(Начало читайте 17.06.2025 и 25.06.2025)
Продвигаемые в Молдове европейские реформы предусматривают не только финансовую поддержку, но и обязательства, которые ведут к потере самостоятельности в принятии решений и перераспределению национальных приоритетов в пользу понимания наших интересов внешними игроками.
Энергетический суверенитет под угрозой
В рамках интеграции в европейский энергетический рынок Молдова сталкивается с серьёзными рисками утраты национального контроля над ключевыми аспектами энергетической политики. ЕС требует полного «встраивания» страны в европейскую энергетическую систему как на техническом уровне, через развитие инфраструктуры, так и на нормативном – с внедрением европейских правил, стандартов и выбором поставщиков. Это де-факто означает зависимость от внешних источников энергии, прежде всего из Румынии и других стран ЕС, и отказ от возможности самостоятельно формировать политику ценообразования, субсидирования и определения внутренних приоритетов в интересах граждан Молдовы.
Одним из наиболее спорных пунктов является принудительный «зелёный переход». Евросоюз настаивает на декарбонизации, отказе от ископаемых источников энергии и выполнении климатических целей, не принимая во внимание уровень бедности и слабость национальной инфраструктуры. В результате Молдова может быть поставлена перед необходимостью преждевременно закрывать угольные, мазутные и даже газовые электростанции, не имея устойчивой альтернативы для замещения этих мощностей, что грозит перебоями в энергоснабжении и ростом цен для конечных потребителей.
Существенное влияние оказывается и на энергетическую инфраструктуру страны. Согласно условиям программы, 25% кредитов и грантов должны направляться на проекты, реализуемые через европейские инвестиционные платформы под контролем Брюсселя. Это означает, что строительство ключевых объектов – линий электропередачи, подстанций, объектов возобновляемой энергетики – будет происходить по иностранным планам, с участием зарубежных подрядчиков и технического надзора, а не национальных институтов. Такой подход ограничивает суверенитет Молдовы в управлении собственной инфраструктурой и снижает возможности для развития отечественного бизнеса.
Ещё одним риском становится стимулирование приватизации государственных энергетических компаний. Программа ЕС прямо поощряет структурную перестройку, сокращение роли государства в экономике и открытие рынков. На практике это ведёт к ускоренной продаже или реструктуризации таких ключевых предприятий, как Moldovagaz, Moldelectrica, RED-Nord и других. Подобная политика уже привела к масштабной приватизации в ряде стран Восточной Европы в 1990-х годах и сопровождалась утратой национального контроля над стратегическими ресурсами.
Наконец, цифровая энергетическая инфраструктура также будет строиться по европейской модели, включая внедрение 5G, телеметрии и умных сетей. Обязательные стандарты ЕС по кибербезопасности исключают возможность создания национальной цифровой энергетики, полностью управляемой внутри страны. Такое положение повышает уязвимость к внешним киберугрозам и снижает технологическую независимость.
В целом, предлагаемые ЕС масштабные инвестиции в энергетику Молдовы сопровождаются условиями, которые лишают страну энергетического суверенитета и делают её зависимой от внешних поставок и решений. Кроме того, навязывается дорогой и несвоевременный «зелёный переход», не учитывающий экономические реалии и потребности граждан.
Медицина по стандартам ЕС: между «ценностями» и доступностью
В сфере здравоохранения Молдова сталкивается с риском навязываемой перестройки, где приоритет отдается не развитию инфраструктуры и доступности медицинских услуг, а обеспечению «ценностной совместимости» с Европейским союзом. Хотя здравоохранение не выделено как самостоятельное направление в структуре Механизма, оно прямо затрагивается в контексте социальной инклюзии, равенства доступа, прав женщин и ЛГБТ, цифровизации и устойчивого финансирования, а также реформы управления государственными услугами, включая электронное здравоохранение, управление фондами и отчетность.
Одной из ключевых проблем становится акцент на цифровизации вместо реального расширения доступности медпомощи. ЕС предлагает внедрение электронных карт пациентов, цифровых платформ и автоматизированного контроля расходов, однако районные больницы, фельдшерско-акушерские пункты и амбулатории, особенно в сельских регионах, нуждаются прежде всего во врачах, ремонте помещений, отоплении и машинах скорой помощи. При этом Механизм не предусматривает специальных средств на развитие физической инфраструктуры здравоохранения, если проекты не являются «зелёными» или «цифровыми».
Вторая уязвимость связана с внедрением идеологической повестки в систему здравоохранения. Среди обязательных целей выделяются гендерная медицина, программы сексуального просвещения, инклюзия в доступе к репродуктивным услугам, в том числе для ЛГБТ-групп. Это может привести к введению учебных модулей о «гендерной идентичности» в подготовку медицинского персонала, обязательной перестройке гинекологических, психиатрических и эндокринных служб, а также продвижению практик, которые неприемлемы для части общества, таких как аборты без информирования родителей, гормональные терапии и специальные программы для трансгендеров.
Третья проблема – углубление зависимости от внешнего финансирования здравоохранения. ЕС поддерживает программы через НПО, фонды и международные агентства, минуя Министерство здравоохранения, что может привести к двойному управлению системой. В результате часть больниц будет работать по национальным протоколам, а часть – по европейским стандартам, особенно в рамках проектов, реализуемых такими организациями, как MSF, UNFPA и другие. Это чревато нарушением единства медицинской системы, затруднением планирования и бюджетирования, а также политизацией здравоохранения.
Возможные последствия таких изменений включают отсутствие инвестиций в сельские и районные больницы в пользу цифровых решений, общественные конфликты из-за неприятия гендерно-ориентированных или репродуктивных программ родителями, религиозными организациями и врачами, замещение традиционных схем лекарственного обеспечения препаратами и протоколами ЕС без национального контроля, а также переход ключевых программ под внешнее управление международных организаций вместо Минздрава.
Юридической основой для этих изменений служит статья 4 Регламента ЕС, которая требует включения в реформы улучшения доступа к социальным и медицинским услугам на основе принципов ЕС, а также статья 7, делающая права ЛГБТ, женщин и равный доступ к медицине обязательными критериями оценки.
Таким образом, ЕС предлагает не столько модернизацию медицины, сколько её институциональную и идеологическую трансформацию, делая главный акцент не на лечении, а на социальной инженерии и цифровом надзоре. Это ведёт к утрате контроля над системой здравоохранения, росту общественных конфликтов и постепенной подмене функций Минздрава внешними игроками и стандартами.
Цифровизация и гендер: новая повестка в молдавских школах
Образование в Молдове сегодня рискует превратиться в инструмент идеологического преобразования, а не в средство качественного развития и повышения доступности. Регламент ЕС прямо требует, чтобы финансируемые реформы включали развитие навыков и компетенций, инклюзивное и «европейски совместимое» образование, продвижение ценностей ЕС, обязательное внедрение гендерного равенства, реформу учебных планов и подготовку кадров. При этом особое внимание уделяется цифровизации и созданию электронных платформ, тогда как вопросы качества базового образования и устранения бедности остаются на втором плане.
Одной из главных угроз становится давление на содержание учебных программ, где европейская повестка требует выполнения определенных условий. В их числе – включение гендерной, климатической, ЛГБТ и антидискриминационной тематики в школьные и вузовские курсы, пересмотр гуманитарных предметов в духе «толерантности» и «глобального гражданства», а также продвижение культурного и этнического «разнообразия» без учёта национального и исторического контекста.
Такой подход ведёт к размыванию национальной идентичности, исторической памяти и культурной самобытности. Кроме того, ЕС предлагает реформы преподавательских кадров, программ и оценки качества образования, которые реализуются через европейские механизмы и стандарты, включая вмешательство в программы педагогических вузов, переподготовку учителей, реформу школьного управления и финансирование по результатам. Подобная унификация системы под модель ЕС не учитывает реалии сельских школ, уровень бедности, миграцию детей и национальные традиции преподавания.
Особое внимание уделяется цифровизации, которая объявлена приоритетом, однако большинство сельских районов Молдовы не обеспечены качественным интернетом, оборудованием и ИТ-специалистами. Без инвестиций в подготовку учителей, в здания, отопление и доступ к учебным материалам цифровизация рискует превратиться в поверхностный проект, не способный ликвидировать неравенство в образовании.
В результате возможны серьёзные последствия: внедрение программ без согласия родителей и педагогов, потеря мотивации учителей и отток кадров, конфликты из-за принудительных переподготовок, потеря академической свободы в университетах, подчинение критериям ЕС и финансирование по показателям. Кроме того, в результате может вырасти цифровой разрыв между городом и селом, между ИТ-лицеями и обычными школами без интернета.
Юридической основой для таких реформ служит статья 7 Регламента ЕС, которая включает образование в перечень обязательных направлений реформ с акцентом на гендерное равенство, цифровые навыки, антидискриминацию и участие в европейских платформах качества и сертификации. Таким образом, ЕС превращает систему образования в главный инструмент идеологической перестройки общества, а не в средство развития и национального восстановления. Под лозунгами «модернизации» и «интеграции» скрывается навязывание ценностей, стандартов и подходов, которые не согласованы с народом и не отвечают реальным условиям страны.
Реформа правосудия: перехват власти вместо модернизации
В сфере правосудия Молдова сталкивается с риском внедрения реформ под внешним управлением и утраты национального контроля над судебной властью. Регламент требует, чтобы страна провела фундаментальные изменения в области верховенства права, независимости и подотчётности судебной власти, антикоррупционной борьбы, реформы прокуратуры и системы отбора судей и прокуроров. При этом Евросоюз оставляет за собой право оценивать и утверждать как сами реформы, так и прогресс по ним, приостанавливая выплаты в случае отклонений от согласованных форм.
Одной из главных угроз становится нарушение принципа разделения властей: реформы системы правосудия утверждаются Еврокомиссией, а не национальным парламентом, а также создаются внешние экспертные советы, в том числе с участием граждан ЕС, как это уже происходило при оценке судей и прокуроров. Такой подход подрывает конституционный суверенитет и превращает судебную систему в объект внешнего управления.
Дополнительный риск связан с угрозой политически мотивированной переаттестации и чисток: программа поощряет реформу судебной системы через так называемое «очищение» (vetting), как это уже было реализовано в Албании, Украине, реализуется в нашей стране и некоторых других странах. На практике такие реформы проводятся вне самой судебной системы, используются для устранения неудобных судей и прокуроров, создают атмосферу страха и зависимости. Результатом становится потеря институциональной стабильности, массовый отток специалистов и паралич независимых решений.
Особое внимание уделяется переподчинению прокуратуры «глобальным стандартам», когда она трансформируется по европейской модели в наднациональный институт, отчитывающийся донорам, а ключевые направления её работы – антикоррупция, трансграничные преступления, политические расследования – курируются через программы и учреждения ЕС, такие как OLAF и Европейская прокуратура. Это создаёт условия для избирательного правосудия и направления усилий прокуратуры против оппозиции или неподконтрольных игроков.
Возможные последствия такого подхода включают зависимость судебной системы от решений внешних комиссий и отказ от принципа национального контроля, массовую отставку опытных судей и прокуроров, формализацию судебных решений, подмену национальной антикоррупционной борьбы внешними «маркерами» успешности, а также рост подозрений в политических чистках и использование правосудия как инструмента давления.
Юридическая основа этих изменений – статья 4 Регламента, согласно которой преобразования в области верховенства закона и демократии являются обязательной частью программы реформ. В то же время статья 18 дает Еврокомиссии право приостанавливать или изменять выплаты при недостаточном прогрессе в реформировании юстиции. В итоге реформа правосудия, проводимая под давлением ЕС, становится не поддержкой модернизации, а перехватом функций судебной власти через внешнюю систему оценки и финансирования. Вместо укрепления национальных институтов правосудия происходит внедрение системы внешнего давления, подрывающей доверие и независимость судебной власти.
Виктор Мараховский
(Окончание читайте на NOI.md)