Удивительного наблюдать успехи собственников бизнеса в гражданской коллегии Верховного Суда, которая отменила очередную деприватизацию по искам прокуратуры, особенно на фоне безрадостной картины по тем же спорам в экономической коллегии. В нашем споре экономическая коллегия тоже чуда не совершила и выпустила крайне неудачное определение, применение которого, если не прекратит совсем, то во всяком случае будет служить инструментом препарирования любых иностранных арбитражных и судебных решений, о признании которых попросят в России.

Если очень кратко пересказать суть спора, то немецкая компания обратилась в АС Новосибирской области, который признал решение международного арбитража FOSFA, АС ЗСО это определение поддержал, АО "Новосибирскхлебопродукт" не согласившись с этим, подало жалобу в Верховный Суд. Более подробное описание можно найти здесь.

Когда на третий день после вступления в дело Генеральной прокуратуры Верховный Суд истребовал дело и приостановил производство по нему, наши надежды на успех начали быстро таять. Вскоре из заявления прокуратуры стало известно, что причиной ее заявления стало обращение в прокуратуру общественной организации «Опора России». С целью «пресечения реализации через российскую судебную систему внутри страны санкционной политики коллективного Запада» прокуратура утверждала, что решение арбитража противоречит нашему публичному порядку, потому что:

Его исполнение подрывает продовольственную безопасность страны и не соответствует пункту 6, подпунтку «ж» пункта 17 Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации.

Судами не дана оценка публичной функции общества по участию в хранении государственного стратегического запаса: общество исполняет государственные контракты, обеспечивая зерном второй по значению город страны – г. Санкт-Петербург, активно инвестирует денежные средства в развитие сельского хозяйства, осуществляет реализацию зерновых на внутреннем и внешнем рынках страны. Необоснованное взыскание значительной денежной суммы в угоду организации из Евросоюза может поставить под угрозу исполнение обществом своих публичных обязательств.

Общество было лишено справедливого разбирательства, поскольку рассмотрение дела в Великобритании – стране, осуществляющей злонамеренную политику по «исключению» Российской Федерации с мировой политической и экономической арены, установившей односторонние санкции в отношении России, с очевидностью свидетельствует о невозможности реализовывать честное судопроизводство с участием выполняющего публичные функции российского предприятия.

судьями FOSFA являлись граждане недружественных Российской Федерации стран Украины, Дании и Великобритании, ведущих активную санкционную политику против России и оказывающих беспрецедентное финансирование поставок вооружений в Украину. Имея гражданство указанных стран, подчиняясь их законодательству, очевидно поддерживающему враждебную политику в отношении России, арбитры FOSFA не являлись независимыми и беспристрастными при вынесении решения по делу. Нарушения, допущенные в отношении общества, они умышленно проигнорировали.

Национальные суды не учли, что западными странами созданы препятствия в возможности оплаты российскими участниками процессов необходимых судебных сборов, услуг представителей, поскольку иностранные банки отклоняют связанные с Россией платежи. Тем самым общество было лишено возможности осуществить свои процессуальные права при рассмотрении дела в FOSFA. Таким образом, отечественная сельскохозяйственная организация в отличие от немецкой компании не могла реализовывать свое право на защиту в международном арбитраже.

в судебных постановлениях не дана оценка введению на территории региона чрезвычайного положения в связи с аномально жаркими погодными условиями.

Коллегия признала четыре из них убедительными, а доводы о нарушении доктрины продовольственной безопасности и места арбитража в Великобритании, судом были проигнорированы, что уже неплохо. Все прочие аргументы, кроме публичной значимости общества, уже были исследованы нижестоящими судами и, к чести судов Западной Сибири, все политические спекуляции общества получали справедливый отпор.

Комментировать выводы о нарушении публичного порядка во многом бессмысленно, поскольку, несмотря на неоднократные разъяснения ВАС и ВС, публичный порядок в современных условиях ограничивается только фантазиями и воображением судей (см. дело о новом публичном порядке). А в свете определения ВС от 21.09.2022 №306-ЭС22-6854 о признании мотивированности судебного акта частью принципа законности как элемента публичного порядка, проверка судом нарушения публичного порядка и вовсе стала легальным суррогатом пересмотра решения арбитража по существу.

В нашеме деле вывод Верховного Суда о признании арбитров из недружественных стран априори пристрастными справедливо называется многими самым важным для всего правопорядка. Коллегия посчитала, что состав презюмируется пристрастным, поскольку все три арбитра граждане недружественных стран. Не думаю, что эта презумпция имеет отношение только к арбитражу FOSFA, под угрозой все составы любых арбитражей, арбитрами которых являются граждане недружественных юрисдикций. Логичен и другой вывод, который вытекает из этой презумпции: составы, полностью состоящие из дружественных арбитров, так же пристрастны, но в отношении сторон из недружественных стран. Презумпция вызывает вопросы: а если только два или один арбитр недружественен или если сторона уклонилась от назначения арбитра вовсе (как в нашем деле); а если в списках арбитража нет дружественных арбитров; а если состав из одного арбитра? Теоретически, при назначении арбитра можно провести собеседование с ним, в ходе которого арбитр может донести свою личную непримиримую позицию с западной антироссийской политикой. Но что на счет судей национальных судов недружественных держав, как с ними провести собеседование? Следуя логике презумпции, она применима и в их отношении. Хотя Верховный Суд не писал прямо про относимость этой презумпции к решениям иностранного суда, но в недружественных странах и судьи, очевидно, пристрастные, а значит признание любых решений иностранных недружественных судов тоже под большим вопросом.

Обращает на себя внимание и ссылка на постановления ЕСПЧ, поскольку экономическая коллегия не делала так с февраля 2022 года, а первый раз это было в определении председателя коллегии, которым жалоба Уралтрансмаша по спору с РТС ПЕСА Быдгощ была передана на рассмотрении коллегии. Председатель констатировал тогда, что подсанкционное лицо вправе обратиться в арбитражный суд в РФ с заявлением о запрете инициировать или продолжать разбирательство в соответствующем иностранном суде (МКА), если иностранное государство, на территории которого проводится судебное разбирательство, применяет меры ограничительного характера. Тогда и сейчас ВС ссылался на постановления, которыми ЕСПЧ признал предвзятость судей в делах, где они рассматривали споры в своем отношении или отношении потерпевшего сотрудника суда, нарушая тем самым принцип nemo judex in propria causa. Остается неясным, однако, почему ВС признал его нарушенным и здесь.

Далее коллегия пишет, что суды не оценили довод о том, что арбитр, назначенный компанией и куратор дела (представитель) со стороны компании являются членами одних и тех же комитетов FOSFA. Между тем, суды оценили это утверждение со ссылкой на решение арбитража, в котором указывалось, что нахождение в одном и том же комитете не говорит об оказании какого-либо влияния на состав арбитража, а отношения арбитров носят строго профессиональный характер, и нет никаких объективных оснований, предполагающих или доказывающих обратное. Кроме того, контакты арбитра с другим арбитром или юридическим представителем стороны посредством членства в одной и той же профессиональной ассоциации или общественной или благотворительной организации, или через социальные сети, с объективной точки зрения, ни видимости, ни реального конфликта интересов не создает (п.4.3.1 IBA Guidelines on Conflicts of Interest in International Arbitration). Этот отвод общества не был единственным, поскольку отводы заявлялись им всегда и всем арбитрам подряд, невзирая на отсутствие каких-либо объективных причин, что не могло не отразиться на отношении состава арбитража к обществу.

Особого внимания заслуживает терпимость Верховного Суда к новым доводам общества или доводам, которые вовсе не соответствуют действительности, так будто и не было этого двухлетнего арбитражного разбирательства и трех решений арбитража на 60 листах. Так, коллегия пишет, что не проверен впервые прозвучавший только на стадии кассационного обжалования довод, что решение арбитража общество не получало вовсе, а обществу не был разъяснен порядок и способ обжалования решения. Или "не дана оценка постановлению о введении ЧС в некоторых районах Новосибирской области", о котором все узнали только из заявления прокурора. Хотя нижестоящие суды установили, что общество называло причиной возникших трудностей с поставкой его нежелание исполнять договор «бумом цен на товар, вызванный катастрофически высоким спросом в Китайской Народной Республике», коллегия не придала этому никакого значения.

Далее, коллегия предлагает судам принять во внимание затруднения с поиском представителей для российской стороны, отмечая наличие ограничительных мер, введенных в отношении Российской Федерации. И это второй важный вывод для правопорядка, поскольку общество не подсанкционное лицо, оно активно участвовало в разбирательстве, представляя многочисленные пояснения и отводы, легко мотивировало свои доводы в арбитраже многочисленными прецедентами английского права, а все разбирательства в арбитраже и вовсе велись без слушаний. GAR пишет, что в арбитраже общество представляла известная российская юрфирма с американским партнером. Кроме того, общество не обращалось в национальные суды в порядке 248.1 АПК. Так какие конкретно затруднения должны учитывать суды? Вероятно, коллегия предлагает возложить на заявителей бремя доказывания, что ответчики не были ограничены в выборе представителей. Возможно даже за счет заявителя.

Вопросы частного права также приобрели неожиданный оттенок, коллегия указала, что судами не проверено соблюдение принципа соразмерности гражданско-правовой ответственности, однако про карательные убытки писали оба суда со ссылкой на информписьмо №156, которым таковыми признаны аномально высокие убытки, многократно превышающие тот их размер, который стороны могли разумно предвидеть при заключении договора. Здесь же убытки достигли 40% от стоимости товара, цены на семена льна весьма волатильны, но даже при этом разница не стала аномальной.

Коллегия пришла к неожиданному выводу, что компания не заключала замещающей сделки, а также не несла каких-либо убытков вообще и это при том, что договором были согласованы убытки, размер которых ограничивается разницей между ценой договора и фактической или расчетной рыночной стоимостью на дату нарушения обязательств, то есть банальные абстрактные убытки. Как у нас, так и у англичан, они применяются если кредитор не заключил аналогичный договор взамен прекращенного договора (пункт 1 статьи 393.1 ГК). Тем более не требовалось поднимать источники иностранного права, как на то указывала коллегия, коль скоро это условие предусмотрено договором.

Третий и последний важный вывод для правопорядка:

«Судами не учтена публичная значимость общества, а также то, что исполнение решения Арбитража FOSFA повлечет за собой риск возникновения финансовой неустойчивости общества, окажет существенное влияние на занятость населения и социальную стабильность региона. Вместо оценки последствий приведения в исполнение иностранного арбитражного решения суды оценили совершенную сторонами сделку, признав ее действительной».

Драматичность ситуации в том, что коллегия не указывает, что такое публичное значимое общество, все акционеры которого российские граждане, 95% выручки которого составляет экспорт сельскохозяйственной продукции за рубеж. Коллегия не говорит, почему суды должны оценивать риск финансовой неустойчивости общества, которая внезапно окажет влияние на занятость населения региона. И наконец, не понятно почему это должно было стать препятствием для признания сделки действительной.

Хотя ряд аргументов общества не получил никакой оценки коллегии, что мы ставим себе в заслугу, в остальном радоваться нечему. В результате обычный хозяйственный спор, который пару лет назад никакого внимания в Верховном Суде бы не получил, сейчас был превращён в публичную экзекуцию. И без того безгранично широкий публичный порядок получил теперь несколько новых граней: тут и презумпция пристрастности недружественных арбитров и укрепление принципа законности соблюдение которого требует фактического пересмотра решения третейского суда по существу, и публичное значимое общество, чье значение еще предстоит осознать.

Темы и теги

Россия Происшествия и Катастрофы

экономический коллегия Верховный Суд недружественный арбитраж Арбитраж FOSFA дружественный арбитр публичный общество решение дело признание