НАО «Гидромаш»: бывшие работники считают, что у предприятия в его нынешнем виде нет перспектив

Материалы о происходящем в НАО «Гидромаш» им. В. И. Лузянина производят немалый общественный резонанс, вызывая отклик у нижегородцев, которым небезразлична судьба одного из старейших, а некогда и передовых предприятий авиастроения.

Бардак и несогласованность

Наш собеседник работал на «Гидромаше» с 2017 по 2024 года контролером БТК сборочного цеха №10 (самый большой цех, где производится окончательная сборка изделий из агрегатов), а сейчас работает на заводе «Сокол» инженером-технологом.

– Главная причина недовольства – самые низкие зарплаты по сравнению с другими заводами данного (авиационного) профиля. Еще одна и немаловажная – скверное отношение к людям со стороны начальства, особенно со стороны представителей высшего управленческого звена. Необязательность за свои слова: cначала одно просят выполнить, после – другое. Даже внутри их сообщества нет согласованности. А потом удивляются: почему не исполняется план?

Да потому, что один директор говорит: надо это. Придет другой директор: надо – то! В результате деталь, агрегат не удается собрать и испытать в срок. Это провоцирует конфликты. Например, военпред в цеху №10 всё это принимает очень близко к сердцу, пытается сам навести порядок. Но в существующей ситуации это невозможно, поэтому он срывается, повышает голос на работников. Конечно, всё это не нравится, возникает дополнительное напряжение в коллективе.

Видимо, на заводе разного рода «манипуляции» уже стали сопутствующим производству процессом. Один из примеров, директор – Михаил Чернышов. Его в 2019 году понизили с должности директора по закупке до должности начальника цеха №10 из-за того, что еще Герой социалистического труда Владимир Ильич Лузянин узнал, что он покупает менее качественные материалы для предприятия, для изготовления деталей (видимо, не без личной, корыстной заинтересованности?). Лузянин-старший хотел выгнать его с предприятия, а нынешний «рулевой» – его сын Александр Лузянин отговорил отца, предложив дать ему второй шанс и просто понизить в должности.

– Такое отношение к делу – деструктивно?

– Да, и одна из самых острых тем, связанных с «Гидромашем» – это судебный процесс над 16, теперь уже бывшими сотрудниками предприятия, которые не только на систематической основе воровали с завода его продукцию и ее компоненты, но умудрились еще и создать прямо в цехах подпольное производство авиационных деталей, которые потом шли на продажу! Причем до сих пор не озвучено в чей адрес шли детали и агрегаты оборонного значения. О том, что обвиняются 16 человек, я узнал только за месяц до своего ухода. Изначально я знал, что их меньше – человек 8, включая одного из моего цеха – Дмитрия Елизарова. Он работал старшим мастером участка испытаний цеха №10. Он является родственником нынешнего начальника этого цеха Владимира Антонова. По слухам, сам он сейчас устроился на какой-то нефтяной завод, поскольку с января 2023 года был под домашним арестом, а потом, видимо, «отделался» всё же условным сроком.

– Как вы думаете, руководство цеха №10 могло не знать о существовании внутри завода испытательного производства, а точнее действующей внутри цеха ОПГ?

– Думаю, знали, но перед руководством завода старались сделать вид, что им ничего не известно, потому, что кто-то из приближенных к генеральному директору, был в доле. Всё же было на виду!

Как и на любом крупном предприятии на «Гидромаше» действует профсоюзный комитет, который и призван отстаивать права трудящихся на достойную зарплату и нормальные условия работы. И наш следующий вопрос:

– Как Вы можете охарактеризовать работу профкома?

– Профсоюз формально существует, но толку от него работникам никакого.

– Вы пытались обратиться в профсоюз для защиты ваших прав?

– В профсоюз я не вступал, здесь профсоюз ничего особо не решает, рассказывали бывалые сотрудники. Потом это всё подтвердилось. Это формальная организация, которая существует скорее для вида. Максимум что они могут – дешевле предложить билеты на какие-либо мероприятия или в санаторий «Солнечная поляна».

– А филиала авиационного техникума им. Баранова при заводе сейчас нет? Это была кузница специалистов среднего звена: технологов, мастеров. Там же повышали квалификацию (разряд) по итогам обучения представители рабочих специальностей…

– Это учебное заведение всегда находилось при заводе, но оно не работает уже с 2010 года.

Отрицательная динамика

Поскольку наш собеседник отвечал за качество выпускаемой продукции, то может оценить динамику изменений в производстве и реализации продукции. Например, мы спросили:

– Действительно завод наращивает заказы, или, наоборот, теряет их?

– Заказы прибавлялись только на старые агрегаты – вертолеты, отдельные самолеты. Из новых только МС-21 (российский среднемагистральный узкофюзеляжный пассажирский самолет. – Ред.).

Год назад в пресс-службе предприятия, реагируя на слухи о массовых сокращениях работников, заявили, что ежемесячно с завода увольняют порядка 20-25 человек. Но это, дескать, является нормальной ротацией кадров, ведь коллектив состоит из 2 354 человек. Вроде всё логично. Но, как любил выразиться первый президент России, «заковыка» в том, что в конце 2022 года на предприятии работало 2 822 человека. То есть получается, что менее чем за 2 года штат «усох» на 400 с лишним человек! Для завода с численностью работников менее 3 тысяч – это существенная цифра. И вряд ли ее можно объяснить масштабной автоматизацией производства, поскольку в эти годы ни о каком переоборудовании не заявлялось. Поэтому наш следующий вопрос касался численности трудового коллектива.

– На заводе всё меньше и меньше людей работает?

– Да. Старые, опытные кадры сокращают, или как я – сами уходят, а новые не очень-то на предприятие идут.

Продолжение следует.