ПМЭФ-2025: «Малая химия для СИБУРа – это о прибыли или о критически важных материалах?»
Эдуард Давыдов: «В первой половине 90-х были закрыты или разрушены тысячи предприятий химпрома! Россия потеряла важные производства, расположенные в бывших советских республиках»
Химические потери
«Химическая отрасль — это один из столпов, на котором должна стоять наша страна, если мы хотим быть независимыми. Если мы не совершим рывка в химии в процессе импортозамещения, то останемся ни с чем», — такими словами модератор Илья Доронов, управляющий директор РБК, открыл накануне сессию «Глобальные тренды и вызовы в химической отрасли: как адаптироваться к изменениям». Дискуссия прошла в рамках ПМЭФ-2025.
Фундамент современной химической промышленности России был заложен еще в советский период, напомнил гендиректор АО «Росхим» Эдуард Давыдов (компанию связывают с бизнесменом Аркадием Ротенбергом). «Золотой век» отрасли пришелся на 60-е и 70-е годы прошлого века. К 1973 году СССР стал мировым лидером по производству минеральных удобрений, темпы развития химии опережали общепромышленный рост почти в два раза. «К сожалению, после распада Советского Союза ситуация кардинально изменилась. В первой половине 90-х были закрыты или разрушены тысячи предприятий химпрома! Россия потеряла важные производства, расположенные в бывших советских республиках. Особенно болезненной стала потеря фосфорных удобрений, марганцевой промышленности, синтетических смол и химических волокон», — провел он экскурс в мрачную историю.
«Когда закрывается машиностроительное предприятие — ну закрылось и закрылось. Но когда закрывается предприятие химической промышленности — это катастрофа! Потому что заводы оставляют за собой многолетний экологический ущерб», — указал он. В пример топ-менеджер привел «Усольехимпром» в Сибири, который обанкротился 8 лет назад и оставил после себя 1,6 тыс. га площади опасного загрязнения.
За 30 лет страна потеряла 60% производств в малотоннажной химии, 95% научно-технического потенциала, импортозависимость отрасли достигла 30%, а в сегменте мало- и среднетоннажной химии — 65%. Что тормозит химиков на пути к рывку? Изношенность оборудования, кадровый дефицит, низкий научный потенциал, отсутствие собственных технологий и глубоких переделов. И, конечно, вопросы финансирования. «Химия — это капиталоемкие производства. Все проекты — это миллиарды долларов и длинная окупаемость. Но если их не реализовывать, то ни о каком технологическом суверенитете говорить не приходится», — обозначил Давыдов.
Только нацпроектом поддержка властей химпрома не заканчивается, вступил в беседу первый заместитель министра промышленности РФ Василий Осьмаков
Достаточно ли нового нацпроекта?
Откуда брать деньги на новые проекты? С нынешней ключевой ставкой кредитные средства практически недоступны. С этого года в стране заработал новый нацпроект «Новые материалы и химия». Правда, федеральное финансирование весьма скромное — 175 млрд рублей до 2030 года. Сумма инвестиций от частных компаний может составить порядка 1 трлн рублей. Главное, по словам Давыдова, что в нацпроекте определены приоритетные для страны продукты. Так компании не будут конкурировать на одном и том же поле. «Деньги [федеральные] тоже заложены. Много или мало — это другой вопрос. На наш взгляд, конечно, мало. Но что есть, то есть», — вздохнул спикер.
Только нацпроектом поддержка властей химпрома не заканчивается, вступил в беседу первый заместитель министра промышленности РФ Василий Осьмаков. Например, 100 млрд рублей «зарезервировано» для отрасли в рамках кластерной инвестиционной платформы (оператор — Фонд развития промышленности).
И вообще, по словам чиновника, химики себя неплохо чувствуют. С осени 2024 года идет серьезное замедление экономики (дальше участники использовали эвфемизмы «мягкая посадка», «выход из перегрева», «граница перехода к рецессии»). Но факт остается фактом — из секторов, которые не связаны с ОПК, только химпром продолжает расти. Локомотивом тут являются удобрения. Но в целом крупные компании не режут инвестпрограммы, хотя в других отраслях это происходит массово. «Сама по себе отрасль устойчива и эффективна. И игроки хорошо себя осознают: тот же „Росхим“, СИБУР, ТАНЕКО. У всех есть логика развития и ресурсы», — заявил Осьмаков.
Бюджетные вливания в химию не так важны, да и сам профильный нацпроект не про деньги, продолжил он. Государство помогает отрасли в вопросах пошлин, технического регулирования и сертификации, выстраиванием рынков сбыта. Что касается трендов, минпромторг выделил три. Это рост капиталоемкости проектов, растущая деглобализация и необходимость опоры на собственные силы, а также акцент на биотехнологии. «Уж слишком удобно стало вводить ограничения по признаку „зеленый“ ты или не „зеленый“. Все равно мы — экспортоориентированная страна. Но другие страны могут отсекать игроков через такую регуляторику. Условно, в какой-то момент могут запретить заходить в европейские порты суда, которые работают не на биотопливе», — привел он пример.
В завершении этого обсуждения шеф «Росхима» все-таки подчеркнул, что недоступность финансирования для них — ключевой вопрос. «Внутренний рынок сужается. Есть сложности с продажами на экспорт. Да, химическая промышленность на фоне других отраслей скорее живая, в отличие от металлургов, станкостроителей, машиностроителей. Она более-менее на плаву. Но мы не живем в отрыве от всей остальной экономики страны», — указал Давыдов.
Дарья Борисова: «Мы должны дать те материалы, которые сделают лучше отрасли строительства, упаковки, автомобилестроения, медицины, агропромышленного комплекса»
Государство подставит костыли малой химики?
Последние 20 лет СИБУР целенаправленно вкладывает в повышение глубины переработки и конвертацию нефте- и газохимического сырья в современные синтетические материалы. Это ключевой лейтмотив отрасли, поделилась на сессии управляющий директор по развитию и инновациям СИБУРа Дарья Борисова. Вложение большей части прибыли в развитие производств позволило «перевернуть» Россию из импортера высокотехнологических синтетических материалов в эффективного экспортера.
«Синтетические материалы — это не цель сама по себе. Наша задача — создание конкурентоспособных основ для отраслей конечного потребления. Мы должны дать те материалы, которые сделают лучше отрасли строительства, упаковки, автомобилестроения, медицины, агропромышленного комплекса. Для этого мы системно инвестируем в компетенции и технологии развития отраслевых решений, даем перспективный марочный ассортимент. Счет на табло — отрасль переработки [полимеров] растет быстрее, чем ВВП — в последние годы где-то 6 процентов прироста», — указала она.
Другой вектор — развитие средне- и малотоннажной химии. Напомним, что это основная цель стратегии нефтехимического развития Татарстана. У СИБУРа самые объемные инвестиции идут в крупнотоннажные полимеры, но есть «и системные инвестиции в малую химию». Сейчас запускается производство гексена (полупродукт для базовых полимеров) на «Нижнекамскнефтехиме», в 2026-м ожидается ввод производства н-бутиллития (ключевой спецкомпонент для производства шин и дорожного покрытия) на «Воронежсинтезкаучуке», в 2027 году откроется катализаторная фабрика в Казани.
Малотоннажка для СИБУРа — это про прибыль или про критически важные материалы для страны, поинтересовался модератор. «Критически важные для страны материалы не появятся, если они кому-то не будут экономически интересны. Наша задача в этом и состоит — чтобы создать конкурентоспособные производства и технологии», — ответила Борисова.
Этот сегмент химии преимущественно нерентабелен, сказал замминистра промышленности Осьмаков. Поэтому государство рассматривает такие меры, как закупки «особо важных историй» в Росрезерв. «Мы должны формировать спрос. Государство может выступить экономически заинтересованным агентом, который сделает производство рентабельным. Если что-то совсем специфическое, но стоит как чугунный мост, то есть федеральные казенные предприятия. Можно это делать в государственном формате и не мучать бизнес», — подытожил чиновник.