«В конце января 2022 года я поговорил с В.Путиным. Я уже звонил ему перед Рождеством, чтобы сказать, что мы знаем о его подготовке к войне и что любое нападение на Украину было бы безумием. Теперь мы подумали, что стоит сделать последнюю попытку.

Это был странный и двусмысленный разговор. Путин казался заметно расслабленным. Нет, он не собирался вторгаться, сказал он. Но он должен был думать о безопасности России. Существовал риск того, что стратегическое оружие НАТО будет размещено на Украине.

Я был раздражен. Украина? В НАТО? Сейчас? Я лично считал, что это хорошая и разумная идея, но он знал так же хорошо, как и я, что у Киева нет ни малейшего шанса на вступление в НАТО — по крайней мере, в течение очень долгого времени. Никто не предлагал разместить ракеты НАТО на украинской земле.

Но Путин все время возвращался к этому. Он сказал, что ракете, запущенной с Украины, не потребуется много времени, чтобы поразить Москву. В какой-то момент он сделал своего рода жутко-шутливое замечание о риске просчета — непреднамеренного обмена ядерными ударами между Россией и НАТО. Я не хотел бы причинить тебе боль, Борис, — сказал он.

По словам Путина, Россию обманули и предали с момента окончания холодной войны. Он твердил о западных обещаниях, которые якобы были даны о нерасширении НАТО, и о том, как они были нарушены. Он утверждал, что верит в то, что Украина каким-то образом собирается присоединиться и разместить оружие НАТО, направленное на Москву.

Мы некоторое время препирались, и закончили разговор болтовней обо всех ошибках, которые обе стороны совершили после окончания холодной войны, и о том, как печально, что отношения так сильно испортились».

(Борис Джонсон в своих только что вышедших мемуарах)

@intuition2036

Telegram

Интуиция подскажет

«18 февраля 2022 года в Мюнхене — всего за шесть дней до начала — у меня была длинная беседа с Олафом Шольцем, в которой я объяснил, что мы считаем вторжение теперь почти неизбежным. Немцы были несчастны. Они стали чрезвычайно зависимы от российского газа — неразумно отказавшись от ядерной энергетики — и они уже могли видеть, что война повлечет за собой массовый экономический сбой. В какой-то момент один из самых старших помощников Олафа посмотрел на нас и сказал почти с тоской: «А что, если бы украинцы не стали сопротивляться? А что, если бы они быстро рухнули?» Я мог понять, о чем он думал. Разве не было бы лучше для мира — даже если это было трагедией для Украины — если бы все это быстро закончилось? Разве мы не спасли бы многие тысячи жизней, а также не избежали бы мучительной экономической боли? Я понимал, почему он это сказал, но я был горячо не согласен». (Борис Джонсон в своих только что вышедших мемуарах) @intuition2036