Можно ли привлечь к ответственности доминирующего кредитора? Последствия дела «Выборгской лесопромышленной корпорации» для российской судебной практики

 

В конце 2022 года ВС РФ рассмотрел интересный спор о взыскании убытков, причиненных в период проведения конкурсного производства Выборгской лесопромышленной корпорации (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 14.11.2022 N 307-ЭС17-10793(26-28) по делу N А56-45590/2015, далее – дело ВЛПК).

 

В данном деле рассматривался вопрос наличия убытков в связи с несправедливым распределением прибыли в результате реализации так называемой процессинговой схемы, в которой помимо должника участвовало несколько иных лиц, являвшихся кредиторами или связанными с ними лицами.

 

Суть бизнес-схемы сводилась к тому, что должник продолжал вести хозяйственную деятельность в ходе конкурсного производства, не осуществляя при этом непосредственную поставку готовой продукции покупателям.

 

В схеме по реализации продукции участвовало еще две компании: Компания «А» (являющаяся одновременно крупным кредитором должника) сначала закупала сырье у Компании «Б» и отдавала на переработку должнику, а затем забирала у должника готовую продукцию, передавало ее Компании «Б» для дальнейшей реализации на внешнем рынке.

 

ФНС в рамках обособленного спора указывала на высокую рентабельность и явно несправедливое распределение прибыли между участниками процессинговой схемы, что привело к причинению убытков. 

 

По мнению ФНС, данные убытки были причинены группой лиц, совместно участвовавших в схеме получения и распределения прибыли, в том числе при участии двух «доминирующих» кредиторов (данный термин использует ВС РФ в своем Определении) должника, под чьим существенным влиянием находился конкурсный управляющий.

 

Из текста судебных актов по делу видно, что ФНС в обоснование своих требований в порядке аналогии ссылалось на п. 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.12.2020, в котором указано на допустимость привлечения к субсидиарной ответственности лица, организовавшего деятельность корпоративной группы таким образом, что на должника возлагаются исключительно убытки, а другие участники группы получают прибыль. 

 

Иными словами, вопрос сводился к тому, можно ли привлечь доминирующего кредитора к ответственности, и если да, то можно ли это сделать на основании норм о субсидиарной ответственности?

 

Нижестоящие суды

 

АС города Санкт-Петербурга и Ленинградской области и 13-й ААС отказали в удовлетворении требований ФНС. АС СЗО (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.03.2022 N Ф07-933/2022 по делу N А56-45590/2015) отменил акты нижестоящих судов в части отказа во взыскании убытков с конкурсного управляющего. Суд округа указал, что договор процессинга был невыгоден для должника, поскольку на стороне должника сформирован центр убытков (оплата за услуги не покрывала их себестоимость), а на стороне обществ иных участников схемы - центр прибыли.

В то же время АС СЗО согласился с нижестоящими судами в том, что «доминирующие» кредиторы не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности в виде взыскания убытков, поскольку:

 

·         Конкурсные кредиторы не могли быть признаны контролирующими должника лицами (в силу п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве): 

«С учетом изложенного вывод апелляционного суда о том, что для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, при этом для признания лица контролирующим должника период такого контроля имеет существенное значение, по мнению суда кассационной инстанции, следует признать основанным на правильном применении приведенных норм Закона о банкротстве».

·         Статус конкурсных кредиторов существенно отличается от статуса корпоративного органа управления: 

«Апелляционный суд правильно указал, что ООО "МФЦ Капитал", ООО "Северная целлюлоза", Таврический банк и конкурсный управляющий Власенко Н.В. не образуют собой тождественный корпоративному орган управления должником, следовательно, не могут считаться контролирующими должника лицами. 

Таким образом, то обстоятельство, что договор процессинга от 31.05.2018 N МФЦК-004-18 и сопутствующие ему сделки, вытекающие из хозяйственной деятельности должника, одобрены решением собрания кредиторов Общества, состоявшегося 21.08.2020, не может служить основанием для привлечения кредиторов Общества, голосовавших за принятие соответствующих решений, к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков».

 

                                                                       Верховный суд

 

Тем не менее ВС РФ констатировал ряд важных выводов:

• в ходе конкурсного производства должнику-банкроту может быть причинен вред как конкурсным управляющим, так и иными лицами;
• отсутствие у привлекаемого к ответственности лица возможности контролировать должника до возбуждения дела о банкротстве не является основанием для отказа во взыскании убытков, причиненных во время конкурсного производства;
• применение специальных положений Закона о банкротстве об ответственности контролировавших должника лиц при взыскании убытков, причиненных в ходе конкурсного производства, не требуется. В таком случае, по мнению ВС РФ, достаточно общих положений ГК РФ о возмещении вреда.

 

Таким образом, ВС РФ в целом допустил взыскание убытков с «доминирующих» кредиторов, но не на основании норм о субсидиарной ответственности, а по общим правилам о возмещении вреда.

 

Повлияла ли как-то позиция ВС РФ на практику нижестоящих судов по вопросу привлечения к ответственности «доминирующих» конкурсных кредиторов к ответственности за их вред должнику в период конкурсного производства?

 

                                                    Судебная практика до дела ВЛПК

До приведенного дела судебная практика довольно часто указывала на отсутствие контроля у мажоритарного кредитора над должником. Приведу несколько примеров:

«наличие у должника статуса мажоритарного, а также залогового, кредитора само по себе не говорит о возможности каким-либо образом определять действия должника» (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.11.2022 N Ф09-1823/22 по делу N А76-16891/2014)

«…наличие у должника статуса мажоритарного, а также залогового, кредитора само по себе не говорит о возможности каким-либо образом определять действия должника. Как указали суды, Банк не связан с должником и не имел никакого объективного влияния на хозяйственную деятельность должника, доказательств обратного суду не представлено» (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 30.12.2021 N Ф09-9244/16 по делу N А76-14262/2014, Определением Верховного Суда РФ от 28.04.2022 N 309-ЭС22-4958 отказано в передаче дела в СКЭС ВС РФ для пересмотра).

«Поскольку общество не является контролирующим должника лицом в том смысле, который предусмотрен нормами Закона о банкротстве, регулирующими правоотношения о привлечении контролирующих лиц к гражданско-правовой ответственности, положения статьи 61.20 Закона о банкротстве по аналогии не могут применяться при рассмотрении заявления о взыскании с общества, как мажоритарного кредитора должника, убытков. Исходя из субъектного состава и характера спорных правоотношений, спор о привлечении общества к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков не подлежит рассмотрению в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника» (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.03.2022 N Ф08-543/2022 по делу N А32-891/2019, Определением Верховного Суда РФ от 24.06.2022 N 308-ЭС20-7924(3) отказано в передаче дела в СКЭС ВС РФ для пересмотра)

Таким образом, ранее суды приходили к выводам об отсутствии контроля со стороны мажоритарных кредиторов над должником, не допуская возможность взыскания убытков с них и исключая возможность рассмотрения данного вопроса в рамках дела о банкротстве самого должника.

 

Судебная практика 2023 года

На мой взгляд, дело о банкротстве ВЛПК является предвестником того, что судебная практика в данном вопросе может измениться. Первые признаки этого можно обнаружить в судебной практике за прошлый год.

Во-первых, есть несколько дел, в которых суды сослались на дело о банкротстве ВЛПК в целях признания за «доминирующим» кредитором контроля:

«Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 14.11.2022 N 307-ЭС17-10793(26-28) по делу N А56-45590/2015, мажоритарные кредиторы непосредственно или через комитет кредиторов имеют возможность определять действия должника, то есть контролируют его (его имущественную массу), несмотря на отсутствие корпоративных оснований» (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 23.11.2023 N 02АП-7308/2023 по делу N А28-10205/2014)

«… будучи мажоритарным кредитором, членом комитета кредиторов, руководителем мог непосредственно или через Кирного Р.А. определять действия должников, то есть контролировать их имущественную массу, участвовать в процедурах их банкротства, несмотря на отсутствие корпоративных отношений» (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14.04.2023 N Ф04-1235/2023 по делу N А70-20818/2021, Определением Верховного Суда РФ от 19.06.2023 N 304-ЭС23-8977(1,2) отказано в передаче дела в СКЭС ВС РФ для пересмотра).

Схожий случай с делом ВЛПК был рассмотрен АС ЗСО (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 09.03.2023 N Ф04-1990/2014 по делу N А27-6066/2007,  Определением Верховного Суда РФ от 29.06.2023 N 304-ЭС21-13289(2) отказано в передаче дела N А27-6066/2007 в СКЭС ВС РФ для пересмотра), где помимо иных лиц к ответственности за невыгодную бизнес-модель деятельности должника в ходе конкурсного производства привлекался основной кредитор должника с размером требований 82,62% от размера всего реестра требований. Нижестоящие суды отказались взыскивать убытки, однако АС ЗСО отменил эти судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

Встречаются судебные дела, в которых вопрос ответственности хотя и не является предметом обсуждения, тем не менее суды констатируют за «доминирующим» кредитором наличие контроля над должником:

«Поскольку более половины необеспеченных залогом требований к ООО "ЭЛЬТОН" третьей очереди (119 740 913 руб.) составляют требования АО "Алмаз" в размере 74 861 955 руб., оно является мажоритарным кредитором ООО "ЭЛЬТОН", имеющего определяющее влияние на процедуру реализации имущества последнего, а также необходимые полномочия по контролю за действиями (бездействием) конкурсного управляющего ООО "ЭЛЬТОН", который эту реализацию проводит». (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 21.07.2023 N Ф10-794/2023 по делу N А54-7776/2021, Определением Верховного Суда РФ от 02.10.2023 N 310-ЭС22-9689(3) отказано в передаче СКЭС ВС РФ для пересмотра).

«Напротив, как следует из материалов дела N А41-9145/2016, в реестр требований кредиторов общества "СЛЗ" включено требование общества "ПКФ Сиблифт" в размере, наделяющим его статусом мажоритарного кредитора общества "СЛЗ" (68%) и как следствие возможностью контролировать процедуру банкротства общества "СЛЗ"» (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18.10.2023 N Ф04-234/2021 по делу N А46-12387/2020).

В настоящий момент уже встречаются случаи попыток привлечь к ответственности лиц, которые стоят за самим мажоритарным кредитором:

«Суд кассационной инстанции полагает, что основания, по которым Пуляева Е.О. была привлечена к субсидиарной ответственности и возникновение в период, когда Пуляева Е.О. была директором мажоритарного кредитора, принимала участие в собраниях кредиторах и голосовала против прекращения Обществом хозяйственной деятельности, текущих обязательств в установленном судом размере, не находится в причинно-следственной связи, а значит, задолженность не может быть взыскана с нее. (…)

Отсутствие положительного эффекта от хозяйственной деятельности не может быть вменено в вину представителю мажоритарного кредитора» (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.07.2023 N Ф07-7230/2023 по делу N А66-4904/2013, Определением Верховного Суда РФ от 13.11.2023 N 307-ЭС16-12025(6) отказано в передаче дела N А66-4904/2013 в СКЭС ВС РФ для пересмотра).

Таким образом, в прошедшем году стали появляться судебные акты, где констатировалось наличие контроля мажоритарного кредитора над должником. Конечно, каждое дело имеет свои особенности, но в контексте рассматриваемого нами вопроса нельзя не заметить тенденцию на «либерализацию» подхода о признании мажоритарных кредиторов контролирующими лицами.

 

Вместо заключения

Очевидно, что вопрос ответственности «доминирующего» кредитора за действия, которые он совершает в период применения процедур банкротства в отношении должника, будет все чаще подниматься в судебной практике.

Можно ли привлечь такое лицо к субсидиарной ответственности? Мне такие случаи неизвестны, хотя, как мне кажется, позицию ВС РФ по делу ВЛПК можно толковать двояко.

С одной стороны, суд указал на возможность использования общих гражданско-правовых механизмов по взысканию убытков. Отдельный вопрос о правовой природе такого требования: возможна квалификация по общему правилу ст. 1064 ГК РФ или по ст. 53.1 ГК РФ. Последний вариант квалификации также возможен, поскольку доминирующий кредитор, как участник квази-товарищеских отношений, существующих между всеми конкурсными кредиторами, должен нести ответственность за нарушение обязанности лояльности. Забавно, что в судебном акте о передаче дела ВЛПК в ВС РФ в доводах одного из участников спора содержалась ссылка на необходимость применить в споре ст. 53.1 ГК РФ.

В то же время законодательство о банкротстве, как известно, не исключает возможности привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих лиц, которые хотя и не довели юридическое лицо до банкротства, но своими действиями совершили действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника (пп.2 п.12 ст. 61.11 Закона о Банкротстве). Иными словами, исключать возможность привлечения «доминирующего» кредитора в связи с делом ВЛПК я бы тоже не стал.

Полагаю, что признание за мажоритарным кредитором статуса контролирующего должно иметь и процессуальные последствия: вопрос взыскания убытков должен рассматриваться в деле о банкротстве должника (по смыслу ст. 61.20 Закона о Банкротстве).  

Таким образом, дело ВЛПК является лишь важной, но не последней точкой в вопросе взыскания убытков с кредиторов за их действия (бездействие) в банкротстве, а вопрос допустимости привлечения таких лиц к субсидиарной ответственности остается открытым.

Буду рад, если поделитесь иными делами, где обсуждался вопрос ответственности «доминирующих» (мажоритарных) кредиторов.