Сблизятся ли Пекин и Исламабад сильнее после конфликта Пакистана с Индией
Министр иностранных дел Пакистана Исхак Дар находится в Китае с 19 по 21 мая, и это первая его зарубежная поездка после недавнего обострения с Индией. Встретивший его министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что Китай «поддерживает усилия Пакистана и Индии по урегулированию разногласий путем диалога и достижения долгосрочного прекращения огня».
Издание South China Morning Post предполагает, что одной из главных тем обсуждения двух дружественных стран может стать углубление сотрудничества в области безопасности. Кроме того, КНР и Пакистан, скорее всего, продолжат координацию относительно возможных сценариев развития регионального конфликта, который пока удается держать под контролем. Кроме того, в Пекине планируется новая встреча в трехстороннем формате с и. о. министра иностранных дел Афганистана Амиром Ханом Муттаки.
Вероятнее всего, визит пакистанского министра в Китае был запланирован еще до начала майского обострения в Южной Азии. Но ход того конфликта со сбитием Пакистаном, как минимум, одного дорогостоящего французского истребителя ВВС Индии Rafale с помощью китайского истребителя J-10C и дальнобойных ракет класса «воздух – воздух» PL-15E вызвал большой резонанс во всей Азии. Накануне китайские государственные СМИ стали массово приводить мнения экспертов о мощи оружия КНР на примере первого инцидента с поражением западного боевого самолета. Это событие экстраполируется ими и на возможное обострение вокруг Тайваня.
Согласно данным SIPRI, доля КНР в оборонном импорте Пакистана в последние пять лет достигла 81%. Замдиректора Центра южноазиатских исследований при шанхайском университете Фудань Линь Минван считает, что Пекин и Исламабад теперь, вероятно, проявят волю и энтузиазм к еще более тесным оборонным связям.
Наконец, Исламабад заинтересован и в обсуждении экономического сотрудничества на фоне проблем с высокой инфляцией в стране, а также внешнего долга.
7 мая Индия объявила о проведении военной операции «Синдур» против «террористической инфраструктуры» в Пакистане. Это стало ответом на теракт в туристическом городе Пахалгаме в индийской части Кашмира 22 апреля, когда погибло 26 человек. Нью-Дели возложил ответственность за произошедшее на Исламабад. Пакистан отверг обвинения и назвал индийские удары по территории страны «актом войны». Напряженность между странами стала снижаться после соглашения о прекращении огня, которое было достигнуто 10 мая.
Так как конфликт Индии и Пакистана был довольно интенсивным, сейчас перед Исламабадом стоит вопрос восполнения своих военных запасов, говорит директор ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Василий Кашин. Пакистан, отмечает эксперт, понес в его ходе потери в военной технике и вполне возможно, что они были существенными. Потому блок новых контрактов в сфере военно-технического сотрудничества (ВТС) – например, по ПВО, беспилотникам и т. п. – между КНР и Пакистаном неизбежен, уверен Кашин, а доказанная эффективность китайского оружия может привести и к сверхзаказам. Весь вопрос здесь упирается в наличие соответствующих ресурсов у Исламабада. Китай на политическом уровне выступал в ходе недавнего конфликта в Южной Азии сдержанно и примирительно, а фактор ВТС между Пакистаном и КНР не нов для Нью-Дели и потому индийско-китайские отношения в этом контексте вряд ли сильно изменятся, считает Кашин.
У Китая и Пакистана всегда очень широкая повестка и, конечно, ВТС сейчас будет среди тем обсуждения, отмечает научный сотрудник Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН Глеб Макаревич. Но даже «всепогодный» уровень стратегического сотрудничества между Пакистаном и КНР не делает Пекин стороной разразившегося конфликта, отмечает эксперт. Пакистан хочет продолжать ВТС с Китаем, что не означает прямую поддержку его в противостоянии с Индией.
При этом Макаревич признает, что восприятие Пакистана в элитных кругах Индии иное: там очень распространен взгляд, что Исламабад – одна из китайских прокси-сил в регионе. Процесс нормализации отношений между Нью-Дели и Пекином при этом сам по себе затормозился после саммита БРИКС осенью 2024 г. в Казани (там лидеры государств провели личную встречу, приведшую к возвращению на позиции до обострения в 2020 г. пограничного конфликта КНР и Индии. – «Ведомости»), подчеркивает аналитик. По словам Макаревича, индийские военные будут и дальше указывать на опасность фактора КНР в региональном аспекте, а экономическая часть элит – выступать за развитие торговли и привлечение инвестиций и чье мнение перевесит в конечном счете – пока не ясно.