но и фактически осуществляют функции руководителя. При возникновении соответствующего спора на бенефициара может быть возложена обязанность раскрыть информацию о таких лицах. При неисполнении соответствующей обязанности последствия допущенного фактическим руководителем нарушения могут быть вменены этому бенефициару, поскольку именно он создает модель управления, при которой теневой директор совершает противоправные действия и его выявление становится невозможным.

Утверждение номинального руководителя о реальности своих полномочий как директора и нахождении документов (которые так и не были переданы) у него лично не может опровергать доводы а о номинальности статуса указанного лица, поскольку принятие номинальным директором вины на себя является одним из ключевых условий заранее достигнутых договоренностей с фактическим руководителем.

Комментарий. В очередной раз поддержим позицию о необходимости устанавливать причины банкротства в подобных спорах. Само по себе использование презумпции доведения до банкротства не вступает в противоречие с такой необходимостью. Презумпции лишь перекладывают бремя доказывания обратного, но при выраженном подходе должны толковаться ограничительно: если из совокупности других обстоятельств вытекает, что причина банкротства была коньюнктурной или иной, не связанной со злоупотреблением конструкцией юридического лица, такая презумпция не должна применяться. ВС РФ также отделил бенефициарный статус от управленческого, что можно только приветствовать: по существу, все корпоративное право устроено на соотношении экономической собственности и менеджмента, что в данном случае верно подмечено. Сам по себе статус собственника (бенефициара) не означает управления, это разные функции.

Темы и теги

Россия Экономика и Бизнес

Суворов Е. Д. Субсидиарная обязательство должник требование кредитор доведение банкротство привлечение ответственность ВС презумпция юридический лицо