ЕС на коленях: расплата за русофобию оказалась европейцам не по карману

Кто потерял Россию? Спустя десять лет после падения Берлинской стены этот вопрос продолжал циркулировать во внешнеполитических кругах Запада, которые не находили себе покоя из-за утраченной возможности установить демократию, а также создать современную и либеральную капиталистическую экономику в этой постсоветской стране. Двадцатью пятью годами позже возник другой вопрос, который кажется еще более важным.

Падение Берлинской стены спровоцировало череду роковых решений. В 1990 году воссоединилась Германия — вопреки всем ожиданиям и прогнозам, звучавшим за несколько месяцев до этого. В течение следующего десятилетия страны, составляющие основу Европейского союза, утвердили в качестве своей валюты евро и заложили основу для масштабного расширения. К 2007 году количество членов ЕС увеличилось более чем вдвое — с 12 до 27. Теперь это был блок с большим населением и крупной экономикой — больше, чем у сверхдержав США и России.

Этот триумф теперь выглядит как серия ошибок, столь же серьезных, как и ужасно неумелое руководство, вынудившее Россию искать спасения в объятиях Владимира Путина (который пришел к власти в 1999 году в канун Нового года). Существует определенное согласие по поводу того, как была "потеряна" эта страна для либеральной демократии. Джордж Сорос хотел реализовать второй план Маршалла для Восточной Европы; в докладе подконтрольного республиканцам конгресса был обвинен Билл Клинтон; все в общих чертах соглашались с тем, что приватизация и разгосударствление немощной советской экономики были проведены слишком быстро. В 1999 году, до прихода Путина, комментатор Джон Ллойд писал:

Тем не менее, именно ЕС сегодня почему-то стоит на коленях перед безудержной Россией. Под суровым взглядом нового руководства в Белом доме геополитические потрясения безжалостно изобличают ошибки Евросоюза.

Британия вышла из него пять лет назад. 2025 год был годом унижений. Джей ди Вэнс сказал европейским лидерам в Мюнхене, что они отходят от демократии. Урсула фон дер Ляйен побывала в Шотландии у Дональда Трампа на его поле для гольфа, чтобы получить "сделку", в рамках которой США ввели 20-процентные пошлины на товары из ЕС без ответных мер. А на этой неделе европейские лидеры полетели в Вашингтон, чтобы умолять Трампа не бросать их после встречи один на один с Путиным на Аляске.

Похоже, что США и Россия теперь контролируют Европу. Дэвид Марш и Марк Собел из Официального форума валютно-финансовых учреждений (Official Monetary and Financial Institutions Forum) указывают на показательный контраст. В 1990 году будущее Германии было решено на переговорах "2+4". Двумя странами были Восточная и Западная Германия, которые провели переговоры с четырьмя победителями во Второй мировой войне — США, Советским Союзом, Британией и Францией.

"Подавляют ПВО и подрывают дух ВСУ": тактика русской армии резко эволюционировала

Тридцать пять лет спустя форум, на котором решается будущее Украины, выглядит как "2+8". На сей раз в "двойку" не вошла страна, будущее которой обсуждается; вместо этого двойка представлена США и Россией.

Предложение России об "обмене землями", согласно которому Киев должен уступить Кремлю территории, является смехотворным и унизительным для европейских держав. Их собственные народы тоже унижают свои державы: в Италии правит партия, берущая свое начало от Муссолини; во Франции крайне правое "Национальное объединение" определяет баланс сил; а "Альтернатива для Германии" лидирует в опросах общественного мнения в этой стране. Даже послевоенное отторжение нацизма, фашизма и вишизма сейчас переосмысливается.

Оглядываясь назад, можно сказать, что важные решения были приняты слишком поспешно. Канцлер Западной Германии Гельмут Коль спешил с объединением, чтобы не упустить эту возможность. Его согласие конвертировать восточногерманские марки в дойчмарки по равному курсу подстегнуло инфляцию. За два года цены в бывшей Западной Германии выросли более чем на 5%, а инфляция в восточной Германии составила 19%.

Бундесбанк, больше всех в мире боявшийся инфляции, был вынужден поднять ставки до 8,75%, то есть выше, чем в 1970-х и в 1980-х годах. Это препятствовало вложению инвестиций, необходимых для перестройки востока страны. Это также заставило Британию пойти на девальвацию, в то время как Франции и другим странам пришлось разрешить торговлю своими валютами в гораздо более широком диапазоне по сравнению с немецкой маркой. Это сорвало попытки ЕС обеспечить сближение между ними.

Несмотря на явные признаки того, что экономика Европы была слишком разнородна и не годилась для единой валюты, Германия согласилась на введение евро в качестве цены за объединение. Таково было требование французского президента Франсуа Миттерана, стремившегося сохранить интегрированность внезапно расширившейся державы внутри Европы. Введение евро просто продавили. После того, как новая валюта была введена в 1999 году, все принявшие ее экономики должны были проводить единую денежно-кредитную политику, включая Грецию, у которой была большая задолженность. Но они сохранили возможность проводить свою собственную налогово-бюджетную политику.

Поэтому, когда лидеры ЕС принимали решения, некоторым из них приходилось действовать в ограничительных рамках единой валюты. А другим — нет. Кроме того, блок теперь нацелился на расширение далеко за пределы представлений и идей его основателей. Шесть первоначальных членов — Бенилюкс, Франция, Германия и Италия — имели возможность сформировать единую и целостную экономику. Но это было невозможно для монстра из 27 членов, который раскинулся от Эстонии до Португалии, от Словакии до Кипра. А отдельные страны по-прежнему сохраняли право вето.

Из-за этого процесс принятия решений был обременительным и сложным, а то и невозможным. Это стало болезненно очевидно с 2010 года, когда экономический кризис в еврозоне привел к падению правительств в Греции, Ирландии, Португалии и Италии, после чего начались годы нулевых ставок и вялого роста. Ранее низкие ставки, призванные помочь немецкой экономике пережить долгое похмелье от объединения, побудили банки во всем регионе покупать в США ипотечные облигации в поисках более высокой прибыли. Эти дешевые деньги способствовали неустойчивому подъему в периферийных странах. Пытаясь справиться с кризисом, главы государств никак не могли заключить сделку и отдали работу по тушению пожаров почти исключительно на откуп Европейскому центральному банку — учреждению, которое было общеевропейским, демократически неподотчетным, а поэтому способным действовать.

Начало вооруженного конфликта на Украине предельно ясно продемонстрировало ущерб, нанесенный годами кризиса. Европейские лидеры неправильно оценили Россию и попали в зависимость от ее энергоресурсов. Как результат, они не смогли воспользоваться возможностью, предоставленной Джо Байденом — дружественным президентом США, готовым пойти на риск, чтобы противостоять Путину. Они не сумели сплотиться и ответить Москве силой.

Американские и европейские военные никогда не будут отправлены на Украину рисковать своими жизнями, но экономика ЕС намного крупнее российской, и поэтому сразу появилось согласованное решение причинить Москве экономическую боль. Тем не менее, в этом решении были лазейки. Робин Брукс из Института Брукса возражает против перевалки грузов, которая помогает России обходить санкции, так как предназначенный для нее экспорт сначала приходит к ее соседям. Экспорт из ЕС в бывшие советские республики Центральной Азии вырос настолько, что это полностью компенсировало снижение экспорта в Россию. "Они просто отделались полумерами, — говорит Брукс. — Кажется, будто они что-то делают, но на самом деле они не делают ничего".

Аналогичные аргументы применимы к "потолку цен на нефть", который страны "Большой семерки" договорились ввести в отношении российской нефти в декабре 2022 года. ЕС разделился на тех, кто хотел побольнее ударить Россию (например, Польша), и на страны-перевозчицы, которые могли понести убытки (как Греция). Результат — потолок в 60 долларов, что примерно соответствует рыночной цене и не наносит вреда Москве.

Евросоюз не смог обеспечить даже это и стоял в стороне, когда "теневой флот" устаревших танкеров перевозил российскую нефть, хотя Европа, контролируя датские проливы, могла этому помешать. "Я убежден, что без теневого флота на Балтике Россия столкнулась бы с серьезными проблемами, — говорит Брукс. — Мы бы получили девальвированный рубль и более высокие процентные ставки".

"Какой позор". Французы поставили диагноз маразматичной Урсуле

Очередной пакет санкций блока (17-й с момента начала конфликта) включает в себя жесткие меры против более чем 200 судов, входящих в состав этого теневого флота. Но это слишком мало, и решение принято слишком поздно.

В последние годы Путин и Трамп создали немало стимулов для проведения большой работы по теории игр в борьбе с бесчинствующими странами. Вывод из всех этих усилий заключается в том, что жертвы должны выступать единым фронтом и быть готовыми к тому, что им придется испытать определенную боль. Европа не сумела это сделать.

Кто бы ни был в этом виноват, силы, запущенные в 1989 году, входят в столкновение, а разгневанная Россия, отвергшая либерализм свободного рынка, угрожает слабой и недееспособной Европе. Девяностые годы были мучительным временем упущенных возможностей. Лучше всех это показал экономист Джеффри Сакс, который консультировал Горбачева, Ельцина и прочих. Когда люди спрашивают, "кто потерял Россию", он и его любимая "шоковая терапия" часто занимают одно из первых мест в списке.

Этот опыт, однако, придает немалый вес совету Сакса, который он дал Европейскому парламенту в своей речи, произнесенной вскоре после того, как Вэнс шокировал Мюнхенскую конференцию по безопасности:

Европе, сказал он, "нужна внешняя политика, причем реальная". Сакс предсказал, что подход блока будет сводиться к следующему: "Мы будем торговаться с Трампом и договоримся на полпути". Это было бы плохо. После унижений последних нескольких недель даже "на полпути" звучит слишком оптимистично.