О реформе юридического рынка

Реформирование юридического рынка вызвано навязчивой идеей ряда «юридических генералов» предпенсионного возраста ввести лицензирование судебной деятельности, в том числе и адвокатов, и, очевидно, получить постоянную занятость и источник гарантированных доходов. Минюст и Федеральная палата адвокатов эту идею категорически не поддержали. Но как вынужденная реакция на такое настойчивое предложение была выдвинута модель, более соответствующая и российским реалиям, и широкой зарубежной практике — сосредоточение судебного представительства в адвокатуре. Никакой монополизации рынка при этом не случится: адвокатов и так 80 000. Какая монополия при таком числе самостоятельных игроков?

Но реформирование идет под знаком первоначально предложенной фарисейской идеи о защите интересов неквалифицированных доверителей — «бабушек и дедушек», которых мол, часто обманывают судебные юристы — неадвокаты-неадекваты. Это во многом надуманный предлог, и масштабы проблемы раздуты. Единственная реальная задача объединения юристов в адвокатуре — это защита национального рынка от иностранной колонизации, которая шла в России с начала 1990-х до 2022 года. Но эту задачу Минюст пока не осознает, хотя решить ее можно весьма небольшими поправками к ст. 2 закона «Об адвокатуре».

Чтобы реформа шла не силовыми методами, у игроков «открытого» рынка должно сложиться убеждение, что их экономическое и правовое положение не ухудшится после получения статуса адвоката. Иначе рынок так и останется дробным: юристы будут заниматься судебной деятельностью вынужденно через адвокатуру, но параллельно будут иметь хозяйственные общества для консалтинговой, проектной и подобной работы.

Так и случится, поскольку в законопроект не вошло положение об ограничении ответственности адвокатов. А кому охота из комфортной ситуации ООО переходить под дамоклов меч полной ответственности всем своим имуществом, даже если он висит и висит? У страха глаза велики, и он реально влияет на поведение.

Отменить упрощенное налогообложение для лиц, оказывающих правовые услуги, невозможно, поскольку контур таких услуг аморфен — они легко мимикрируют под любой другой консалтинг. Поэтому необходимо распространить упрощенную систему налогообложения и на адвокатов. Но эту задачу Минюст даже не ставит ввиду сложности ее решения из-за согласований с Минфином. Но без этого цели реформы не будут достигнуты.

Задачей национального масштаба становится создание крупных отечественных юридических фирм, способных комплексно, большими командами обслуживать очень крупные экономические проекты. До 2022 года такие задачи, даже в сфере ГЧП, выполняли международные юридические фирмы. Последствия известны. Реформа должна способствовать развитию крупного сегмента российского юридического рынка. Поскольку бизнес хочет работать с бизнесом, крупные юридические игроки должны быть бизнесом в полной мере.

Действующее законодательство об адвокатуре не предлагает подходящих организационно-правовых форм для такого развития. Необходима возможность создания адвокатской фирмы, в которой отношения (и организационные, и операционные) строятся по принципу хозяйственного общества. Законопроект в этом смысле половинчат: он предлагает адаптировать форму адвокатского бюро к потребностям крупного бизнеса. Отчасти проблемы решаются, отчасти нет. Но хоть как-то.

Последствия, однако, таковы, что настоящие задачи реформы, о которых надо говорить в полный голос, официально замалчиваются и затушевываются. Из-за этого многие не видят в реформе иного смысла, кроме как «построить» рынок, подчинить его влиянию ФПА, а там, глядишь, и Минюста. Из-за этого она воспринимается как несправедливая и опасная.