Тренд на расширение: юристы обсудили границы ответственности топ-менеджеров
В последние годы выросло не только количество исков о привлечении топ-менеджеров к ответственности, но и процент их удовлетворения. На это сразу обратил внимание партнер Станислав Петров.
Привлечение топ-менеджмента к ответственности – это многогранная тема, которая будет актуальна всегда.
С обсуждаемыми рисками сталкиваются и руководители, и члены коллегиальных органов управления, и участники, и акционеры. Причем судебная практика уже отошла от формального подхода – теперь привлекают и фактических руководителей, и теневых бенефициаров, подчеркнул Петров. Оснований для такой ответственности два – недобросовестность и неразумность, которые, по мнению эксперт, не очень отличаются друг от друга. В качестве синонима «неразумности» он предложил использовать выражение «неэффективное управление», к которому относится: ненадлежащая работа с дебиторской задолженностью, ее списание, неосмотрительность при выборе контрагента и формулировании условий сделки (например, выдача аванса без обеспечения).
Круг привлекаемых лиц действительно широкий, согласился Артём Денисов, управляющий партнер Генезис. Топ-менеджеры – это не только руководители и члены коллегиальных органов. К ним относятся и руководители департаментов, заметил докладчик.
Сейчас идет тренд на формирование ответственности таких лиц. О ней говорят как о «субсидиарной», но я не совсем согласен с термином. На мой взгляд, правильнее говорить «специальная ответственность».
Это идет из закона о банкротстве, который определяет КДЛ как лицо, которое вправе давать обязательные указания или иным образом определять действия должника. И если с первой частью все понятно, резюмирует Денисов, то ко второй возникают вопросы. Он выделяет следующие признаки лица, которого можно привлечь к такой ответственности:
- Фактическое причинение вреда;
- Получение выгоды;
- Оказание влияния на деятельность должника.
Например, юриста можно привлечь к ответственности, если он специально составил документы, чтобы компания использовала их для уклонения от уплаты налогов, сказал Денисов.
Судебная практика развивается не только в части расширения круга лиц, привлекаемых к ответственности. Так, Кирилл Понасюк, партнер рассказал о другой тенденции. Речь идет о превалировании качественного критерия над количественным. Речь идет об оспаривании крупных сделок.
Понасюк подробно разобрал этот тренд на примере дела «Бест Клин», рассмотренного Верховным судом (№ А41-62370/2021). Спор касался фирмы, которая занималась производством и продажей химических товаров. В результате сделки, совершенной совладельцами, «Бест Клин» осталась без товарных знаков и промышленных образцов, что существенно отразилось на бизнесе. Количественно сделка крупной не считалась (составляла менее 25% от балансовой стоимости). В итоге ВС отдал предпочтение качественному критерию.
До 2024 года суды использовали однобокий подход – сначала проверяли количественный критерий, далее уже смотрели, как сделка повлияла на деятельность компании. Сейчас можно оспаривать более широкий круг сделок.
Денис Быканов, доцент Финансового университета, партнер , продолжил разговор о практике ВС. Юрист напомнил об усилении ответственности руководителей «брошенного бизнеса». Так, в деле № А40-283565/2022 фирма «Сталинград» потребовала привлечь к ответственности бывших директоров компании «Станкопоставка». Ранее «Станкопоставка» продала «Сталинграду» некачественный станок. Но проблемы возникли на этапе доказывания: истец не смог предоставить прямых доказательств вины контролирующих должника лиц, объяснил Быканов. В ВС встали на сторону ответчика: по мнению судей, бремя доказывания должно перейти на ответчиков, поскольку истец не мог доказать свои требования имеющимися в его распоряжении доказательствами. А потому именно бывшие руководители «Станкопоставки» должны были убеждать суд в отсутствии их вины и причинно-следственной связи между их работой и неплатежеспособностью компании.
Уходя в отставку, директор должен иметь в личном архиве необходимые для таких случаев доказательства. В противном случае возникнут вопросы к его добросовестности и разумности.
А Давид Кононов, руководитель практики «Антикризис и банкротство» , проанализировав подходы Экономколлегии, вывел три правила, которые обязательно нужно запомнить:
- нельзя взыскивать одну сумму дважды;
- при уступке солидарных требований их нужно ясно разделять, иначе все уйдет цессионарию;
- если размер требований способен покрыть реестр кредиторов, продажа «задёшево» может лишить общество права добирать остаток через субсидиарку.
Но практика устойчива не во всех вопросах. Санал Нонуков, старший юрист привел в пример ситуацию с вопросом о выплате дивидендов, когда суды по-разному применяют существующие в законе нормы. Некоторые руководствуется статьями законов об АО и ООО, запрещая перечислять деньги, если у компании есть признаки банкротства. Другие лишают права на дивиденды только после введения процедуры наблюдения в компании, ссылаясь на положения банкротного законодательства. «Если говорить именно о признаках банкротства, то они же не тотальные, никто не отменяет временный кассовый разрыв», – сказал Нонуков. Подобный подход становится проблемой: если после исчезновения таких признаков снова прийти в суд из-за тех же дивидендов, то последует отказ, ведь эти требования ранее уже рассматривали.
Павел Кирсанов, партнер , поднял еще одну важную тему – доказывание сговора КДЛ. Он рассказал, что иногда суды могут помогать в этом заявителю. Например, в одно из дел суд прямо указал на «перспективных» ответчиков, в отношении которых ФНС нужно представить заявление. Юрист критично оценил этот случай и задался вопросом о том, скольких из этих лиц в итоге действительно привлекут к ответственности.
В рамках темы конференции обсудили не только банкротство, но и налоговые вопросы. Евгения Мельник, экономист, советник по экономической безопасности инвесторов и корпораций, директор департамента по налогам и налогообложению , подготовила дорожную карту по прохождению налоговой проверки. Мельник предложила начать с налогового аудита, расчета суммы потенциальных доначислений в виде пределов риска, контроля входящей, исходящей и первичной документации. А завершался план контролем налогового комплаенса и защитой бенефициарных владельцев. Еще она посоветовала разработать внутренние документы, снижающие риски доначисления налогов, на основании экспертизы проектной команды. Но она предупредила, что в некоторых случаях налоговый комплаенс не поможет – речь шла о методологических спорах, которые можно преодолеть лишь вступлением в судебный спор.
Пока налоговый комплаенс как внутренняя служба – удел исключительно крупного бизнеса, так как расходы на построение и поддержание этой системы достаточно велики.
Ответственности проще избежать, если не принимать рискованных решений. Но это сильно тормозит предпринимательскую деятельность. Потому некоторые компании решают застраховать ответственность по полису D&O (Directors & Officers). Компании рассматривают покупку такого полиса как инвестицию, стимулирование принятия решений, но все же это достаточно дорого, делится Денис Лим, партнер .
Если директор в результате своих ошибочных действий причинил вред, то он сможет закрыться страховкой. Это дает внутреннее спокойствие – он не рискует личными деньгами. Благодаря этому топ-менеджер не боится принимать решения и готов рисковать.
Лим отметил, что такая страховка покроет и расходы руководителя на защиту. Так, у него будут юристы, которые защитят его, это дает еще больше спокойствия, разъясняет эксперт. А еще само попадание в такую историю имеет существенный репутационный вред, а потому полис может покрыть даже расходы на вынужденную пиар-компанию, добавляет Лим. А вот что страховая вряд ли включит в такой полис – это золотые парашюты и ответственность по личным гарантиям директора.
В конце мероприятия юристы пришли к дискуссии о функции юриста в компании и его взаимодействии с руководством. Светлана Мочалина, директор департамента комплаенса и внутреннего контроля, Л’Окситан рус, поделилась, что устраивалась на работу к российскому собственнику, но через пять лет бизнес продали иностранцам. По ее словам, есть кардинальные отличия во взаимодействии с руководителем: российские менеджеры воспринимают юриста как своего партнера и быстро решают вопросы. Существенных минусов Мочалина в этом не видит и полагает, что такое взаимодействие удовлетворяет обе стороны (win-win).
Когда трудовой договор выходит за рамки Трудового кодекса (ДМС, золотые парашюты и т.д.), то это нужно оценивать с обеих сторон, считает Михаил Зубрилин, вице-президент по правовым вопросам и корпоративной политике, управляющая компания «Промышленно-металлургический холдинг».
Потенциальный соискатель должен определиться с приоритетами, составить сет рисков и задач, с которыми заходит на новую позицию.
Работодатель, в свою очередь, должен иметь представление о том, как замотивировать топового специалиста, с которым ему бы хотелось работать. Тут все зависит от уровня корпоративной зрелости компании, готова ли она вкладываться в инструменты управления эффективностью, подчеркивает юрист.