Комментарии 0
...комментариев пока нет
Сергей Кандыбович — о символах и реалиях союзного строительства
В Беларуси и России 2 апреля отмечают День единения народов. Этот праздник с небольшой историей тем не менее имеет глубокие корни, связанные с верой в возрождающееся единство белорусов и россиян, считает председатель Федеральной национально-культурной автономии белорусов России Сергей Кандыбович.
Сергей Кандыбович: Каждая из наших стран самостоятельна. Можем друг друга критиковать, но по-доброму.
В интервью «СОЮЗу» Сергей Кандыбович рассказал о символичности даты и реальных основах сплочения наших народов.
— Сергей Львович, что для вас означает День единения народов Беларуси и России?
— Для меня и, думаю, для многих граждан это один из системообразующих праздников. В его основе лежит большое ожидание ренессанса тех тесных связей, которые были когда-то в Советском Союзе и нынешнее представление о возможности аналогичного сосуществования в современном мире. В этом празднике заложено ощущение стабильности. У нас, у старшего поколения, было именно такое представление о мироустройстве, о том, что есть не просто страна, а любимая страна, самая большая и сильная страна в мире, ядерная сверхдержава, каждый гражданин которой чувствует себя защищенным. Именно на таких ощущениях основано восприятие Дня единения наших народов.
— Еще наша общая Победа в Великой Отечественной войне. Это ведь тоже нас объединяет?
— Да, Победа советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, без сомнения. Конечно, сейчас мы более рельефно говорим об этом. Сегодня наша общая Победа в Великой Отечественной войне, память об этих событиях стала гораздо более востребована нашими людьми, чем это было, скажем, лет 30 или 20 тому назад. И вот почему.
Я родился в Минске, учился там, пошел в институт. Это был город-красавец, отстроенный буквально из руин.
Хотя прошло всего 20 лет с момента его освобождения. После войны был совершен рывок, связанный с индустриализацией, — БССР и Минск стали флагманами машиностроения. Причем все было очень толково определено, исходя из совокупности обстоятельств, места расположения, логистики, человеческих ресурсов.
И когда сегодня по телевизору и в интернете мы видим документальные кадры разбитых городов и сел Донбасса, по аналогии с теми моими далекими воспоминаниями возникает чувство абсолютной уверенности, что все будет быстро восстановлено, отстроено, что все это действительно будет так же, как было в XX веке.
— Если мы отмечаем День единения — значит, есть и различия. Те, что придают самобытность российскому и белорусскому народам сегодня. В чем эти различия?
— Союзное государство — это наверняка самый показательный интеграционный проект в мире. Можно сказать, что существующие связи внутри этого объединения изначально очень близки. Но кроме интеграционных связей, кроме экономики, есть также идеология, и вот здесь проходит некоторый водораздел. Например, если по Конституции Республики Беларусь есть государственная идеология, то согласно Конституции Российской Федерации в нашей стране государственной идеологии нет. Хотя фактически в Вооруженных силах Российской Федерации и силовых структурах созданы органы идеологической работы, то есть Вооруженные силы страны имеют идеологию. В этом я вижу, пожалуй, существующее различие, но постепенно ситуация меняется, это очевидно. Сближение все явственнее.
Есть много отличий, но они не системные и не определяющие. В общем и целом не надо искать и пересчитывать ни различия, ни сходства. Надо просто видеть и ценить и то и другое, а не сосредотачиваться на их подсчете.
— Возможно ли сближение в идеологическом плане, нужно ли оно? Может быть, Союзное государство могло бы взять на себя роль какого-то интегратора идеологических подходов?
— Хороший вопрос. Но у нас же нет государственных органов в Союзном государстве, нет какого-то рабочего инструмента, у которого были бы наднациональные функции. Так что пока говорить о каком-то идеологическом обобщении на уровне Союзного государства вряд ли возможно.
— Во-первых, принципиальную, главную роль играет видение стратегических лидеров, президентов Российской Федерации и Республики Беларусь интеграционных принципов и их границ. А во-вторых, это отношения глав наших государств — их не только декларируемая, но видимая невооруженным глазом человеческая дружба, мужское товарищество. Наши лидеры подают пример своим народам тем, что готовы в самый трудный момент встать спина к спине против тысячи врагов и выстоять, как бы силен и многочислен этот враг ни был. Наши лидеры — из той самой малочисленной генерации исторических тяжеловесов, созидателей истории, которые способны повернуть траектории развития мировой истории, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году. Или быть единственным депутатом Верховного совета БССР, голосующим против уничтожения Советского Союза в 1991 году... Есть выражение: «И один в поле воин». Так вот, лидеры нашего Союзного государства не просто из малочисленного во все времена отряда таких воинов, они еще и истинные победители.
— А если говорить о реалиях Союзного государства? С чем, например, к вам обращаются?
— Вопросы бывают абсолютно на любые темы, но чаще бытового характера. Во-первых, о получении образования. Системы образования в России и Беларуси различаются. В Беларуси — централизованное тестирование, ЦТ. У нас — единый государственный экзамен, ЕГЭ. Но вот вопросов с признанием полученного образования как раз нет, они сняты. Относительно медицинского обслуживания скажу, что сам в позапрошлом году зимой, будучи в Минске, неудачно поскользнулся и упал. Был перелом. Пришлось три недели провести в больнице. Все процедуры мне делали бесплатно, и даже экстренную операцию сделали тоже бесплатно. Так что по собственном опыту знаю — все, что гарантируется в рамках программ Союзного государства в отношении здоровья его граждан, — реальность, все работает.
— Каким вам видится будущее Союзного государства?
— Союзное государство развивается. В одном интервью я как-то сказал: уверен, что лет через 50 в Союзном государстве будет много стран. Сегодня мы можем улыбнуться этим словам. Но через какое-то время вполне могут вспомнить: а ведь в первой четверти XXI века предсказывали, что через полсотни лет Союзное государство будет многочисленным. Сама модель такой интеграции оптимальна. Каждая из стран самостоятельна. Стороны имеют возможность друг друга критиковать по-доброму. А это стимулирует новые решения и благоприятные коррективы. Так что почему бы и нет?
Время многое меняет. А конфликт в Украине и новые ракурсы геополитических реалий показали: незыблемость на любом историческом фоне братства народов Беларуси и России реальна, меняться может форма, но не содержание нашего родства.
Евгений Гайва
egayva@rg.ru
Сергей Кандыбович: Каждая из наших стран самостоятельна. Можем друг друга критиковать, но по-доброму.
В интервью «СОЮЗу» Сергей Кандыбович рассказал о символичности даты и реальных основах сплочения наших народов.
— Сергей Львович, что для вас означает День единения народов Беларуси и России?
— Для меня и, думаю, для многих граждан это один из системообразующих праздников. В его основе лежит большое ожидание ренессанса тех тесных связей, которые были когда-то в Советском Союзе и нынешнее представление о возможности аналогичного сосуществования в современном мире. В этом празднике заложено ощущение стабильности. У нас, у старшего поколения, было именно такое представление о мироустройстве, о том, что есть не просто страна, а любимая страна, самая большая и сильная страна в мире, ядерная сверхдержава, каждый гражданин которой чувствует себя защищенным. Именно на таких ощущениях основано восприятие Дня единения наших народов.
— Еще наша общая Победа в Великой Отечественной войне. Это ведь тоже нас объединяет?
— Да, Победа советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, без сомнения. Конечно, сейчас мы более рельефно говорим об этом. Сегодня наша общая Победа в Великой Отечественной войне, память об этих событиях стала гораздо более востребована нашими людьми, чем это было, скажем, лет 30 или 20 тому назад. И вот почему.
Я родился в Минске, учился там, пошел в институт. Это был город-красавец, отстроенный буквально из руин.
Хотя прошло всего 20 лет с момента его освобождения. После войны был совершен рывок, связанный с индустриализацией, — БССР и Минск стали флагманами машиностроения. Причем все было очень толково определено, исходя из совокупности обстоятельств, места расположения, логистики, человеческих ресурсов.
И когда сегодня по телевизору и в интернете мы видим документальные кадры разбитых городов и сел Донбасса, по аналогии с теми моими далекими воспоминаниями возникает чувство абсолютной уверенности, что все будет быстро восстановлено, отстроено, что все это действительно будет так же, как было в XX веке.
— Если мы отмечаем День единения — значит, есть и различия. Те, что придают самобытность российскому и белорусскому народам сегодня. В чем эти различия?
— Союзное государство — это наверняка самый показательный интеграционный проект в мире. Можно сказать, что существующие связи внутри этого объединения изначально очень близки. Но кроме интеграционных связей, кроме экономики, есть также идеология, и вот здесь проходит некоторый водораздел. Например, если по Конституции Республики Беларусь есть государственная идеология, то согласно Конституции Российской Федерации в нашей стране государственной идеологии нет. Хотя фактически в Вооруженных силах Российской Федерации и силовых структурах созданы органы идеологической работы, то есть Вооруженные силы страны имеют идеологию. В этом я вижу, пожалуй, существующее различие, но постепенно ситуация меняется, это очевидно. Сближение все явственнее.
Есть много отличий, но они не системные и не определяющие. В общем и целом не надо искать и пересчитывать ни различия, ни сходства. Надо просто видеть и ценить и то и другое, а не сосредотачиваться на их подсчете.
— Возможно ли сближение в идеологическом плане, нужно ли оно? Может быть, Союзное государство могло бы взять на себя роль какого-то интегратора идеологических подходов?
— Хороший вопрос. Но у нас же нет государственных органов в Союзном государстве, нет какого-то рабочего инструмента, у которого были бы наднациональные функции. Так что пока говорить о каком-то идеологическом обобщении на уровне Союзного государства вряд ли возможно.
Может меняться форма, но не содержание исторического родства белорусов и россиян— Какую миссию несет Союзное государство?
— Во-первых, принципиальную, главную роль играет видение стратегических лидеров, президентов Российской Федерации и Республики Беларусь интеграционных принципов и их границ. А во-вторых, это отношения глав наших государств — их не только декларируемая, но видимая невооруженным глазом человеческая дружба, мужское товарищество. Наши лидеры подают пример своим народам тем, что готовы в самый трудный момент встать спина к спине против тысячи врагов и выстоять, как бы силен и многочислен этот враг ни был. Наши лидеры — из той самой малочисленной генерации исторических тяжеловесов, созидателей истории, которые способны повернуть траектории развития мировой истории, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году. Или быть единственным депутатом Верховного совета БССР, голосующим против уничтожения Советского Союза в 1991 году... Есть выражение: «И один в поле воин». Так вот, лидеры нашего Союзного государства не просто из малочисленного во все времена отряда таких воинов, они еще и истинные победители.
— А если говорить о реалиях Союзного государства? С чем, например, к вам обращаются?
— Вопросы бывают абсолютно на любые темы, но чаще бытового характера. Во-первых, о получении образования. Системы образования в России и Беларуси различаются. В Беларуси — централизованное тестирование, ЦТ. У нас — единый государственный экзамен, ЕГЭ. Но вот вопросов с признанием полученного образования как раз нет, они сняты. Относительно медицинского обслуживания скажу, что сам в позапрошлом году зимой, будучи в Минске, неудачно поскользнулся и упал. Был перелом. Пришлось три недели провести в больнице. Все процедуры мне делали бесплатно, и даже экстренную операцию сделали тоже бесплатно. Так что по собственном опыту знаю — все, что гарантируется в рамках программ Союзного государства в отношении здоровья его граждан, — реальность, все работает.
— Каким вам видится будущее Союзного государства?
— Союзное государство развивается. В одном интервью я как-то сказал: уверен, что лет через 50 в Союзном государстве будет много стран. Сегодня мы можем улыбнуться этим словам. Но через какое-то время вполне могут вспомнить: а ведь в первой четверти XXI века предсказывали, что через полсотни лет Союзное государство будет многочисленным. Сама модель такой интеграции оптимальна. Каждая из стран самостоятельна. Стороны имеют возможность друг друга критиковать по-доброму. А это стимулирует новые решения и благоприятные коррективы. Так что почему бы и нет?
Время многое меняет. А конфликт в Украине и новые ракурсы геополитических реалий показали: незыблемость на любом историческом фоне братства народов Беларуси и России реальна, меняться может форма, но не содержание нашего родства.
Евгений Гайва
egayva@rg.ru