«Вероятностные категории» в уголовном процессе или Почему мы все должны сидеть в СИЗО?

Судебная практика по разрешению ходатайств следователя об избрании или продлении «стражи» никогда не была светочем законности и справедливости. Тем не менее, в последние годы размах дискреции суда по применению этой «исключительной» меры пресечения достиг своего апогея, связанного с неверным толкованием положений ст. 97 УПК РФ.

Как должно быть:

Положения ч. 1 ст. 97 УПК РФ прямо предусматривают право органов предварительного расследования «избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения». Безусловно, такое дозволение не может и не есть абсолютно – оно ограничено четко установленным перечнем оснований и не отдано в исключительную дискрецию правоохранителей. 

Самое важное здесь проследить ту формулировку, которую избрал законодатель при формулировании порядка избрания меры пресечения – последнее допустимо лишь «при наличии достаточных оснований полагать, что…». Такая конструкция для любого человека, знакомого с базовыми принципами уголовного судопроизводства, означает, что:

1.      Право избирать меру пресечения не может реализовываться произвольно – оно обусловлено наличием конкретного исчерпывающего и законодательно установленного перечня оснований;

2.      Бремя доказывания наличия таких оснований лежит совместно на следователе и прокуроре – первый представляет в суд вместе с ходатайством материалы уголовного дела, подтверждающие наличие таких оснований, а последний поддерживает заявленное ходатайство и, собственно, представляет консолидированную позицию стороны обвинения в суде.

Первый из сделанных выводов с необходимостью следует из положений Главы 2 Конституции Российской Федерации, запрещающей произвольное ограничение прав граждан и требующих пропорциональности установленных ограничений общественно полезным целям. Второй вывод основан на других конституционных нормах – презумпции невиновности и требовании, обращенном к государству, такую презумпцию опровергнуть, если последнее заинтересовано в ограничении прав и свобод конкретного лица в рамках уголовного судопроизводства.

Как есть:

Что происходит в сегодняшних уголовно-правовых реалиях? Ровно обратное. В судебных решениях по избранию и продлению меры пресечения все чаще стала встречаться ставшая сакральной фраза «вероятностные категории», которая в ее правоприменительном приложении способна «посадить» в СИЗО кого угодно и на сколько угодно.

Логика правоприменителей выглядит следующим образом. По мнению как судов первой, так и апелляционной и кассационной инстанций, основания, изложенные в ст. 97 УПК РФ – не «реально предпринятые обвиняемым (подозреваемым) действия», а «категории вероятностного характера» (Апелляционное постановление Южного окружного военного суда от 06.10.2023 N КА-568/2023). Говоря простым языком, органам предварительного расследования нет никакой необходимости доказывать, что обвиняемый (подозреваемый) может, альтернативно, скрыться от дознания, предварительного следствия или суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, либо воспрепятствовать производству предварительного расследования и отправлению правосудия, а достаточно лишь в судебном заседании с опорой на материалы дела продемонстрировать «наличие самой возможности наступления вышеуказанных последствий» (Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 07.12.2023 по делу N 22к-2484/2023; Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 17.08.2023 по делу N 22к-1700/2023; Апелляционное постановление Южного окружного военного суда от 06.10.2023 N КА-568/2023).

Что еще интереснее – перечень фактических обстоятельств, анализ которых суд считает достаточным для констатации наличия такой возможности: «обстоятельства предъявленного обвинения, характер и степень тяжести инкриминированного преступления, данные о личности обвиняемого, возраст, состояние здоровья, семейное положение и род занятий» (Апелляционное постановление Южного окружного военного суда от 06.10.2023 N КА-568/2023). Согласно этому перечню (с опорой на «положительную» судебную практику, где суд признал необходимым заключение обвиняемого (подозреваемого) под стражу), любой здоровый человек, находящийся не в преклонном или малолетнем возрасте, обвиняемый или подозреваемый в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, почти гарантировано должен быть изолирован от общества на период предварительного следствия и суда.

Более того, традиционные методы доказывания наличия обстоятельств, перечисленных в ст. 97 УПК РФ (как то реальное давление на свидетелей, попытки скрыться от правосудия или обстоятельства, свидетельствующие о приготовлении к совершению новых преступлений) судами вышестоящих инстанций рассматриваются как излишние при решении вопроса о мере пресечения по новым стандартам. 

Так, в уголовном деле против З. суд апелляционной инстанции отменил решение нижестоящего суда, которым З. избрана мера пресечения. Суд апелляционной инстанции указал, что правоохранители не доказали, что З. оказывалось давление на свидетеля, а равно готовились иные преступления (суд аргументировал в решении распределение бремени доказывания ровно так, как этого требует прочтение ст. 97 УПК РФ). В то же время Четвертый кассационный суд общей юрисдикции отменил решение суда апелляционной инстанции, аргументировав следующим образом:

«Данный вывод (о недоказанности угроз со стороны З. в адрес свидетеля – П.Л.) является безосновательным, поскольку судом апелляционной инстанции не дана оценка наличию у З. связей с участниками инкриминируемого преступного сообщества, которые могут оказать давление на свидетелей.

В силу уголовно-процессуального закона при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суд должен исходить из категорий вероятностного характера, которые свидетельствуют не о реально предпринятых обвиняемым действиях, а о самой возможности их совершения с учетом обстоятельств расследуемого уголовного дела. В связи с этим, а также с учетом изложенных выше обстоятельств, вывод суда апелляционной инстанции о необоснованности представленных следователем результатов оперативно-розыскной деятельности и невозможности их учета по причине недоказанности является неправильным и не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании» (Кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 15.11.2021 N 77-3890/2021).

Суд в процитированном решении фактически подтвердил ранее высказанное опасение, что самой «возможности» совершить неправомерные действия по смыслу ст. 97 УПК РФ «достаточно» для положительного решения вопроса о мере пресечения.

Неутешительные выводы:

Новые тенденции судебной практики заставляют серьезно задуматься, а не трансформировалось ли сегодня распределение бремени доказывания по делам об избрании меры пресечения? 

Скорее трансформировалось. Сегодня норма ст. 97 УПК РФ в ее антиконституционном прочтении обязывает обвиняемого (подозреваемого) доказать суду свою «безопасность» для общества и порядка производства предварительного расследования и отправления правосудия. Как уже описано выше, «препятствиями» для заявлений об отсутствии оснований применения меры пресечения могут стать такие факторы как отсутствие заболеваний, существенно ограничивающих физические возможности обвиняемого (подозреваемого) и обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В совокупности с абсолютной дискрецией правоохранительных органов по предъявлению обвинения (судебный контроль в порядке ст. 125 УПК РФ напрочь отказывается корректировать заведомо завышенную квалификацию, а суды при рассмотрении собственно возможности избрания или продления меры пресечения указывают на невозможность перехода к рассмотрению квалификации «по существу»), сегодня каждый обвиняемый, к примеру, в мошенничестве или налоговом преступлении, рискует оказаться в следственном изоляторе.