Балет «Поликушка» в Севастополе
Сцена из балета «Поликушка»
В Севастополе в рамках IX Международного музыкального фестиваля «Херсонес» состоялась мировая премьера двухактного балета «Поликушка». Новая постановка молодого хореографа и опытного танцовщика Джоны Пола Кука (Jonah Paul Cook) явилась второй полноформатной, созданной специально для Севастопольского театра оперы и балета. Прошлогодний «Грозовой перевал», вдохновленный романом Эмили Бронте, удивил смелым (но не бесшабашным), глубоко продуманным перевоплощением готического романа в дерзкие и мощные па. Сила и пагубность человеческих страстей была им явлена довольно убедительно, хотя не бесспорно.
«Интереснее всего смотреть хореографические постановки, пробуждающие эмоции. Поэтому очень важно, чтобы артисты работали на пределе своих чувств. В это же время в балете должен присутствовать стиль, актуальный для сегодняшней публики», – считает талантливый англичанин. Его творческий потенциал заинтриговал не на шутку, обещая в будущем неожиданные открытия.
И вот – «Поликушка». Вызов, брошенный самому себе, своему дарованию. А может быть, Льву Толстому, чей многоголосный текст – не только ключ к произвольным интерпретациям сюжета, но и эстетическая ловушка. Ведь в повести отсутствует главное, что необходимо для балетной постановки и на что в свое время указал Афанасий Фет, – «идеальная чистота».
Сцена из балета «Поликушка»
Однако как раз преизбыточный материал, который не умещается в жесткий сюжетный каркас ранней повести Толстого, еще далекой от морализаторства, развязал воображение постановщика, склонного, по его собственному признанию, к мрачным фабулам. Перед «Поликушкой» Джона Пол обратился к «Кроткой» Достоевского. В главных героях фантастического рассказа он прозрел русских Ромео и Джульетту, а в окрылявшей танец симфонической поэме «Остров мертвых» обрел экзистенциальную идею катарсиса, ведущего к свету.
Кажется, образная метафоричность музыки Рахманинова наиболее близка художественному миру Кука, отзывчивому на эсхатологические умонастроения современной эпохи и энергетические «пружины» человеческого бытия. Слова Сергея Васильевича «Сначала – смерть, потом – жизнь» могут быть эпиграфом ко всему сценическому «багажу» хореографа, тяготеющего к символике тревожного ожидания «неслыханных перемен» и напряженного устремления к счастью.
Джона Пол Кук. Премьера балета «Поликушка»
В 2023 году Джона Пол создал интересный одноактный балет «Рахманинов. В память». Теперь же в пору к «Поликушке» пришлись камерные и фортепьянные произведения композитора, прекрасно исполненные пианисткой Марией Скоробогатовой и камерным ансамблем под руководством приглашенного дирижера Большого театра Артема Абашева. Изысканное, порой ирреальное звуковое «пространство» Рахманинова имеет ту романтическую картинность дальнего зова, колокольных звонов, романсовой стихии, что и дополняет, и актуализирует хореопрочтение толстовского произведения, напоминая о его общенациональном, надындивидуальном значении в любой ситуации русской истории, особенно – переломной.
Хор Сретенского монастыря в балете «Поликушка»
Одним из главных участников балета «Поликушка» стал Хор Сретенского монастыря
Одним из главных участников балета «Поликушка» стал Хор Сретенского монастыря. Джона Пол вводит его в действие не для оригинального фона и не в качестве эффектного «рассказчика», хотя не без этого. Мощные, величавые русские народные и казачьи песни придают спектаклю сюжетный пафос. Они словно переинтонируют гнетуще-скорбное настроение повести, переключают трагичные переживания конца жизни в светлые размышления о тайне Божьего мира и переносят из событийного плана в онтологический.
Следуя закону древнегреческой трагедии, хор, как глас народа, практически все время присутствует на сцене в роли комментатора и арбитра поступков героев балета. Благодаря тонко продуманному синтезу хореографии, пантомимы, слова и музыки Кук смог преобразовать реалистическую «быль из наших мест» в романтическую притчу с глубоким лейтмотивом мифологизированной судьбы, внешнего рока.
Сцена из балета «Поликушка»
Джона Пол целиком положился на художественный мир Толстого и не прогадал. Он уловил сложнейшую конструкцию сюжетных связей трагедии, тончайшую сеть поступков ее героев и перевел их на язык танца. Причем не в виде иллюстрации к тексту, как это сделал соотечественник Кука Фредерик Аштон в классическом балете XX века «Месяц в деревне» по пьесе Тургенева. Ему удалось трансформировать примечательный «внетекстовыми связями» материал в свои авторские аллюзии на неизреченные идеалы-идеи и «ходячие истины».
Испытывая пиетет к русскому драмбалету 1930-х годов и опираясь на русскую традицию повествовательного хореографического театра, Джона Пол самобытно воплотил на балетной сцене заведомо сложную историю, поделился ее видением через танец и создал визуальную форму под стать душевным движениям каждого персонажа.
– Я хотел, чтобы моя работа заставила публику переосмыслить их собственную жизнь. Если ты создаешь что-то новое, то оно должно быть поистине уникальным и впечатляющим, – признается Кук.
Своим главным бэкграундом хореограф называет драматический театр. А потому нелишним будет вспомнить, что режиссер трех легендарных спектаклей МХАТ по произведениям Толстого Владимир Немирович-Данченко считал реализм писателя «отточенным до символа». Именно этот «символ» положил в фундамент хореопоэтики своей постановки Джона Пол. Коллизию вокруг потерянных Поликушкой денег и возможность выкупа на них рекрута он поднимает до размышления о «цене» человеческой жизни. Если герои любимого им Гоголя решают, почем «мертвая» душа, то у Толстого торг за бессмертную душу неуместен.
Поликушка – Дмитрий Соболевский; его дети – учащиеся Севастопольской академии хореографии: Арина Голованева, Вероника Скорикова, Мирон Барон
Удивительно, как много нюансов вскрылось в грустном, страшном мире повести, благодаря тому, что Кук «безумно» увлечен изучением ее персонажей. Оказывается, Поликей – прозвище, при крещении ему соответствует имя Поликарп, то есть «обильный плодами». Образ многодетного Поликушки (Дмитрий Соболевский) переполнен страстностью, тоской, томлением. Все с ним происходящее – не божественно. И деньги, доверенные ему Барыней, становятся инструментом дьявола, который путает и мутит жизнь, ибо его скверну не учли и не изгнали из мира.
Кажется, только в этой повести Толстого есть мистические элементы, которые так важны для хореографа. В своем сне зажиточный крестьянин Дутлов (Алексей Любимов) страшится самоубийцы Поликушки. Все боятся заложного покойника, ведь он, согласно суеверию, за гробом доживает свой век, а потому очень опасен для общины. Его жена Акулина, в блистательном исполнении Марии Александровой, сходит с ума после трагической гибели ребенка. Ее душераздирающий вопль-плач звучит как поругание «приятному состраданию» Барыни, способному только на утешительные слова, а не на богоугодные дела.
Поликушка – Дмитрий Соболевский, Акулина – Мария Александрова. Сцена из балета «Поликушка»
Действие «Поликушки» разворачивается на фоне одной декорации (сценография Ольги Скурихиной), но ее выразительность и многоплановость представляет каждый эпизод в конкретных, заданных постановщиком смыслах. В финале лаконичная конструкция кажется заложным кораблем-призраком, погруженным в саван-туман. А колесо телеги читается маховиком истории и тайного провидения.
Джона Кук поставил балет о силе фатума, которую невозможно постичь практическим разумом
Джона Кук поставил балет о силе фатума, которую невозможно постичь практическим разумом. И писателя, и хореографа волнуют «проклятые» вопросы нашей русской действительности, когда невозможно существовать по-прежнему и надо что-то решать.
Всякий кризис – духовный, культурный, социальный, экономический – вызывает обрядовые изменения всех сфер человеческого бытия, включая инициацию, брак и смерть. Это – непреложный закон. Лев Николаевич и Джона Пол вскрывают правду о жизни, не прибегая к чувственному познанию, а, так сказать, прямым эмпирическим путем, будь то слово или балетное па. В этом они – союзники. Через полное погружение в современную каждому «эпоху перемен» происходит приобщение к реалиям, формирующим историческую судьбу народа.
Приказчик – Семен Чудин. Сцена из балета «Поликушка»
Спектакль начинается с дуэта Приказчика (Семен Чудин) и Барыни (Валерия Муханова) в сопровождении эмоционально напряженного текста первой главы повести. И тут обнаружилось, что толстовское слово удивительно танцевально, подсказку чему дал сам писатель: доклад Егора Михайловича «был обряд ровного стояния на обеих вывернутых ногах» (первая позиция!). Сам Лев Николаевич, пройдя серьезную школу бальных танцев, до конца жизни не утратил этой самой «выворотности».
Илья – Джона Пол Кук, Аксинья – Ксения Рыжкова. Сцена из балета «Поликушка»
Далее, следуя за необычным сюжетостроением повести и потаенной мотивацией ее персонажей, Джона Пол представил два «диалога» – своего героя Ильи и Аксиньи (Ксения Рыжкова), Поликушки и Акулины. На других перекрестках балета встречаются Дутлов, его жена (Станислава Аитова), дворовая девушка Дуняша (Наталья Конкина), Алеха (Иннокентий Юлдашев), дети Поликушки (учащиеся Севастопольской академии хореографии Арина Голованева, Вероника Скорикова, Мирон Барон).
Сцена из балета «Поликушка»
Артисты абсолютно полагаются на новаторскую стилистику Кука. Уважительный к традиции, он все же не боится разрушать определенные барьеры и откровенно признается:
– В подавляющем большинстве в той хореографии, которую делают сейчас, как будто что-то потеряно. Мне хочется показывать всю сложность человеческих взаимоотношений. Я считаю, это именно то, зачем люди приходят в театр, это помогает им понять их собственную жизнь. Собранные воедино инструменты выражения – ритм, музыка, свет – нужны для рассказа интересной, динамичной истории на языке танца.
Архитектоника истории «Поликушки» от Джоны Пола Кука создана не без оглядки на «Историю одного солдата» и «Свадебку» Стравинского. Метаморфозы его постановки происходят в фольклорной, обрядово-аффективной стихии. Смутный образ иного мира, который может быть священным и нечистым, милостивым и пагубным, проецируется им на земную юдоль.
Хореограф развернул мрачную повесть Толстого к евангельскому свету
И все же хореограф развернул мрачную повесть Толстого к евангельскому свету. Ведь есть же в русском Православии заложные покойники, ставшие святыми: Артемий Веркольский и Кирилл Вольский. Когда в финале Алеха и два молодых рекрута (Евгений Дубровский и Герман Борсай) за милую душу уплетают горбушку хлеба под пронзительное пение хора, хочется мнение Тургенева о «Поликушке» переадресовать балету Джоны Пола: «Даже до холода в спинной кости пробирает, а ведь у нас она уже и толстая и грубая. Мастер, мастер!»
Поклоны. Балет «Поликушка»
На специально возводимой площадке в древнем Херсонесе спектакль смотрелся великолепно благодаря костюмам Ольги Скурихиной, удачно обобщившим русский народный стиль середины XIX века, а также работе художника по свету Андрея Костюченкова и звукорежиссера Павла Адиянова. Публика с энтузиазмом приняла новый балет Джоны Пола Кука.