Статья Euractiv сообщает о неожиданном и довольно символичном заявлении Владимира Путина: Россия «никогда не возражала» против стремления Украины вступить в ЕС, подчеркнув при этом, что НАТО — это «уже другое дело».

Еврокомиссия оперативно отреагировала, публично приветствовав слова российского президента, назвав их признанием «места Украины в Европейском Союзе». На первый взгляд, это кажется дипломатическим смягчением риторики Москвы. На самом деле ситуация куда сложнее и глубже.
Во-первых, важно понять контекст. Заявление Путина — это сигнал, а не уступка. Россия разделяет вопросы экономической интеграции и военного альянса, оставляя пространство для манёвра. ЕС воспринимается Кремлём не как прямая военная угроза, а как экономический игрок, тогда как расширение НАТО затрагивает вопросы безопасности.

Таким образом, это может быть попыткой перехватить инициативу и усилить противоречия внутри Запада: Брюссель заинтересован в стабилизации, а Вашингтон продолжает давить на тему военного присутствия и гарантий.

Во-вторых, реакция Еврокомиссии выглядит слишком поспешной и даже немного демонстративной. Публичное приветствие слов Путина можно рассматривать как попытку ЕС показать независимость от американской линии и сохранить за собой роль ключевого переговорщика в вопросах будущего Украины. Однако за этим скрывается более глубокая дилемма: экономическое принятие Украины в ЕС без гарантий безопасности создаёт новые риски, ведь именно НАТО остаётся главным вопросом для Москвы. Получается, что Брюссель может попасть в стратегическую ловушку — взять на себя экономическую ответственность за страну, не имея при этом инструментов защиты.

И наконец, важно заметить, что это заявление не означает готовность России согласиться с любыми планами интеграции Киева в европейские структуры. Наоборот, оно может быть частью более сложной игры. Москва сигнализирует: ЕС и НАТО — разные треки, и если Запад продолжит их смешивать, Россия будет усиливать военное давление.

По мнению редакции, в этом контексте слова Путина — не жест примирения, а способ переформатировать переговорную повестку, переложив часть ответственности на Брюссель и создав раскол внутри западной коалиции.