В «Сургутнефтегазе» прогнозируют увольнения после показанного убытка
Убыток на бумаге?
«Сургутнефтегаз» частично показал финотчетность за первое полугодие 2025 года. Чистый убыток компании составил 452,7 млрд рублей (против прибыли в 140 млрд рублей за аналогичный период прошлого года).
Также нефтяной гигант показал величину убытка от продолжающейся деятельности до налогообложения — минус 628,7 млрд рублей за первое полугодие по сравнению с прибылью 168,7 млрд рублей годом ранее. Данные о выручке в компании раскрывать не стали.
«Интерфакс» также оценил размер ликвидных активов компании (всем известная «кубышка). По расчетам журналистов, она уменьшилась на 200 млрд рублей до 5,5 трлн рублей. На конец 2024 года этот показатель (также оценочный) составил 6,4 трлн рублей.
Поскольку значительная доля ликвидных активов компании хранится на валютных депозитах, то и ее рублевая оценка сильно зависит от курса доллара. Поскольку рубль укреплялся, то и кубышка «уменьшалась», резюмируют в «Интерфакс».
Аналитики проекта Market Power связали и показанный «Сургутнефтегазом» убыток как раз с переоценкой ликвидных активов. И, если рубль вдруг потеряет свою «силу», то и «Сургутнефтегаз» отыграет убытки, генерируя «бумажную прибыль».
В бухгалтерском балансе компании также упоминается, что отложенные налоговые обязательства выросли на 250 млрд рублей — с 289,7 млрд рублей на конец 2024 года до 539,9 млрд рублей на 30 июня 2025 года.
Нераспределенная прибыль в капитале нефтяного гиганта сократилась на 544 млрд рублей (с 7 715,9 до 7 171,6 млрд). Капитал все еще составляет внушительные 7,77 трлн рублей (хотя, соответственно, тоже снизился с 8,31 трлн в прошлом году).
«Если у всех остальных компаний прибыль сократилась и значительно, то „Сургутнефтегаз“ показал убыток. Чем-то, кроме как укреплением рубля, это объяснить невозможно. То, что компания держит свою „кубышку“ в долларах — это особенность „Сургутнефтегаза“ и, скорее, сильная, чем слабая. Такая привычка не раз выручала компанию. Она, конечно, искажает отчетность по российским стандартам, но, если взять международную, то картина может быть лучше», — отметил экономист Константин Селянин.
А перед возможной девальвацией (которая станет «хорошим» выходом с учетом многотриллионного бюджетного дефицита) для «Сургутнефтегаза» такая привычка может стать спасительной и даже той, которая позволит «заработать».
Сокращение нераспределённой прибыли в бухгалтерском балансе очевидно: туда и списали убыток, а отложенные налоговые обязательства для компании принципиальными тоже назвать нельзя. Если они попали в эту графу, значит, налоговая уже с этим согласилась. И тут надо смотреть о каких налогах конкретно идет речь, ведь это удар по какому-то из бюджетов. Но точно не сильный для компании.
Положение отрасли
В целом, по ХМАО за январь — май 2025 года отрасль нефтедобычи в целом показала отрицательное сальдо, перешагнувшее за 500 млрд рублей (за первый квартал только подбираясь к этой сумме).
Всего убытки добычи оценены Росстатом в 719 млрд рублей, а прибыль в 200 млрд. Услуги в нефтянке все еще приносят прибыль: 19 млрд рублей против 4,4 млрд убытка.
Долги нефтяников перед бюджетом на июнь 2025 года оцениваются в 10,6 млрд рублей. Общая кредиторская задолженность составила 84 млрд рублей, из которых 65 млрд — перед поставщиками.
На тот же период прошлого года кредиторская задолженность отрасли была меньше в почти 18 раз и составляла 600 млн рублей. Общие долги оценивались на период в 11,5 млрд рублей.
Одновременно с «долгами» растет и задолженность перед самими нефтяниками: так, «дебиторка» составляет колоссальные 125 млрд рублей, из них от покупателей — 119 млрд рублей.
Если смотреть на отрасль в целом, то кредиторская задолженность, очевидно, означает, что нефтяники стали хуже платить поставщикам, отмечает Константин Селянин или (тоже вполне возможно) прибегать к заимствованиям больше, чем раньше.
«Когда иссякает денежный поток, кассовый разрыв часто закрывается с помощью кредита. Вы не можете остановить текущую работу, поэтому кредит и рост „кредиторки“ следуют из истощения финпотока», — отметил эксперт.
Одновременно дебиторская задолженность может говорить о том, что в Россию постепенно возвращается кризис неплатежей. И это, по словам Константина Селянина, характерно не только для нефтянки, но и для экономики в целом.
«Вряд ли стоит ждать возвращения бартера или векселей, но проблема серьезная. Кредитные деньги стали дорогими, и не все могут кредитом закрыть кассовый разрыв. В итоге проблема шагает по экономике от компании к компании. И по итогу может вернуться в виде „кредиторки“. Пока она не горячая и не на пике, но вызревает и характерна для многих отраслей», — пояснил специалист.
Прогноз для нефтяников
Каким бы ни был «бумажным» убыток «Сургутнефтегаза», но прибыли остальных нефтяных гигантов за первое полугодие 2025 года также уменьшились на 50 — 68%, в зависимости от компании.
«Сургунетфегаз» никак не мог стать исключением. Компания столкнулась с тем же, что и ее «товарищи по нефтянке»: низкие мировые цены на нефть (ниже, чем планировалось в прошлом году), сильный рубль (национальная валюта укрепилась практически сразу со ста до 80 рублей за доллар), увеличение дисконта на российскую нефть. Все эти факторы в равной степени касаются всех нефтяников. И прибыли рухнули именно по этим причинам», — отметил экономист Константин Селянин.
Хотя второй квартал для компаний можно назвать более удачным: укрепление рубля сказалось в первом, даже, как и дисконты, которые во втором квартале стали меньше. В начале года и цены на нефть были «похуже» — сказалась ирано-израильская война.
«Да, второй квартал был лучше, но тенденцию не сломал», — отметил экономист.
В перспективе все те же три слона: цены на нефть, рубль и дисконты на российскую нефть никуда не денутся.
«Эти факторы уже привели к такому положению и, если изменятся, то необязательно в благополучную сторону», — прогнозирует эксперт.
Так, глобальная цена на нефть точно не вырастет: мир переходит к периоду длительного снижения стоимости черного золота и, вероятно, цены дойдут до 50-60 долларов за баррель. Тем более, что Ближний Восток готов к такому снижению — их стоимость добычи значительно дешевле. Есть «риск» возвращения на рынок нефти из Ирака и Венесуэлы, что тоже стоимости глобально ресурсы не добавит. Весь вопрос, отмечает Константин Селянин, когда произойдет снижение, но оно точно произойдет.
Рубль же, напротив, «крепкую позицию», считает эксперт, может несколько потерять. И для нефтяников, а особенно — «Сургутнефтегаза» — это будет положительное изменение.
Что касается дисконта, связанного с санкциями, тут, считает экономист, вряд ли положение изменится, однако пока неясно, как скажутся «трамповские пошлины» на Индию. Здесь надо подождать цифр, но в любом случае: это будет либо уменьшение объемов, либо дополнительная скидка.
Есть и дополнительная угроза: новый потолок цен на нефть, который вступает в силу с 1 сентября. Насколько он будет соблюдаться: формально или реально, покажет время, но в список угроз для отрасли этот фактор можно также смело включать.
Социальные последствия кризиса в нефтянке
Последствия кризисного состояния нефтянки очевидны, считает Константин Селянин: компании будут резать свои инвестиционные программы. Когда собственных денег становится все меньше, а кредитоваться — дорого, очень сложно думать о развитии. А «Сургутнефтегаз» свою «кубышку» расчехлять под эти цели точно не будет.
«Можно сказать, что этот кризис проедает будущее. То, что могло быть заделом на развитие, резаться будет в первую очередь», — отметил эксперт.
Во-вторых, нефтедобыча постепенно подходит к опасной черте — черте рентабельности всей деятельности. И при падении цен не нефть, мы сможем увидеть уже реальные, а не «бумажные» убытки нефтяников, которые не компенсируются курсов доллара.
В-третьих, в такой картине под удар попадут бюджеты всех уровней — падение прибылей у «нефтяников» — это огромный удар и для федерального бюджета, и для бюджета ХМАО. Социальные последствия очевидны — секвестр расходов на программы для населения.
Непосредственно для многочисленных работников нефтяного сектора и «Сургутнефтегаза» в частности проблемы более очевидны: их многочисленность может стать ненужной.
«Если речь об инвестициях и геологоразведке и программах, которые будут закрыты, то работу эти специалисты потеряют. Правда, там занято не очень много людей. А вот если разговор пойдет о закрытии нерентабельных месторождений (ведь себестоимость добычи на каждом — разная), то под угрозой потери работы может оказаться большее количество работников», — считает эксперт.
Ведь, размышляет Константин Селянин, при текущих обстоятельствах добывать себе в убыток смысла нет, проще законсервировать. А это прямо означает, что людей нужно будет меньше.
«Это, безусловно, опасность и для отрасли, и для региона. В этом году мы этого не увидим, но при сохранении текущей картины и рисков, это вероятное развитие событий уже для года грядущего», — отметил эксперт.
В целом же, чтобы оставаться на «рентабельном плаву», компании, в первую очередь, пойдут по пути сокращения издержек — от количества работников до их зарплат. Ведь доходы «генеральские» сокращать никто не будет, заключил экономист.
Напомним, ранее мы писали большой материал о том, чем чреват кризис в нефтяной отрасли для бюджета региона. Пока бюджет ХМАО не пересчитывали с учетом новых данных, но уже говорят о сокращении расходных статей и даже кредитах.