Нина Гусева* обнаружила на сайте садоводов СНТ «Фрязево», председателем которого она была, несколько статей с осуждением ее деятельности. В материалах женщина была представлена в негативном свете. Автор публикаций называл ее «откатчицей», «аферисткой», «бессовестной» и «беспринципной». Чтобы выяснить, кому принадлежит интернет-ресурс, Гусева направила запрос регистратору доменного имени. Собственником оказался участник садового товарищества Иван Белов*. Тогда женщина послала ему претензию, требуя удалить оскорбительные статьи с ресурса. Письмо осталось без ответа, поэтому Гусева обратилась в суд (дело № 2-2151/22).
В иске женщина ссылалась на то, что сведения в публикациях не соответствуют действительности, порочат ее честь, достоинство и деловую репутацию. Председатель потребовала компенсировать ей моральный вред в размере 500 000 руб, затраты на экспертизу, нотариуса и переводчика. В качестве доказательств председатель принесла заключение лингвиста, который подтвердил наличие негативных сведений в определенных текстовых отрезках, включая этот: «Иногда Гусева, очевидно, тоже не брезгует забежать на этот сайт и почитать, что же мы тут пишем такое. Ибо на сайте наблюдается бесспорная тенденция к «плагиату идей». Нина Викторовна решила стать «повторюшкой дядей — хрюшкой» и тоже как может (ну как уж умеет) начала пописывать статейки». Ответчик свою вину отрицал, настаивая, что ему неизвестно кто именно разместил публикации на принадлежащем ему ресурсе.
Три инстанции удовлетворить требования председательницы отказались. Преображенский районный суд г. Москвы посчитал, что эксперт не оценил порочащие честь высказывания, поэтому их следует считать недопустимым доказательством. Еще суд не увидел подтверждений, что публикации причинили истцу физические и нравственные страдания, а действия ответчика задели честь, достоинство и деловую репутацию Гусевой. Апелляция с этими выводами согласилась, пояснив, что сведения в статьях не порочащие, а оценочные. То есть выражают личное мнение ответчика по отношению к истцу и не превышают допустимого предела критики, значит, их нельзя рассматривать в порядке ст. 152 ГК. Кассация с их выводами согласилась.
Тогда Гусева подала жалобу в Верховный суд (дело № 5-КГ23-147-К2), который обратил внимание на ошибку нижестоящих инстанций. По мнению гражданской коллегии, суды не установили характер распространенных ответчиком сведений, а именно их содержание, и не выяснили — соответствуют ли они действительности. Еще ВС отметил, что апелляция не указала как пришла к выводу, что информация в статьях отражает личное мнение ответчика. В итоге дело отправили на пересмотр.
Нарушение норм материального и процессуального права в этой категории дел для нижестоящих судов достаточно стандартная практика, делится управляющий партнер Елена Гладышева. Защита чести, достоинства и деловой репутации — малораспространенный инструмент, особенно для судов общей юрисдикции, поясняет адвокат.
Одно из юридически значимых обстоятельств, которое следует установить при рассмотрении таких дел — характер распространенной информации, отмечает глава практики разрешения споров в области интеллектуальной собственности Рашид Гитинов. А именно, подтверждает ли высказывание какой-то факт или это оценочное суждение, мнение или убеждение автора. Юрист Анна Андреева рассказывает, что в большинстве случаев суды не вникают в содержание публикаций и отказывают в исках, считая, что распространены не утверждения о фактах, а оценочные суждения. Они могут посчитать мнение личным даже в тех публикациях, где есть утверждение и нет таких маркеров мнений как: «возможно», «вероятно», «я думаю», «мне кажется», «по моему мнению». Например, в данном деле нижестоящие инстанции посчитали слова «откатчица» и «аферистка» оценочными.
Верховный суд призвал устанавливать, являются ли конкретные выражения утверждениями о фактах или носят оценочный характер. Сделать это «скопом» для всего текста, как поступили суды на первом круге, невозможно.
Гитинов отметил, что позиция коллегии по гражданским спорам не нова и неоднократно высказывалась ранее в п. 12 обзора Президиума ВС от 16.03.2016 года и в определении экономколлегии по делу № А56-17708/2014. А в постановлении Пленума № 3 от 24.02.2005 года Верховный суд разъяснил, что следует различать утверждения о фактах, которые можно проверить, от оценочных суждений, мнений и убеждений. Их проверить нельзя, а еще они не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК.
Гражданская коллегия напомнила судьям о триединстве условий для удовлетворения иска по аналогичной категории споров: сведения должны носить порочащий характер, должны быть распространены и не соответствовать действительности.
Гитинов считает, что допущенные нижестоящими инстанциями ошибки скорее исключение, чем закономерность, поскольку суды не исследовали спорные тексты и необоснованно отказали в иске. Еще судам следовало выяснить, были ли коды доступа к сайту у третьих лиц помимо его владельца. Это помогло бы установить лицо, которое в действительности разместило материалы.
Чтобы удалить статью с порочащими сведениями из интернета заявитель должен доказать факт распространения сведений и их порочащий характер. При этом под распространением закон понимает как авторство, так и размещение на сайте, отмечает Гладышева.
Порочащими считаются сведения, которые негативно влияют на отношение третьих лиц к истцу, рассказывает Андреева. В том числе, если они касаются нарушений закона, этики и обычаев делового оборота или содержат обвинения в каком-то неправильном поведении. По мнению Гладышевой, сложно предположить, порочит ли честь и достоинство использованная в деле против истца фраза «повторюшка — дядя хрюшка», но такие слова, как «откатчица», «аферистка» и указание на мошенничество могут признать таковыми, если нет доказательств. Например, вступившего в силу приговора по уголовному делу с соответствующим составом.
Затем необходимо выяснить, кто является автором публикации или лицом, распространившим сведения. Если речь идет о публикациях в сети, то претензии направляются администратору доменного имени. Андреева отмечает, что если это невозможно установить или подтвердить доказательствами, то можно обратиться в суд с заявлением в порядке особого производства.
Чтобы материал не удалили после подачи искового заявления, его нужно удостоверить. Нотариус зафиксирует текст статьи и факт ее публикации на сайте, что будет считаться обеспечением доказательств. При этом, если цель иска только в удалении материала, то нотариальное удостоверение не требуется.
Несмотря на то, что соблюдать досудебный порядок по данной категории споров не требуется, можно попытаться добиться удаления распространенной информации и до подачи иска. Учитывая затяжной характер споров, нередки случаи, когда распространитель информации соглашается удалить распространенные сведения не доводя до суда, рассказывает руководитель направления «Частные клиенты» Артур Аванесян. Но в случае отказа добровольно опубликовать опровержения и удалить спорный текст, на помощь приходит иск о защите чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 ГК). Арабова советует сопроводить его неустойкой, чтобы у ответчиков был материальный стимул быстрее исполнить решение.
Еще в досудебной претензии можно сослаться на обращение в правоохранительные органы, если материал откажутся удалять, советует Гитинов. Например, за клевету с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (ч. 2 ст. 128.1. УК) и за оскорбление (ч. 2 ст. 5.61. КоАП). В последнем случае заявление поможет, если суд в рамках гражданского спора признает спорные суждения оценочными, но при этом оскорбительными. Например, как высказывание «повторюшка — дядя хрюшка» по рассмотренному ВС делу.
Предварительно оценить порочность сведений можно только субъективно. Как правило, авторы стараются крайне «витиевато» оформить свои высказывания, используя, на первый взгляд, безобидные обороты. Но порой даже «детские» выражения несут под собой крайне негативный подтекст, который возможно ощутить только после изучения экспертами, распространенных сведений.
Для оценки публикации истцы часто готовят заключения лингвистов. Но у судей неоднозначное отношение к ним, отмечает Андреева. Например, в обзоре от 16 марта 2016 года ВС указал, что для определения порочности сведений судам следует назначать лингвистическую экспертизу. Но в деле № 49-КГ21-31-К6 изменил позицию и постановил, что суд должен сам разрешить спор без привлечения эксперта.
Экспертиза поможет усилить позицию, но не является панацеей. Споры о защите чести, достоинства и деловой репутации непредсказуемые, и заранее оценить шансы на успех практически невозможно ни с экспертизой, ни без нее.
Важно помнить, что лингвистическое исследование не считается безусловным подтверждением порочности сведений, поскольку оно представляет собой только одно из доказательств, которое оценивается вместе с другими основе субъективной оценки (внутреннего убеждения) суда (ст. 67 ГПК, ст. 71 АПК), обращает внимание Гитинов.
Если претензию не удовлетворили, то: