Первые впечатления от позиции КС РФ о недавности ответственности за нарушение антикоррупционных запретов и ограничений

Я против коррупции. Но я юрист и сторонник формальной определённости. 

Первые вопросы по следам прочтения постановления 49-П от 31.10.2024.

Если раньше в силу прямого указания п.п. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ можно было ставить вопрос лишь об обращении в доход государства имущества, в отношении которого не представлено доказательств его приобретения на законные доходы, то теперь вопросов только больше.

1) Какой нормой публичного права предусмотрена возможность обращения взыскания в доход государства доходов от использования имущества?

2) Какой нормой публичного права предусмотрена возможность обращения в доход государства «производного» имущества?

3)      Чем плох механизм, установленный  ст. 17 ФЗ N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" и почему его нужно игнорировать?

4)      Какой нормой публичного права предусмотрена возможность обращения в доход государства за нарушение антикоррупционных запретов и ограничений?

5)      Какие конкретные формально определённые составы коррупционных правонарушений предусматривают в качестве правового последствия обращение в доход государства имущества, а какие коррупционные нарушения приводят к иным видам ответственности (ст. 13, 14 ФЗ «О противодействии коррупции)?

6)      Какой нормой права допускается расширение круга «проверяемых лиц» (ст. 8.2 ФЗ №273-ФЗ «О противодействии коррупции»)?

7)      Какой стандарт доказывания и какие обстоятельства входят в предмет доказывания «подконтрольности», «номинальности» лица, не являющегося государственным служащим?

8)      Как следствие, в какой момент лицо, не являющееся государственным служащим, узнает, что оно было объектом разработки, то есть в отношении него применялись меры государственного реагирования? Только из судебной повестки?

Попытаюсь набросать соображения, откуда эти вопросы. Конечно же, из правктики.

Норму-санкцию (п.п.8 п.2 ст.  235 ГК РФ) принято теперь считать НЕ частно-правовой (т.е. особенная санкция антикоррупционного законодательства). Ок, принято.

Осталось найти ей место в системе видов (наверное, публичной) ответственности, т.е. куда отнести "обращение в доход государства", к какому виду ответственности: гражданско-правовой, дисциплинарной, административной или уголовной?

И естественно,  необходимо установить конкретные основания (гипотеза, диспозиция нормы) для  применения такой санкции.

До сегодняшнего дня такой нормой была ст. 17 ФЗ N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам".

При этом Закон N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов ..» не устанавливает каких бы то ни было антикоррупционных ограничений и запретов. 

Однако Конституционный суд РФ по тексту постановления неожиданно утверждает, что обращению в доход государства подлежит имущество, если есть намек на нарушение антикоррупционных ограничений и запретов.

Но тут загвоздочка.

Это предмет регулирования совсем другого закона  - ФЗ N 273-ФЗ «О противодействии коррупции».

ФЗ N 273-ФЗ «О противодействии коррупции» не содержит такой нормы как обращение в доход государства имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционных запретов и ограничений (ст.ст. 3, 13, 14)

В ст. ст.3, 13, 14 этого закона идет речь о разных видах ответственности за коррупционные правонарушения (то есть за нарушение антикоррупционных ограничений и запретов): дисциплинарная, административная, уголовная и гражданско-правовая.

То есть не всякое нарушение антикоррупционного запрета или ограничения неизбежно влечет, например, тюрьму.

Возможно, это просто выговор или, в крайнем случае, досрочное прекращение полномочий.

На всякий случай: гражданско-правовая ответственность - убытки, неустойка,  проценты… но не "обращение в доход государства".

Таким образом, что мы имеем.

Конституционный Суд РФ в постановление № 49-П от 31.10.2024 установил новую норму публичного права об ответственности за нарушение антикоррупционных запретов или ограничений, предусмотренных ФЗ N 273-ФЗ «О противодействии коррупции», которой не существовало до сегодняшнего дня.

И при этом высказался о том, что ответственность по данной норме не задавнивается, так как это не частное право.

Я полагаю дальше вопросов будет только больше, выйдут обстоятельные, мудрые комментарии.

Но теперь добавился элемент неопределенности в гражданский оборот: а вдруг ты приобретаешь имущество, которое когда было получено в нарушение антикоррупционных запретов?

Кто даст гарантию последнему приобретателю, что он не является "лицом, которое, приобретая имущество, не знало, не могло и не должно было знать об источнике его происхождения, что не препятствует взысканию в доход Российской Федерации"?

Имея некоторый опыт участия в рассмотрении данной категории дел, могу ответственно, но деликатно заявить, что в процессе против Генеральной Прокуратуры РФ в любом суде общей юрисдикции в рамках гражданского судопроизводства у вас будут не совсем равные процессуальные права и возможности.

Принципы состязательности и равноправия сторон заиграют самыми неожиданными красками.