«Если бы не эти мальчишки, туда отправился бы кто-то другой. И возможно, это вы»
Диляра Насурлаева, мама одного из офицеров именного татарстанского батальона «Батыр», созданного в прошлом году, с сыном
«Еще не успев принять участие в боевых действиях, парни оказались в госпитале»
— Диляра, мне рассказывали, что у вас кто-то из родных служит в зоне СВО. А кто?
— Сын. Он ранее служил в Росгвардии. Прослужил там срочную службу и потом решил остаться по контракту. Прослужил там два года. Потом уволился в звании прапорщика, был командиром отделения. Как только началось СВО стал намекать о том, что хочет пойти туда. Но как мать я, конечно, же всячески отговаривала его.
— Сколько ему лет?
— 26. Он еще совсем молод, но уже офицер. Уже там, на СВО, получил звание лейтенанта. Командир взвода. На первом боевом задании временно был назначен исполняющим обязанности командира роты в связи с ранением предыдущего командира.
— Он ушел добровольцем?
— Хотел сначала добровольцем. Но его ребята посоветовали ему подписать контракт. Он подписал контракт в именном батальоне «Батыр».
— В прошлом году, получается.
— Да, в сентябре они ушли, и вот с тех пор отдает долг Родине.
«Как только началось СВО стал намекать о том, что хочет пойти туда. Но как мать я, конечно, же всячески отговаривала его»
— Вы его отговаривали?
— Конечно, отговаривала. Мне, как и любой матери, было очень страшно отпускать сына на войну. В первый раз когда он объявил о том, что собирает документы и твердо решил, что уходит, мы с супругом отговаривали его, как могли. И он не подписал контракт. Но, видимо, это решение так твердо закрепилось в его голове, что выждав момент, пока мы с семьей уедем в другой город, он все-таки подписал контракт и объявил об этом уже за пару дней до отъезда. Он специально не хотел расстраивать меня, чтобы я не плакала.
— Но, видимо, все равно плакали.
— Да, конечно плакала. Первый месяц плакала, не переставая. Еще и плохие новости совсем выбили из колеи. Дело в том, что в первый же день по приезду он получил ранение. Противник атаковал колонну, и много ребят тогда получили серьезные ранения и увечья. То есть, еще не успев принять участие в боевых действиях, парни оказались в госпитале, в том числе и мой сын.
— Серьезно его ранили?
— Да ранения были серьезные. Множественные осколки по всему телу: руки, ноги, позвоночник, шея… Пролежал в госпитале. Осколки на тот момент не стали вытаскивать, сказали, что нет угрозы жизни. Но со временем его стали мучать боли в спине и шее. Одна рука стала сильно ныть и неметь. Видимо, осколки задевали нерв и были перебиты сухожилия. Но больше всего меня беспокоил осколок в шее. Говорят же, что у мамы есть особое чувство предвидения, когда что-то касается ее дитя. Я настояла на обследовании и не ошиблась. Осколок в шее начал двигаться и направляется к сонной артерии. Ему была назначена операция. Вероятнее всего, проводиться она будет в Москве в НИИ Бурденко.
«Парни рассказали нам, что в этом лагере были проблемы с лекарствами — прямо острая нехватка медикаментов. Вот тогда я приняла для себя решение, что надо действовать»
«В моменте был большой поток раненых, медикаменты быстро заканчивались»
— Так, получается, это сентябрь 2024-го. Госпиталь. Ранение. Вы что делаете в этот момент?
— Попав в госпиталь, сын связался со мной. Остальные бойцы также стали связываться с родными. Это даже не госпиталь, а палаточный лагерь, как они сами его называют — перевалочный пункт. Сразу после эвакуации бойцов везут в такие лагеря, там им оказывают первую помощь, и какое-то время они проводят там. В последующем их начинают уже распределять по госпиталям.
Парни рассказали нам, что в этом лагере были проблемы с лекарствами — прямо острая нехватка медикаментов. Вот тогда я приняла для себя решение, что надо действовать. Можно было бесконечно сидеть и плакать, но этим мы ребятам не поможет. Надо было начинать помогать.
— А чего в госпитале не хватало?
— Многого. Так как в моменте был большой поток раненых, медикаменты быстро заканчивались. Надо было пополнять запасы. А у нас тут тогда уже были созданы беседы для родных и близких батальона. Я стала открывать сборы на медикаменты. Закупили необходимое и отправили парням.
«Я стала открывать сборы на медикаменты. Закупили необходимое и отправили парням»
— И большая первая отправка была?
— Примерно 10 коробок медикаментов мы собрали тогда: начиная от нефопама и заканчивая противовирусными. Там было все: особенно требовались гемостатические губки, гемостатические бинты, потому что обычные не справлялись со своими задачами — сложные ранения.
«Мы покупали все сухое и непортящееся: какие-то вафли, печенья, батончики злаковые там нарасхват всегда. Ребятки попадали там в разные ситуации»
— Как родилась идея создать отдельный телеграм-канал под сборы «Батыру»?
— У нас уже был свой закрытый чат с родственниками ребят. Но это прям очень узкий круг людей, одним нам не потянуть заявки. Решили, что нужно поискать других неравнодушных — вдруг кто откликнется. Решили создать именно канал, чтобы в него могли вступать уже не только близкие, но и люди со стороны, кто хотел бы чем-то помочь. Вот через канал мы уже стали собирать и отправлять посылки побольше, не только медикаменты.
Со временем мы стали закупать уже и другие нужные парням вещи. Отправляли эвакуационные тележки, носилки, антидроновые одеяла и плащи, закупили ребятам дрон и ретранслятор, маскировочные сети, одежду и обувь, укомплектованные аптечки, рабочий инвентарь, амуницию, колеса и шины, запчасти к автомобилям и многое-многое другое. Про продукты питания я уж не говорю — по 100 коробок отправляли. Когда пацаны на БЗ (боевое задание — прим.ред.) — это всегда только сухой паек. Мы покупали все сухое и непортящееся: какие-то вафли, печенья, батончики злаковые там нарасхват всегда. Ребятки попадали там в разные ситуации.
«Со временем мы стали закупать уже и другие нужные парням вещи»
«Ты встретишь там самых близких друзей. Ты их никогда не забудешь…»
— Не совсем понял один момент — как и зачем конкретно вы все это отправляли, когда ваш сын по ранению уже был в госпитале?
— Там были другие бойцы. Душа болит за каждого парнишку. Сын, пролежав в госпитале, вернулся же обратно. Пробыв некоторое время на ПВД (пункт временной дислокации — прим.ред.) он вернулся снова на боевое задание к своим ребятам. Там в общей сложности они пробыли почти два месяца. Затем откатились, и пришел приказ идти на следующее боевое задание.
— Сразу после ранения?
— Тогда просто не было возможности на передышку.
— Но вы же сказали, его отправляют на операцию.
— Это уже сейчас… Он прошел обследование, и врачи велели срочно оперироваться.
Сын Диляры Насурлаевой с Леней
— Учитывая эту его самоотверженность, с которой отправлялся на боевое задание сразу после ранения… Даже после операции, наверное, намерен вернуться на фронт?
— Они иначе и не могут. Он когда приехал в госпиталь — там лежат его ребят, из его роты, и они как узнали — все его ждали. Стоит на стойке, оформляется, а ему медсестра говорит: «Так это вы что ли? Уже человек 10 подходили, спрашивали, не заехал ли еще».
Знаете, ребята там очень дружные. Нам очень повезло. У нас такая рота… Прямо очень хорошие пацаны. У меня сын сам по себе такой — серьезный. К выбору друзей всегда очень строго подходил. То есть если друг, то вот один. Если компания — не больше 5-6 человек. Не любит вечеринки… В общем, такой серьезный парень. Когда он уходил, я ему еще говорила: «Знаешь, ты встретишь там самых близких друзей. Ты их никогда не забудешь».
Так и произошло. Они сначала в Самаре были. Там он познакомился с парнишкой 19 лет — Лёня. Как-то они так сблизились, постоянно на связи — прям друзья-друзья. Всегда вместе, поддерживали друг друга во всем. Пока сын лежал в госпитале, Леонид ушел на боевое задание. И сын жутко переживал за него. Когда после госпиталя он уже собирался на БЗ, написал Лёне: «Жди, братан, скоро буду!». Но судьба распорядилась иначе… Он погиб в тот день, когда мой сын был в пути к ним. Ему до последнего парни не говорили. Сыну до последнего не говорили, чтобы добрался спокойно, не тревожился. Но вот так вот: «Лёня погиб». Он из Дагестана сам. Мне сын еще говорит потом: «Мам, первое, что я сделаю, когда закончится СВО — поеду к Лёне и обязательно его навещу…». Здорово, что они такие сплоченные все там.
«Знаете, ребята там очень дружные. Нам очень повезло. У нас такая рота… Прямо очень хорошие пацаны»
«Мы обращалась с просьбой к Ильсуру Раисовичу о предоставлении помещения. И буквально за пару дней нам выделили»
— Боевое братство — это особый феномен, который лишь немногие могут понять. А как вы здесь объединились?
— Мама одного из бойцов в самом начале, как сформировался батальон, создала группу для родных бойцов. Всех нас объединила общая цель.
— Как вы работаете?
— Мы получаем заявку от командования на наш канал. И начинаем потихоньку ее закрывать. Сначала спрашиваем у бойцов, что нужно закрыть в первую очередь, что прям сейчас необходимо. Ребята отписываются, и мы открываем сбор на определенную позицию. К примеру, в этот раз парни попросили начать с генераторов. Генераторы — это же еще и их связь. Не будет их — не будет возможности связаться по рациям. Также остро необходимы пауэрбанки. Из средств защиты: бронежилеты и каски, часто нужна облегченная тактическая обувь.
Понятно, что сами мы не можем осилить и закрыть всю заявку, поэтому составляем письма и отправляем по организациям, по администрациям города, просим помощи у мэрии.
«Мы получаем заявку от командования на наш канал. И начинаем потихоньку ее закрывать»
— Я посмотрел последнюю заявку от «Батыра». Там довольно внушительный список необходимого, который, если честно, гуманитарным группам-«десятитысячникам» сложно потянуть. Не представляю, как вы будете с этим справляться без спонсоров.
— Мы просим помочь со сбором по возможности. Не все позиции сразу, а хотя бы часть или какую-то отдельную позицию. К примеру, одна организация возьмет пару пунктов, другая еще несколько… И так по чуть-чуть мы сможем закрыть запрос полностью.
— А кто может помочь, например, с позицией «100 комплектов раций»?
— По рациям мы обращались в аппарат исполкома города и к мэру Казани. В первом запросе, который нам присылали, было N-ое количество раций, антидроновых плащей и много дорогостоящих позиций, которые мы сами бы не смогли закрыть. Руководитель аппарата исполкома Булат Рафаилович [Алеев] попросил отметить в нашем запросе пункты, которые мы не потянем. Мы отметили. И нам их помогли закрыть.
Также мы обращалась с просьбой к Ильсуру Раисовичу [Метшину] о предоставлении нам помещения. В кратчайшие сроки — буквально за пару дней — нам выделили помещение. Огромную роль сыграла в этом администрация Вахитовского и Приволжского районов, за что им огромная благодарность. «Метроэлектротранс» в здании электродепо выделило нам кабинет для работы. За что и им также огромная благодарность.
«Непосредственно перед отправкой мы все делим на 5 рот, упаковываем и отправляем. Делим все поровну, чтобы всем досталось, стараемся никого не обделить»
— Зачем вам помещение?
— Для приема и складирования гуманитарной помощи. Непосредственно перед отправкой мы все делим на 5 рот, упаковываем и отправляем. Делим все поровну, чтобы всем досталось, стараемся никого не обделить.
— Отправляете как?
— Через благотворительный фонд «За мирное небо» Тимура Эткеева. Он нам очень мощно помогает. Если им на склад привозят какие-то необходимые бойцам вещи, и у них это в избытке, то он сам или его правая рука Олечка звонит или пишет нам: «Диляра, у нас есть то и то, пригодится ли вашим?» С Тимуром и его командой мы идем рука об руку с самого начала.
«Для нас, конечно, в идеале бы иметь свой транспорт. Мы обращались с этим вопросом к мэру, просили выделить нам автомобиль газельку, но пока тишина. Видимо, пока нет возможности»
— С другими коллегами по цеху контактируете, взаимодействуете?
— Конечно. Отправляли свою гуманитарку и с Юрием Андреевичем Суворовым, союзом десантников РТ. Бывают случаи, когда ребятам надо отправить что-то очень срочно. Тогда мы, волонтеры, связываемся друг с дружкой и ищем, кто едет в ближайшие дни. И с ними уже отправляем груз. К Юрию Андреевичу часто обращаемся и за советами, он человек мудрый и опытный, всегда подскажет правильное решение.
Для нас, конечно, в идеале бы иметь свой транспорт. Мы обращались с этим вопросом к мэру, просили выделить нам автомобиль газельку, но пока тишина. Видимо, пока нет возможности.
— А кто ездить будет на ней?
— Там, кажется, выделяют и водителей тоже, если от мэрии.
— Вроде бы они и сами нанимают их.
— Либо будем нанимать, не знаю. Пока в принципе ребята нас выручают. Тимур нам не отказывает никогда. Уже даже специально под нас резервируют половину газельки, для «Батыра».
«В последний раз мы отправили около 200 коробок. С одеждой, едой, медикаментами»
«Собрали 200 тысяч. Это был наш самый большой сбор на тот момент»
— Что вы вообще отправляете?
— Одежду, полное обмундирование. Мы отправляли дрон-доставщик. Эвакуационные тележки. Еда, медикаменты — все, что нужно.
— А что-то специфическое и необычное просили?
— Сухарики. Самые обычные домашние сухари, причем очень много. Они там едят галеты в основном. Хлеба очень мало, он портится. Поэтому просят сухари. Они объемные, но легкие.
— Насколько большие у вас отправки? Как часто отправляете?
— Раз в месяц. В последний раз мы отправили около 200 коробок. С одеждой, едой, медикаментами. Плюс там были колеса, запчасти, которые мальчишки просили. Причем оригинальные. Потому что в интернете они сами покупали, и несколько раз уже обжигались — быстро выходили из строя.
— 200 коробок — это довольно много… Это на какую сумму тогда у вас был сбор?
— Помимо сбора это ведь и личные посылки, родные еще что-то от себя отправляют.
— Хорошо, но если говорить о сборах?
— Ну, вот на дрон мы делали сбор. Собрали 200 тысяч. Это был наш самый большой сбор на тот момент, три месяца назад. Сейчас у нас сбор на генераторы. За неделю мы его еще не закрыли, но на два генератора по 40 тысяч каждый уже собрали. Всего в заявке попросили 9 генераторов. Есть к чему еще стремиться, работаем дальше.
«Помимо сбора это ведь и личные посылки, родные еще что-то от себя отправляют»
«В идеале было бы объединить все гуманитарные сообщество в одно целое»
— А в телеграм-канале — это в основном мамы, жены и родные бойцов?
— И в том числе, кто просто неравнодушен. Их друзья, знакомые. Про нашу группу еще мало кто знает.
— Я в их числе до сегодняшнего дня. Страшно иногда представить, а сколько еще вокруг вот таких групп.
— Их очень много. Но не все на виду. У нас, к примеру, в Бавлах есть сестра одного нашего бойца, которая создала в собственном доме цех по плетению маскировочных сетей и шитью антидроновых одеял и плащей. Поначалу она сама пробовала отправлять через своих волонтеров, но приключился неприятный инцидент с их грузом, после которого она решила не рисковать больше, а отправлять все с нами. Говорит, что так надежнее, и она точно уверенна, что груз придет по назначению.
— А вы сами с мошенниками или недобросовестными «коллегами» встречались?
— Нет. На мошенников я еще не попадала и думаю, что не попаду. Но слышу много о недобросовестных «товарищах». Как-то неприятно и печально это все… Из-за таких персонажей теряется доверие к людям, которые делают это от души и от всего сердца. По мне так в идеале было бы объединить все гуманитарные сообщество в одно целое и делать все сообща. Цель у нас у всех одна — это помощь и поддержка наших бойцов.
— Сейчас предпринята попытка — создан корсовет.
— С Юрием Андреевичем во главе.
— Да. Насколько я понял, ваша заявка сейчас и по многим другим сообществам гуляет. Собирают всем миром, то есть.
— Да, действительно, нашу заявку пытаемся закрыть всем миром. Как вы ранее правильно заметили, заявка действительно большая, и сумма внушительная. Поэтому просим помощи и у своих коллег.
— Я в такие моменты задаюсь вопросом — как бы дубляжа не произошло. Чтобы, условно, все собирают только на одно, самое простое.
— Обычно дубляжа не бывает. Мы с коллегами на связи, каждый скидывает, какую позицию получилось закрыть.
«Когда узнали, что у меня ушел сын на СВО — многие из моего окружения начали отзываться. Потому что знали, кто я, есть доверие, знали, что не с улицы пришел человек»
«Ребята тоже не роботы»
— Вы сказали, что пишете письма в разные организации за помощью. А были ли случаи, когда кто-то отказывал? Кто-то хоть раз футболил?
— Нет, такого не было, еще ни разу. Обычно просто не отвечают. Обидно, но ладно. Бывает другое: простые люди спрашивают: «Да зачем вы этим занимаетесь? Это все государство должно предоставлять. Да зачем вы вообще лезете?»
— И что вы отвечаете?
— Обычно просто молчу. Если прям донимают, то отвечаю, что вместо того, чтобы такое говорить, лучше бы что-то полезное сделали, лучше бы сами чем-то помогли. Благодаря нашим ребятам, мы же сейчас все живы, спокойно вот так по улице можем пройтись. Если бы не эти мальчишки, туда отправился бы кто-то другой. И кто знает, возможно, и вы тоже.
Обиднее всего, когда говорят молодые люди. Особенно когда они понимают, о чем говорят и знают, что там происходит, но включают дурака и несут чушь, будто бы оправдывая свое поведение здесь в мирной жизни. Ведь многим из нашей молодежи глубоко наплевать, на то что происходит там. Они спокойно и беззаботно проживают свою жизнь, тусуются по кабакам, ночным клубам, совершают деяния, караемые законом… Я не говорю обо всех, есть молодые люди которые также, как и мы, переживают и даже по возможности помогают парням на фронте. Но их, к сожалению, очень мало. Некоторые еще говорят: «Не надо было идти, их же никто туда не заставлял ехать». Я говорю: «Хорошо. Контрактники — это их выбор. Они сами ушли. Но даже если он контрактник, он ведь не побоялся идти, он принял такое сложное решение, значит внутри у него есть стержень, стержень настоящего мужчины. А мобилизованные ребята? Они бы тоже с удовольствием здесь с вами тусовались. У них не было выбора, но они сейчас там. Не станет этих парней — пойдете вы».
— Жестко
— Но это реалии. Ребята тоже не роботы. Каждый сам делает свой выбор.
— А вы кем сами работаете?
— У меня студия красоты.
— Удивительно, но не в первый раз слышу о том, чтобы владелицы небольших салонов красоты начинали заниматься гуманитаркой.
— Если уж на то пошло, благотворительностью я занимаюсь с 2007 года. Дело в том, что у меня три сына. Средний сын — инвалид с детства, у него сложная форма эпилепсии. На данный момент инвалид 1 группы. Долгое время мы лечили сына в России, но, к сожалению, требовалась сложнейшая операция на головной мозг. В России тогда эти операции еще не проводились, и мы приняли решение везти сына в Германию. Операция была дорогостоящая, сами мы бы ее не осилили. Я создала тогда группу, открыли сбор. За время сбора познакомилась с тысячами неравнодушных людей и волонтеров разных благотворительных организаций. Сбор закрыли быстро, съездили на операцию.
Мы вернулись, и меня после этого «не отпустило». После поездки я решила, что буду помогать таким же детям как он. И с 2007 года я занималась сбором средств на лечение тяжело больных деток. Но, к сожалению, в какой-то момент из-за состояния здоровья сына пришлось отойти от сборов. Нужно было заниматься своим ребенком. Одной операцией мы не ограничились, всего за 20 лет жизни ему было проведено 4 операции на голову. Но друзья, занимающиеся благотворительностью, у меня остались. Поэтому когда узнали, что у меня ушел сын на СВО — многие из моего окружения начали отзываться. Потому что знали, кто я, есть доверие, знали, что не с улицы пришел человек.
И знаете, сейчас очень много моих знакомых мамочек с детьми-инвалидами помогают нашим бойцам. У меня есть группа в WhatsApp* и в телеграме. В WhatsApp* как раз в основном такие мамы. Они очень отзывчивые. Всегда придут на помощь, не задавая лишних вопросов.
— Почему?
— Потому что люди, имеющие особенных деток, всю свою жизнь живут в трудностях, преодолевают болезнь своих детей вместе с ними. Они обладают каким-то другим содержимым, у них другое сердце, душа, в которых нет жестокости и безразличия. Такие люди априори знают, что такое боль. Поэтому когда большинство таких особенных мамочек узнали о том, что ребятам на СВО требуется помощь, не задумываясь, стали откликаться.
* принадлежит Meta — запрещенной в России экстремистской организации
Перевод на карту Т-банка по номеру: +7 906 114-93-55
Получатель: Насурлаева Диляра Равильевна
Номер счета: 40817810100027819049
БИК: 044525974
Банк-получатель: АО «ТБанк»
Корр. счет: 30101810145250000974
ИНН при необходимости: 7710140679
КПП при необходимости: 771301001