Корпоративные споры (II): исключение из общества конкурирующего участника

 

В предыдущем обзоре я рассмотрел практические ситуации, связанные с недобросовестными директорами, создающими конкурирующий бизнес в нарушение обязанности лояльности. Но бывает, что конкурирующую деятельность начинает осуществлять не директор, а другой участник корпорации (или участник, являющийся одновременно директором). Споров с такой фабулой не так уж и мало. Сразу возникает идея об исключении данного участника из общества, но насколько это реально и по каким основаниям?

Участники должны стремиться к укреплению общего дела в рамках корпорации и не вредить интересам общества[1]. Если один из участников, имея определенные знания и информацию (в частности, конфиденциальную), создает параллельную структуру в той же сфере деятельности и стремится ее развивать, умаляя возможности первоначального общества, - он действует в состоянии конфликта интересов. Такого участника можно исключить[2].

Отсутствие в законе прямых указаний на этот счет применительно к АО и ООО не должно как-то мешать применению института. Возможность исключения участника-конкурента вполне выводится из норм ст. 65.2. и 67 ГК РФ:

- участники не вправе разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации;

- участники не должны совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации;

- участники обязаны не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация;

- участник может быть исключен из хозяйственного общества (кроме ПАО), если он причинил обществу существенный вред или иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось;

- участник может быть исключен из ООО, если он своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет (ст. 10 Закона об ООО);

- к нарушениям, влекущим исключение участника из общества, помимо прочего, относится осуществление конкурирующей деятельности (п. 35 ПП ВС № 25)[3].

Так что необходимая правовая база есть. Теперь рассмотрим примеры из практики.

 

1. Случаи успешного исключения конкурирующего участника из общества.

 

1.1. Мажоритарии вывели активы общества в аффилированную компанию.

Три миноритария пытались исключить двух мажоритариев (64,83% долей участия), а те заявили встречный иск об исключении миноритариев. Оба иска оставлены без удовлетворения, хотя была установлена недобросовестность мажоритариев. Нижестоящие суды пришли к выводу, что исключение мажоритариев повлечет нарушение баланса интересов сторон и оказание предпочтения одной стороне в ущерб интересам другой[4].

Суд округа с этим выводом не согласился. Ответчики перенаправили поток арендных платежей из общества в аффилированную компанию с похожим наименованием, в которой они имели по 50% долей участия. Ведение конкурирующей деятельности – это само по себе существенное нарушение обязанностей участника, являющееся основанием для исключения из общества. Недвижимость общества реализована по заниженной стоимости; совершались и другие убыточные сделки. Кроме того, один из мажоритариев является также директором, он может быть исключен из общества за неосмотрительное поведение в качестве ЕИО (факт неосмотрительности и недобросовестности был установлен в других делах в рамках корп. конфликта). Наконец, суд напомнил, что статус мажоритария не препятствует исключению из общества, если в обществе есть другие участники, и оно может продолжать свою деятельность. Дело направлено на новое рассмотрение[5].

 

1.2. Участник-директор не исполняет решения судов в пользу общества, не передает документы и не возмещает убытки.

Продолжение истории о создании конкурирующего бизнеса сыном генерального директора из прошлого обзора (Башспирт). В деле № А07-8467/2019 было установлено, что директор первоначального общества, хоть и не конкурировал с ним напрямую, действовал в состоянии конфликта интересов и позволил сыну (также работнику первоначального общества) создать аналогичную организацию, которая перехватила контракты основной компании. Компании присудили убытки, но директор не стал их возмещать.

Директора-участника сняли с должности, однако он не передал документы о деятельности общества, вследствие чего по результатам рассмотрения дела № А07-2967/2018 был принужден к передаче документации, а позднее «наказан» астрентом. Были отмечены и другие недобросовестные действия директора, но уже как участника общества.

Этого оказалось достаточно для исключения. При этом суд отметил, что удовлетворение иска о возмещении убытков с директора-участника не препятствует его исключению: применение этого механизма не зависит от того, могут ли быть последствия действий (бездействия) участника устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом[6].

 

1.3. Участник должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Данное дело интересно тем, что при стандартной фабуле конкурирующего участника-директора суды по итогу перешли от обязанности лояльности директора к обязанности лояльности участника.

Участник, осуществляющий функции ЕИО, создал конкурирующую компанию со схожим видом деятельности. Компания была зарегистрирована по юридическому адресу первоначального общества.

Суды установили, что участник-директор сдавал имущество общества в аренду своей компании, которая фактически осуществляла деятельность за счет общества. Также участник предпринимал попытки по выводу имущества в пользу аффилированных лиц (в том числе родственников) в ущерб интересам общества. Суд округа совершенно неожиданно отметил следующее[7]:

Участник общества при осуществлении им своих прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно. На каждого участника общества в полной мере распространяются предусмотренные уставом обязанности по недопущению своими действиями негативных последствий для общества. Участники общества должны соблюдать его интересы, обеспечивать сохранность имущества

Нижестоящие суды говорили о добросовестности и разумности только в связи со статусом генерального директора. Аргумент, предоставленный судом округа, можно использовать в ситуациях, когда участник не является директором первоначального общества, а также если суд не принимает во внимание природу взаимоотношений между участниками и обществом.

 

1.4. Участник не мог не осознавать причинение ущерба первоначальному обществу при переводе актива на свою структуру.

Участник-директор перевел многоквартирный дом из управления первоначального общества под управление своей организации, осуществляющей аналогичную деятельность. Утрата первоначальным обществом права на управление многоквартирным домом является для него убытком, о чем не мог не знать участник-директор. Участник был исключен из первоначального общества[8].

Отмечу, что решение суда первой инстанции было отменено, но по совершенно другим мотивам: ДКП доли участника-директора был признан недействительным в другом деле, поэтому данное лицо невозможно исключить из общества[9].

 

2. Когда в удовлетворении иска об исключении участника-конкурента откажут.

 

2.1. Недостаточная мотивировка решения об исключении участника. Отсутствие причинно-следственной связи.

Участник-1 просил исключить Участника-2 и Участника-3 из Общества. По мнению истца, Участник-2 создал конкурирующую Фирму в той же сфере деятельности и при содействии Участника-3 (также директора Общества) передал Фирме оборудование Общества, переманил работников, препятствовал нормальному управлению.

Суд первой инстанции полностью удовлетворил иск, отметив безосновательное сворачивание деятельности Общества и игнорирование правомерных запросов Участника-1[10]. Во время апелляционного производства Участник-3 умер, и истец отказался от иска в части его исключения. В остальном решение первой инстанции оставлено без изменения.

В кассации объявилась наследница Участника-3 и попросила отменить вынесенные акты. Суд округа согласился с доводом о том, что производство по делу следовало приостановить, а не принимать отказ от иска в части. Также суд указал, что нижестоящие суды не установили причинно-следственную связь между действиями Участника-2 и негативными последствиями для Общества; не обозначили доказательства, которыми это подтверждается[11]. Дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

На мой взгляд, данное дело не является ярким примером «негативной» практики по исключению участников-конкурентов. Скорее всего, заметив существенные процессуальные нарушения, суд округа попутно решил дать нижестоящим судам назидание по усилению мотивировки принятых ими актов. Глобально суд округа выводы нижестоящих судов не опровергал.

Если смотреть акты нижестоящих судов, то необходимые доказательства недобросовестного поведения участников-2-3 там перечислены. Возможно, не хватает аналитики ухудшения финансово-хозяйственного состоянию Общества с момента создания Фирмы, но она, строго говоря, и не нужна, поскольку есть другие доказательства (акты передачи оборудования, прибыльные договоры Фирмы, платежные поручения и т.д.), конфликт интересов налицо. Вполне возможно, что при повторном рассмотрении дела суды не будут менять свою позицию, а улучшат аргументацию, проведут причинно-следственную связь (устранив при этом и процессуальное нарушение).

 

2.2. Оба участника создали свои «конкурирующие общества».

Участник-1 просил исключить из первоначального общества Участника-2. Ссылался на создание Участником-2 конкурирующего общества с аналогичным наименованием и сферой деятельности, нарушение исключительных прав первоначального общества. Также ответчик, являясь одновременно участником и директором, отказывался проводить общие собрания и допускал нарушения при их проведении.

Суды установили, что истец и сам создал конкурирующее общество, скопировал сайт первоначального общества, ведет аналогичную деятельность. Стороны находятся в состоянии корпоративного конфликта и не могут нормально вести деятельность в рамках первоначального общества, на собраниях не в состоянии договориться об избрании нового генерального директора. При этом функционируют параллельные общества каждого из участников. Сам факт создания и участие в уставном капитале других коммерческих организаций не свидетельствует о наличии основания для исключения участника. В удовлетворении иска отказано[12].

Суд округа резюмировал все перечисленное выше[13]:

Установив наличие корпоративного конфликта между участниками, суд пришел к выводу о злоупотреблении истцом правом, что настоящий иск направлен на разрешение конфликта между участниками общества, связанного с наличием у них разногласий по вопросам управления обществом, когда позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной

В целом, решение справедливое. Раз уж оба участника создали свои параллельные организации и не могут договориться о функционировании первоначального общества, кауза совместного участия в первоначальном обществе отпала. «Перевес» недобросовестности[14] ни один из участников не продемонстрировал[15]. Исключение одного из участников предоставило бы второму участнику неоправданные преимущества.

 

2.3. Неспособность конкурирующего участника повлиять на деятельность основного общества.

Миноритарий (0,062% доли участия) являлся одновременно участником конкурирующего общества, выдал директору конкурирующей компании доверенность на управление своей долей в первоначальном обществе, не участвовал в общих собраниях первоначального общества. Второй участник посчитал, что данная совокупность действий (бездействия) причиняет ущерб интересам первоначального общества, и попросил исключить миноритария.

Суды отказали в удовлетворении иска, сославшись на «недоказанность приведенных истцом обстоятельств». Миноритарий, не участвуя в собраниях, не затруднял деятельность общества; что касается конкуренции, то, по мнению судов, участие миноритария в конкурирующей организации не влечет наступление неблагоприятных последствий для первоначального общества, включая разглашение конфиденциальной информации, переход сотрудников и т.д.[16].

С такой позицией никак нельзя согласиться. Размер доли участника не играет существенной роли, если речь идет о нарушении обязанности по неконкуренции с основным обществом. В данном деле основное общество осуществляло деятельность по договору коммерческой концессии, то есть, как минимум, получило права на ТЗ, а возможно и на другие объекты исключительных прав (например, ноу-хау). Один из участников проявляет незаинтересованность в развитии первоначального общества, при этом участвуя в конкурирующей организации и выдавая ее директору доверенность на управление своей долей. Веротяность получения конкурирующим обществом конфиденциальной информации первоначального общества (а также информации о модели ведения бизнеса правообладателем) в такой ситуации довольно высока. Следовательно, поведение участника может повлиять на жизнедеятельность первоначального общества, независимо от размера его доли.

 

3. Выводы.

Удивительно, но отечественная судебная практика демонстрирует восприятие доктрины неконкуренции с корпорацией не только по вопросу конкуренции менеджмента, но и участников. Судебная практика после появления разъяснений ПП ВС № 25 изменилась: теперь суды более охотно исключают участников, замеченных в конкуренции с основным обществом. Устаревшие позиции, совершенно не учитывающие конфликт интересов и нарушение обязанности лояльности, постепенно уходят в прошлое.

Однако есть и негативные моменты. Во-первых, по большей части мы видим довольно яркие примеры недобросовестного поведения (тотальный вывод активов), то есть при возникновении более сложного и нюансированного спора у нас нет никаких гарантий его рассмотрения с правильным применением доктрины неконкуренции.

Во-вторых (и это напрямую связано с предыдущим тезисом), почти во всех делах имеет место целая совокупность нарушений со стороны участников и участников-директоров. Участники исключаются из основного общества не столько вследствие нарушения обязанности неконкуренции, сколько по совокупности эпизодов недобросовестного поведения. Конфликт интересов и обстоятельства конкуренции практически не исследуются, фидуциарные обязанности участников не подсвечиваются. Опять же, это может помешать качественному рассмотрению спора, если, например, участник не причиняет обществу явных убытков, а только лишь присутствует в конкурирующих организациях.

В-третьих, вы могли заметить, что в данном обзоре не было упоминаний corporate opportunity doctrine, более подробно рассмотренной в предыдущей статье. Причиной тому является почти полное игнорирование доктрины в делах об исключении конкурирующих участников (в отличие от дел о взыскании убытков с конкурирующих директоров). Однако хочу напомнить, что обязанность неконкуренции - это лишь часть обязанности не присваивания корпоративных возможностей, а последняя, в свою очередь, - это часть обязанности лояльности. Выяснение вопроса о недобросовестной конкуренции менеджмента и (или) участников не обходится без прохождения целого ряда тестов, первый из которых касается наличия корпоративной возможности как таковой. Дело об исключении миноритария (п. 2.3. обзора) могло бы решиться совсем по-другому. Кроме того, пошаговый алгоритм, состоящий из ряда тестов, позволяет обеспечить права и интересы обеих сторон конфликта (особенно прошу обратить на это внимание «противников» обязанности неконкуренции в РФ).

Убежден, что игнорирование доктрины со стороны судов и участников процесса не связано с ее неприменимостью, просто о ней особо не знают и в ходе судебного спора сразу переходят к обязанности неконкуренции. Следовательно, необходимо развивать доктрину и включать ее в российскую правовую действительность.