Самый эстетичный и ужасающий фильм о вампирах за последние годы — «Носферату»

21 января состоялся цифровой релиз «Носферату» — четвёртой работы Роберта Эггерса («Маяк», «Ведьма», «Варяг»). Картина уже неплохо прошла в прокате, став самой кассовой для режиссёра. Оценки от критиков и зрителей традиционно высокие. 

На этот раз режиссёр взялся за ремейк картины вековой давности. Когда-то «Носферату, симфония ужаса» стал определяющим фильмом для развития хорроров и, в частности, темы вампиров. Сохранив большую часть сюжета, Эггерс не только показал невероятно красивую картинку, но и переосмыслил подтекст истории, сделав её ещё более мрачной.

Сюжет фильма «Носферату» 2024 года

В 1838 году риелтора Томаса Хуттера отправляют из немецкого Висбурга куда-то в Карпаты. Дело важное: живущий в уединении граф Орлок задумал купить поместье, документы нужно подписать как можно скорее. Эллен, жена Хуттера, видит страшные сны и панически боится отпускать мужа. Но тот ждёт повышения, поэтому соглашается. 


На месте оказывается, что Орлок — древний вампир, задумавший перебраться в Висбург. Увидев портрет Эллен, злодей решает обязательно завладеть красавицей, ведь их, кажется, что-то связывает.

Вскоре девушка начинает страдать пугающими припадками. И только профессор оккультизма Альбин Эберхарт фон Франц понимает, что дело не в какой-то обычной болезни. Тем временем граф прибывает в город, привезя с собой ещё и чумных крыс.

Фильм «Носферату» возвращает в прошлое во всех смыслах

Роберт Эггерс обожает прошлое. Это касается и времени действия всех его полнометражных фильмов, и страсти создавать максимально реалистичный антураж в кадре. А ещё самих съёмок: «Маяк» режиссёр снимал на чёрно-белую плёнку, да ещё и в редком старом формате 1,19 : 1. 

Но в случае с «Носферату» он впервые берётся за ремейк. И выбирает не просто классику, а то, что стояло у истоков целого пласта фильмов ужасов. Хотя для начала нужно пояснить некоторые детали.


Те, кто только поверхностно интересуется фильмами про вампиров, возможно, не смотрели классического «Носферату», зато заметили, что описание сюжета очень уж похоже на «Дракулу» Брэма Стокера с другими именами. Так оно и есть. 

Дело в том, что в начале 1920‑х увлекавшийся оккультизмом продюсер Альбин Грау и режиссёр Фридрих Мурнау сняли своеобразное вольное переосмысление «Дракулы». А по сути — своровали сюжет, поскольку у них не было прав на экранизацию. Вдова Брэма Стокера подала в суд, выиграла его, после чего все копии «Носферату» уничтожили. Но сохранились экземпляры, которые уже отправили для проката в других странах.

Именно этот незаконный фильм, который должен был погибнуть в огне, позже стали считать одним из лучших примеров немецкого киноэкспрессионизма. Действительно, отдельные сцены удивляют и по сей день. Например, момент, где сначала появляется тень Орлока — и только потом он сам. Эта же картина заложила основы вампирского кино: именно отсюда, а не из книги Стокера пошла идея, что кровопийцу убивает солнце.


Постепенно фильм Мурнау стал легендой, к которой возвращались многие режиссёры. Уже в 1979 году Вернер Херцог снял ремейк под названием «Носферату: призрак ночи». А в 2000 году появилась «Тень вампира». Ироничная работа переосмысляла легенду вокруг создания оригинала: якобы сыгравший главную роль Макс Шрек был настоящим вампиром. Кстати, в этой картине роль исполнил Уиллем Дефо, который теперь снялся и у Эггерса.

А уж мелких отсылок в других фильмах и не сосчитать: вспомните хотя бы Петера из «Реальных упырей» Тайки Вайтити — вот уж где не ожидаешь увидеть копию героя фильма 1922 года. 


Но может возникнуть вопрос: а нужна ли ещё одна версия при таком количестве переосмыслений и даже пародий? Нужна! Но снять её мог только Роберт Эггерс, который умеет делать это красиво и очень страшно. В фильмах режиссёра нет типичной для новых времён иронии (за исключением разве что «Маяка»), но его невозможно обвинить в излишнем пафосе. Ведь он смешивает возвышенность с чем-то максимально грубым и неприятным.

Эггерс снимает красиво

«Носферату» — настоящий праздник как для тех, кто обожает стиль Роберта Эггерса, так и для просто соскучившихся по добротному готическому хоррору. Весь фильм снят в приглушённых тонах, чтобы погрузить зрителей во всепоглощающую серость. Режиссёр одновременно напоминает о временах до электрификации и наследует стиль работы Мурнау. 


Здесь даже иногда меняется цветовая гамма: в классике за счёт тонирования пытались передать разное освещение, поэтому фильм 1922 года не чёрно-белый, а то синий, то оранжевый. Эггерс, конечно, делает это тоньше, но с явным уважением к классике. Особенно красив момент, когда Хуттер прибывает в замок и видит холодный серый коридор, в конце которого — жаркий свет факелов.

Сцена первой встречи с Орлоком задаёт тон всей истории и остаётся наиболее изящной за весь фильм (а то и среди всех вампирских хорроров последних лет). Холод от огромных пустых помещений с каменными стенами будто чувствуется физически. А граф Орлок, которого старательно прячут в тени, выглядит не просто жутким кровопийцей, а чем-то большим, почти непознаваемым. 

Игра с тенями тоже пришла из классики, но в новой версии многие кадры превращаются в произведения искусства. Момент с рукой Орлока на лице девушки показали в промо одним из первых. В фильме это отразится ещё и в сцене, где его ладонь словно накрывает город. Но гораздо красивее вступление, когда Эллен стоит у окна, а от графа видна только тень за занавеской.


Эггерс всё делает максимально серьёзно, но при этом умудряется не скатиться в ненужное позёрство. Остаётся только гадать, как ему это удаётся. Скорее всего, дело в том, что режиссёр искренне пытается погрузить зрителей в эпоху. 

Разнообразие и проработка костюмов восхищают — причём это касается не только солидных жителей Висбурга, но и карпатских крестьян. Как и в «Ведьме» или «Маяке», здесь ничто не выдаёт нарочитую стилизацию — кроме стандартов красоты и ровных зубов, конечно. Так что даже если бы из «Носферату» убрали всю линию борьбы с вампиром, он остался бы красивой исторической драмой о временах чумы.

Роберт Эггерс собрал внушительный актёрский состав. И если в Уиллеме Дефо и Билле Скарсгарде не приходится сомневаться, то участие Лили-Роуз Депп поначалу внушало опасение. И зря: она выдаёт отличный перформанс с необходимой долей гротеска и очень натуральной трагичностью. Николасу Холту остаётся лишь соответствовать: его открытое и доброе лицо идеально подходит для роли Хуттера.

Атмосфера в фильме «Носферату» действительно пугает

Когда-то вампиры были жуткими монстрами из легенд, которыми стращали окружающих. Да и классический «Носферату» показывал Орлока настоящим чудовищем — авторам очень повезло взять на главную роль Макса Шрека с его пронзительным взглядом. Но времена менялись: в ремейке Херцога жуткий граф стал трагичным изгоем, а «Дракула» Копполы окончательно превратил вампира в почти романтического или хотя бы соблазнительного персонажа. 


Последние гвозди в гроб бывших чудовищ забили сага «Сумерки» и комедия «Реальные упыри». Конечно, в отдельных фильмах ещё пытаются показывать вампиров мерзкими, но в массовом сознании они уже стали если не аристократами и романтиками, то просто забавными пережитками старых хорроров.

Кажется, Эггерс поставил перед собой непростую задачу — всерьёз напугать зрителей фильмом про кровопийц. На роль злодея он выбрал Билла Скарсгарда, который впечатлил всех образом Пеннивайза в «Оно». Актёру сделали жуткий грим, а сам он очень постарался, чтобы голос звучал максимально грубо и неприятно. 

Но вот что интересно: лицо Орлока и вообще его внешний вид большую часть времени скрывают. И это, возможно, лучшее решение. Напугается ли зритель, когда граф появится воочию и крупным планом, зависит от впечатлительности каждого. А вот его полускрытый перформанс сработает на всех: в потаённом люди видят то, чего боятся сами.


Важен даже тот факт, что вампир пьёт кровь не из шеи, а из груди своих жертв. Это не только лучше соответствует классическим легендам, но и лишает процесс романтики и аналогов с поцелуями, на которых держался тот же «Дракула». Орлок буквально вгрызается в тело человека. 

Режиссёр не стесняется и традиционных приёмов из ужасов. Ещё в самом начале припадки Эллен напомнят про одержимых. Не обойдётся без крови из глаз, ушей и носа. Первоначально хотели, чтобы в финале у Носферату были выделения и из другого места. Но тут даже Эггерс решил притормозить.

И, кстати, крысы в фильме настоящие. Так что если вы боитесь мелких грызунов, которые в этой картине ещё и разносят чуму, то представьте, каково было актёрам на съёмках в окружении нескольких тысяч этих животных. 


Сознательно или нет, новый «Носферату» словно бы параллелится со «Щелкунчиком» — недаром фильм вышел под Рождество. Орлок в окружении разносящих чуму грызунов выглядит Крысиным королём — и здесь именно российскому зрителю легко вспомнить детство, когда этот персонаж из советской сказки так пугал.

Как и в «Маяке» и «Ведьме», Роберт Эггерс не просто так одержим натурализмом на съёмках. Он отлично понимает, что живые крысы, естественное освещение и натуральный пластический грим Скарсгарда важны не только для восторженных статей. Зрителю нужно показывать что-то максимально правдивое. Только так он через экран почувствует гнилостное разложение тел, страх перед непостижимым злом и безумие чумного города.

Драматическая часть получилась глубокой и неоднозначной

Отказавшись от романтизации образа вампира, Эггерс не стал убирать другую составляющую, которая плотно вписалась во все переосмысления «Дракулы» и «Носферату», — темы влечения и эротизма. Вот уж чего не ждёшь от этого жуткого фильма, так сексуальности — а её здесь чуть ли не больше, чем в «Плохой девочке» с Николь Кидман.


В оригинальном «Носферату» влечение Орлока к Эллен было обусловлено просто её красотой. Теперь же у их связи есть предыстория. Но важнее, что жуткий образ графа делает эту близость почти взаимной и максимально противоречивой. Эллен ненавидит Орлока и даже себя. Но от их совместных сцен чуть ли не бьёт электричеством прямо в экран: как это может быть настолько ужасно, но так красиво?

Внезапно возникающий любовный треугольник трагичен. Ведь девушка понимает, что именно Орлок ответственен за творящиеся вокруг ужасы. И это подводит к ещё одной мрачной линии, на которой сделал акцент Эггерс. Врачи, пытающиеся её лечить, и вообще окружающие мужчины слишком рациональны и постоянно ищут логическое объяснение происходящему.

Но женщины — не только Эллен, но и второстепенная героиня Анна и даже две юные девочки, — осознают, что город столкнулся со злом совсем другого толка. Орлок в данном случае — не просто злобный вампир, а буквально сама смерть.


Его истинную природу осознаёт только оккультист Альбин Эберхарт фон Франц — персонажу Дефо дали имя с отсылкой к продюсеру оригинального фильма (Альбин Грау тоже увлекался всяческим мистицизмом). Лишь он понимает, что бороться с врагом нужно совсем иначе.

Всё это позволяет при желании найти в «Носферату» сразу несколько тем, одна мрачнее и интереснее другой. Решайте сами, будет ли этот фильм для вас историей саморазрушения Эллен — ведь она уверена, что справиться с ужасом можно только через самопожертвование. Или же это разбор того, как во времена эпидемии и прочих жутких событий появляются легенды и мифы. Или картина просто показывает, как любая культура неизбежно пасует при встрече с чем-то диким и животным — древней природой в самых жутких её проявлениях: болезнях, смерти, разложении. 


Роберт Эггерс в очередной раз подтверждает своё звание одного из самых стильных и, что не менее важно, стабильных режиссёров. У всех его полнометражных работ не меньше 85% положительных отзывов от критиков на Rotten Tomatoes и от 60% — среди зрителей. На IMDb у всех фильмов оценка выше семи баллов. А это значит, что уже одно имя этого автора становится символом качества. И он ни разу не повторился ни в теме, ни в постановке. 

«Носферату» — эталонный пример, как нужно переснимать классику. Это знакомый всем сюжет (если не по работам Мурнау и Херцога, то по «Дракуле»), но поданный красиво, страшно эмоционально и удивительно актуально. Это напоминание, что фильм ужасов может быть серьёзным и эстетичным и способен захватывать, не пытаясь развлекать зрителя низкими приёмами.