Олег Бородин: «Академики за годы существования СО РАН отсыпали городу с горкой, а Академгородок десятилетиями страдает от хронического недофинансирования»
Как статус объекта культурного наследия ограничивает развитие Академгородка? Что в приоритете — повышение комфорта жизни территории или ее субъектность? К разворачивающейся — в том числе на сайте «Континента Сибирь» — дискуссии о дальнейшей судьбе новосибирского научного центра присоединился коренной житель Советского района, краевед и экс-сотрудник аппарата президиума Сибирского отделения Российской академии наук ОЛЕГ БОРОДИН.
— Как давно и чем вы связаны с Академгородком?
— За вычетом трех лет на Алтае, я всю жизнь прожил в Советском районе. Долгие годы изучаю его историю в архивах СО РАН, в библиотеках Новосибирска и области. Впитал и осмыслил сотни трудов об Академгородке, начиная с 1950-х годов и до сегодняшнего времени. Погружался в самые разные сферы — в идеологию создания городка, разбирал генеральные планы его застройки. У меня есть твердое убеждение: в архивах есть ответы на все вопросы, на все вызовы нашего времени, в том числе, по какой траектории городку нужно развиваться и как ему оставаться успешным и самодостаточным. Я принимаю участие в различных дискуссиях о будущем Академгородка. При этом в своих рассуждениях и предложениях опираюсь на архивные документы, на труды председателей Сибирского отделения РАН — Михаила Лаврентьева, Гурия Марчука, Валентина Коптюга.
— То есть, говоря о развитии Академгородка, вы предлагаете не отходить от установок прошлого века? Насколько это целесообразно? Новосибирск сегодняшнего дня, потребности и проблемы ученых и жителей научного центра, вероятно, отличаются от тех, что были актуальны во времена основания этой территории… Можно ли было несколько десятилетий назад предусмотреть сегодняшнюю транспортную, дорожную картину, видение жилищной инфраструктуры и так далее?
— Успешное движение возможно только при хорошем знании прошлого и настоящего. Возьмем любую стройку в Академгородке, это все давние проекты. Например, музыкальную школу на улице Терешковой только обещают сдать в этом году, но ее появление еще в 1958 году обосновал женсовет Академгородка. В начале 2000-х разразился скандал с 16-этажкой на Ильича, 23, а она стоит в генплане с декабря 1973 года. Предыдущее поколение архитекторов, проектировщиков, академиков смотрело на много десятилетия вперед — они видели и географическое, и архитектурное будущее новосибирского научного центра. Сейчас идут споры вокруг остановочной платформы ТПУ «Университет», а Михаил Лаврентьев подписал постановление о транспортно-пересадочном узле уже 67 лет назад.
— С вашей точки зрения, проект Академгородка просто еще не завершен, и прежде чем начинать рассуждать о его субъектности, нужно планомерно воплотить идеи прошлых лет?
— Дискуссии о судьбе Академгородка, движение за его субъектность тянутся с самого момента его основания. Процитирую строки из книги Михаила Лаврентьева: «Академгородок — первый, а стало быть, в значительной мере экспериментальный город науки. Во времена его создания мы пытались найти где-нибудь юридический статут города (люди того времени называли Академгородок городом. — прим. Олега Бородина), положение о городе, но таких документов не оказалось. Поэтому Сибирское отделение… должно было решать самостоятельно все вопросы, не только касающиеся строительства и оборудования научных институтов, но и строительства жилья, университета, школ и детских садов, поликлиник, магазинов, бытовых предприятий, искать для них кадры, рассматривать вопросы транспорта, снабжения города продуктами, теплом, водой, электричеством — всего и не перечтешь». То есть модель Академгородка, заложенная его отцами-основателями, опередила свое время.
Еще в 1950-х годах речь шла о некой ментальной, идеологической субъектности в духе «мы — это мы, а они — это они». Так, рассуждая о пляже Академгородка, один из академиков недоумевал: то есть сейчас мы наведем красоту, а приезжать сюда будут люди со всех ближайших территорий — топтать и мусорить?
— Перед какими главными вызовами сейчас стоит Академгородок?
— На текущем этапе нужно четко провести географические границы территории, в том числе для дальнейшего развития. В перспективе — выходить в Барышевский сельсовет, который не является частью Новосибирска, это уже областные земли. Изначально ОбьГЭС также считался частью Академгородка, по моему мнению, это положение остается актуальным.
В Академгородке остро стоит проблема строительства жилья для молодых ученых, инноваторов. Площади нужны под перспективное развитие институтов — отцы-основатели осознанно закладывали в проект большие расстояния между существующими объектами, чтобы помещать туда новые или расширять действующие научно-исследовательские учреждения. Земля внутри Академгородка есть.
— Но у нее особый статус, нельзя строить.
— Строить можно, просто статус объекта культурного наследия накладывает ряд существенных ограничений — например, нельзя возводить здания выше 9 этажей…
— Правила, с вашей точки зрения, требуют пересмотра?
— Конечно. Простейший пример, как работает статус объекта культурного наследия. Пару лет назад один институт решил просто и бесхитростно обновить фасад, покрасить его в тот же цвет и оттенок. Но получить согласование департамента культурного наследия Новосибирской области не так просто, для начала нужно заплатить 120 тысяч рублей за экспертизу. Сколько копий было сломано из-за черемухи Маака на улице Ильича… Уже самые оголтелые «зеленые» согласились: деревья погибли, нужно высаживать новые. Но власти должны были запланировать в бюджете порядка 400 тысяч рублей за специальную дополнительную экспертизу. При сегодняшнем дефиците средств это выглядит странно.
— С вашей точки зрения, какой административный статус должен быть у Академгородка? Отдельный муниципалитет, Академический район в уточненных границах? Или есть смысл обсуждать возможность претендовать на статус федеральной территории?
— Мне близка идея о необходимости принятия полноценного закона об академгородках. Третий председатель СО РАН, Валентин Коптюг, в 90-е годы продвигал такой проект, наряду с законом о наукоградах, который пошел в жизнь. А закон по академгородкам до сих пор не воплощен. Коптюг задействовал всю свою энергию, настойчивость и связи, Москва изучила его инициативу и вернула на доработку. Валентин Афанасьевич умер в 1997 году, к сожалению, так и не успев довести дело до конца. В 2011−2012 годах предыдущему руководству СО РАН при содействии партии «Родина» удалось обратить внимание на проблему, на то, что нужно, опираясь на наработки Коптюга, доделывать проект ФЗ «Об академгородках». Но эта история так и тлеет.
— А кто мог бы стать непосредственной движущей силой, взять свои руки вопросы о будущем Академгородка, его статусе?
— Это главная беда. По моему субъективному мнению, к сожалению, не видно такого моторчика, толкача, который бы взял на себя ответственность, приложил энергию и смог консолидировать разнонаправленные усилия.
— А какой человек нужен?
— Прежде всего нужна политическая воля. Академики, нынешнее руководство СО РАН могли бы попробовать убедить губернатора в том, что нужно делать — выработать консолидированную программу действий, распределить роли и зоны ответственности. Вероятно, вопросы развития Академгородка могли бы перейти в компетенцию некого единого академическо-губернаторского органа. Заниматься продвижением этого вопроса в верхних, московских, кабинетах мог бы человек со статусом уровня заместителя губернатора.
Будет ли обновляться и развиваться коммунальная инфраструктура Академгородка?
Но сейчас я не вижу в Академгородке, в Новосибирске амбициозных людей, сильно заинтересованных в том, чтобы придать импульс решению проблемы.
— В Академгородке есть активные люди — из бизнеса, академической среды и околочиновничьих сфер, — которые используют чуть ли не любое мероприятие, касающееся Советского района, как площадку, чтобы власти обратили внимание на вопросы о судьбе территории. Будь то местные форумы, круглые столы или встречи у вице-губернатора в Москве.
— Я знаком с ситуацией изнутри. Вроде бы есть коллектив единомышленников, но, к сожалению, начинаешь разговаривать с каждым в отдельности и выясняется: не все из статусных личностей, которые участвуют в обсуждениях, разделяют точку зрения о принципиальности вопроса субъектности Академгородка. Некоторые просто уверены, что дело ограничится разговорами.
На мой взгляд, корень проблемы в том, что вокруг этой темы мы видим людей самодостаточных. Успешных бизнесменов, академиков с хорошими зарплатами, служебным положением, автомобилями с водителем, возможностями слетать в командировку за государственный счет. От наличия или отсутствия субъектности Академгородка у этих личностей жизнь никак не меняется. Для того, чтобы двигать тему, нужны «голодные» люди, которые горят идеей, — пехота, грубо говоря.
— Кто, например?
— Обычные жители. Мы стали забывать о главном замысле Академгородка: основная ставка делалась на молодежь, на ее задор, напор, энергию. По задумке, старики должны были ехать в Академгородок, чтобы помочь молодежи обустроиться на новом месте. В этой логике, наверное, именно молодые люди и должны, сообразно своему видению, своим научным, житейским и другим запросам, думать об интересах территории. В момент, когда у них еще нет ничего — ни машин, ни квартир, ни научного статуса, а только стремление к успеху.
— Вы говорите о каком-то студенческом союзе?
— Да, возможно.
— И что эти «голодные» люди смогут, не обладая опытом, связями? На прямой линии обратиться к президенту с просьбой включиться?
— Это молодежи здесь жить и творить. У них мозги гибкие, пусть действуют в имеющемся законодательном поле. Под руководством, конечно, старших товарищей и юристов.
Как ЛДПР в Новосибирске разминается перед выборами в Госдуму?
— Вы говорите о том, что должно быть создано некое новое молодежное движение за интересы Академгородка? А есть молодые или не молодые люди, в которых вы видите лидерский потенциал для решения этой задачи?
— Я бы не хотел говорить о персоналиях. Назовешь Иванова, Петров обидится…
Главное, в чем я глубоко убежден: решать проблемы субъектности территории нужно в комплексе с инфраструктурными — то есть с заменой ветхих коммуникаций, с устранением хронических перебоев с горячей водой и так далее.
— А что важнее? Если власти скажут выбрать: либо решаем проблемы со статусом и перспективами Академгородка, либо сосредоточимся на комфорте жителей, не отвлекаемся на иное?
— Если руководствоваться мнением предыдущих руководителей Сибирского отделения, того же Марчука, думаю, важнее социальный комфорт. Замена коммуникаций, приведение в порядок леса — это первостепенно. В 1962 году в городке появился «кинотеатр «Москва», о котором академики сразу говорили: это не кинотеатр, а недоразумение, какой-то сельский клуб. Это о ДК «Академия», на который просто стыдно смотреть. Суть в том, что Академгородок отдает Новосибирску, грубо говоря, три рубля налогами, а взамен получает пять копеек. Академики за годы существования СО РАН городу отсыпали с горкой, а территория десятилетиями страдает от хронического недофинансирования. И нынешние беды с коммунальной инфраструктурой — наверное, результат этого безденежья.