Майкл Хадсон • 27 июня 2025 года  •

Эта статья является пересказом основных положений очередной беседы Бенв Нортона с Майклом Хадсоном, одним из ведущих экономистов и историков мира.

Война с Ираном — это часть более масштабной попытки американской империи восстановить своё однополярное господство в глобальной политической и

финансовой системе,. Вашингтон хочет сохранить гегемонию доллара и нефтедоллар, одновременно препятствуя БРИКС и евразийской интеграции с Китаем и Россией.

Политически не корректно применять термин"Смена режима"Ю но если нынешний иранский режим не в состоянии СНОВА СДЕЛАТЬ ИРАН ВЕЛИКИМ , почему бы смене режима не произойти?

Майкл Хадсон опубликовал статью, в которой он описывает экономические и политические причины этой войны с Ираном и утверждает, что это часть попытки американской империи навязать миру однополярный порядок,.

Иран был одной из немногих стран, которые действительно сопротивлялись однополярной гегемонии США. И сегодня мы видим, что по мере того, как мир становится всё более многополярным, Иран играет важную роль как член БРИКС и как сторонник групп сопротивления.

Он ранее  писал:

На кону стоит попытка США контролировать Ближний Восток и его нефть как основу экономической мощи США, а также не дать другим странам обрести независимость от неолиберального порядка, ориентированного на США и управляемого МВФ, Всемирным банком и другими институтами, которые укрепляют однополярную власть США.

То, что мы видели в последний месяц — или, точнее, в последние два года, — является кульминацией долгосрочной стратегии Америки, которая проводилась со времён Второй мировой войны, направленной на установление полного контроля над ближневосточными нефтяными месторождениями и превращение их в марионеточные государства Соединённых Штатов под управлением правителей-клиентов, таких как Саудовская Аравия и король Иордании.

Иран представляет военную угрозу для южной границы России, потому что, если бы Соединённые Штаты смогли установить в Иране марионеточный режим или разделить Иран на этнические группы, которые могли бы препятствовать торговле России на юге, в Индийском океане, то тогда вы бы загнали Россию в угол, загнали в угол Китай и смогли бы их изолировать.

Такова нынешняя американская внешняя политика. Если изолировать страны, которые не хотят быть частью американской международной финансовой и торговой системы, то, по вашему мнению, они не могут существовать сами по себе; они слишком малы.

Америка всё ещё живёт в эпохе Бандунгской конференции неприсоединившихся стран 1955 года в Индонезии. Тогда другие страны хотели действовать в одиночку и они были слишком малы в экономическом плане.

Сегодня, впервые в современной истории, у вас есть возможность выбора между Евразией, Россией, Китаем, Ираном и всеми соседними странами. Впервые они достаточно велики, чтобы не нуждаться в торговле и инвестициях с Соединёнными Штатами.

На самом деле, в то время как Соединённые Штаты и их союзники по НАТО в Европе сокращают объёмы производства — они являются деиндустриализированными, неолиберальными, постиндустриальными экономиками, а большая часть роста мирового производства, обрабатывающей промышленности и торговли приходится на Китай, наряду с контролем над переработкой сырья, такого как редкоземельные металлы, кобальт, алюминий и многие другие материалы.

Таким образом, стратегическая попытка Америки изолировать Россию, Китай и их союзников в БРИКС или Шанхайской организации сотрудничества в конечном итоге приводит к изоляции самой Америки. Она не может предложить им экспорт. Она не может предложить им финансовую стабильность.

Единственное, что Америка может предложить миру, — это воздерживаться от разрушения их экономики и создания экономического хаоса, как это угрожал сделать Трамп своими тарифами и что он угрожал сделать любой стране, пытающейся создать альтернативу доллару.

Пока США получают бесплатный обед, когда другие страны зарабатывая доллары, должны отправлять их на "хранение" в Соединённым Штатам. А Штаты и их банкир может сам решать, кому платить, а кому нет.

Это гангстерское государство. Его называют гангстерским государством именно по этим причинам. И другие страны боятся того, что могут сделать Соединённые Штаты, не только при Дональде Трампе, но и то, что они делали в течение последних 50 лет. Они только конфискуют, дестабилизируют и свергают.

Америка, по сути, объявила войну любой попытке создать международную торговую и инвестиционную систему, которую не контролируют Соединённые Штаты, в своих собственных интересах, желая получать от неё все доходы, а не только их часть. Это жадная империя.

Иран играет важную роль в этом многополярном проекте как член БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества и партнёр Китая и России. Иран также выступает за дедолларизацию мировой финансовой системы.

Война с Ираном началась в 1953 году, когда Соединённые Штаты и МИ-6 свергли избранного премьер-министра [Мохаммеда Мосаддыка], а свергли его потому, что он хотел национализировать нефтяные запасы Ирана. Соединённые Штаты всегда рассматривали Иран как часть Ближневосточного нефтяного залива.

Американская внешняя политика в плане использования внешней торговли в качестве оружия всегда основывалась на двух товарах: продовольственном зерне — возможности прекратить экспорт продовольствия в страны, выступающие против политики США, как это сделали Соединённые Штаты, прекратив экспорт зерна в Китай при Мао, — и нефти.

На протяжении столетия Соединённые Штаты уделяли особое внимание контролю над нефтью как основе своего международного торгового баланса — нефть вносит наибольший вклад в торговый баланс — и своей способности налагать санкции на остальной мир, перекрывая поставки нефти и тем самым отключая электричество, газ и отопление в домах стран, которые отходят от политики США.

Когда я работал в Институте Хадсона в начале 1970-х, Герман Кан привёл меня на встречу с несколькими генералами, которые обсуждали, что делать с Ираном, если Иран при шахе когда-нибудь снова попытается заявить о своей автономии и пойти своим путём.

Иран всегда был сильнейшей державой на всём Ближнем Востоке и ключом к контролю над Ближним Востоком. Не возможно полностью контролировать ближневосточную нефть — Сирию, Ирак и остальные страны — без контроля над Ираном, учитывая численность его населения и мощь его экономики.

Это была очень интересная встреча. Герман Кан, прототип доктора Стрейнджлава, обсуждал, как разделить Иран на пять или шесть этнических групп, чтобы каждая из них проводила политику, независимую от Соединённых Штатов.

Уже в 1970-х годах, 50 лет назад, Соединённые Штаты задавались вопросом: «Что нам делать, если другие страны не следуют тому международному мировому порядку, который мы организуем?»

Герман сказал, что, по его мнению, кризисной точкой, которая станет предметом международных новостей, будет Белуджистан на границе Ирана с Пакистаном. Белуджистанцы — это отдельная народность, как и азербайджанцы, азеры, курды.

Иран состоит из множества этнических групп, в том числе очень большой еврейской общины. Это многонациональное общество, и стратегия Соединённых Штатов на случай войны с Ираном заключалась в том, чтобы сыграть на этих этнических различиях — точно так же, как были разработаны аналогичные планы для России, как разделить её на отдельные этнические части; и для Китая, как разделить Китай на этнические части, когда Америка захочет его захватить.

И причина, по которой возникло это этническое разделение, заключалась в том, что в условиях демократии, особенно в 1970-х годах, стало очевидно, что Соединённые Штаты больше никогда не смогут выставить армию для вторжения, как это было во Вьетнаме.

Когда я присутствовал на этом собрании, кажется, в конце 1974-го или в начале 1975 года, проходили демонстрации. Было очевидно, что призыв в армию больше невозможен.

Как Соединённые Штаты могли бы оказывать влияние на международной арене без военной мощи? У них были военные базы по всему миру; они тратили на оборону больше, чем любая другая страна.

Весь дефицит платёжного баланса США составлял военные расходы за рубежом, и всё же страна не могла начать войну. Ей приходилось использовать посредников.

Это было время, когда, помимо обсуждений, в которых я участвовал, о том, как использовать этнические меньшинства в странах, которым мы объявили войну, в качестве противников, Америка решила создать крупнейшую военную базу на Ближнем Востоке — Израиль.

Генри Джексон, сенатор от военно-промышленного комплекса, выступавший за войну, встретился с Германом Каном — я как раз был в кабинете Германа и слушал телефонный разговор, когда он состоялся, — и они договорились, что военно-промышленный комплекс и Джексон поддержат Израиль, если Израиль согласится стать американским авианосцем на Ближнем Востоке, как тогда говорили.

Герман с радостью согласился, потому что Институт Хадсона в то время был сионистской организацией и служил тренировочной площадкой для «Моссада».

Одним из моих коллег был Узи Арад. Мы вместе совершили несколько поездок в Азию. Впоследствии Узи стал советником Нетаньяху и главой Моссада.

Так что я как бы присутствовал при обсуждении американской стратегии.

Израиль должен был стать лицом Америки, и он действительно координировал поддержку Америкой «Аль-Каиды» и ваххабитских мясников, которые захватили Сирию и теперь заняты убийствами христиан, шиитов и алавитов.

И вы никогда не увидите никакой критики Израиля со стороны «Аль-Каиды» или группировки [«Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ)] в Сирии, как бы вы её там сейчас ни называли. И наоборот, у них всегда были рабочие отношения.

Таким образом, это даёт некоторое представление о том, как долго Соединённые Штаты ждали того дня, когда они смогут наконец завершить своё вторжение в Ирак, нападение на Сирию, разрушение Ливии, поддержку разрушения Ливана и других стран в Северной Африке и т. д.

То, что мы видели в последний месяц — или, точнее, в последние два года, — является кульминацией долгосрочной стратегии Америки, которая проводилась со времён Второй мировой войны и заключалась в том, чтобы получить полный контроль над ближневосточными нефтяными месторождениями и сделать их зависимыми от Соединённых Штатов, подчинив их правителям-клиентам, таким как Саудовская Аравия и король Иордании.

Геополитика и мировая торговля

Иран находится в центре китайского «Нового шёлкового пути». Этот проект был изначально предложен председателем КНР Си Цзиньпином в 2013 году, а затем расширился до инициативы «Один пояс, один путь» (BRI).

Иран играет важную роль в этом процессе, соединяя Восточную Азию через Центральную Азию и Иран с Западной Азией. И США действительно пытались этому помешать.

Иран также играет важную роль в экономическом коридоре, который проходит через Санкт-Петербург, Москву, Каспийское море, Иран и Индию.

Он известен как Международный транспортный коридор Север-Юг, INSTC.

Таким образом, мы видим, что Иран сыграл очень важную роль, бросив вызов доллару США, американской гегемонии, а также стремясь к экономической и политической интеграции с другими странами Евразии.

Около месяца назад Иран завершил строительство железной дороги «Один пояс, один путь», которая доходит до самого Тегерана. Впервые появился сухопутный коридор из Ирана в Китай.

Теперь коридор «Один пояс, один путь» означает, что они избегают морских перевозок.

Американская и британская военная политика на протяжении ста лет основывалась на контроле над морями, и контроль над торговлей нефтью был частью этой стратегии.

Потому что, если Иран, Саудовская Аравия, Кувейт и другие нефтедобывающие страны не смогут загружать танкеры нефтью, как они смогут её экспортировать? И как такие импортеры, как Китай или Индия, смогут получать нефть с Ближнего Востока?

В рамках китайской инициативы «Один пояс, один путь» планировалось пройти весь путь через Иран, а затем добраться до Атлантического океана и Европы.

Этот «Пояс и путь» должен был охватить весь Евразийский континент, всё восточное полушарие.

И если бы Соединённые Штаты смогли завоевать Иран и захватить его, это помешало бы развитию железных дорог Китая на дальние расстояния и заблокировало бы его — точно так же, как Соединённые Штаты надеются втянуть Индию и Пакистан в какую-нибудь войну, которая помешает реализации китайской инициативы «Один пояс, один путь», проходящей через Пакистан [Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК)].

Итак, с одной стороны, Иран является ключевым звеном в наземных перевозках Китая в Европу.

В случае с Россией: Иран представляет военную угрозу для южной границы России, потому что, если бы Соединённые Штаты смогли установить в Иране марионеточный режим или разделить Иран на этнические группы, которые могли бы препятствовать торговому коридору России, ведущему на юг, к Индийскому океану, что ж, тогда вы бы загнали Россию и Китай в угол и сумели бы их изолировать.

Такова нынешняя американская внешняя политика. Если вы можете изолировать страны, которые не хотят быть частью американской международной финансовой и торговой системы, то, по вашему мнению, они не могут существовать сами по себе; они слишком малы.

Америка всё ещё живёт в эпохе Бандунгской конференции 1955 года, посвящённой неприсоединившимся странам, в Индонезии. Когда другие страны хотели действовать в одиночку, они были слишком малы в экономическом плане.

Но сегодня, впервые в современной истории, появляется возможность выбора между Евразией, Россией, Китаем, Ираном и всеми соседними странами. Впервые они достаточно велики, чтобы не нуждаться в торговле и инвестициях с Соединёнными Штатами.

На самом деле, в то время как Соединённые Штаты и их союзники по НАТО в Европе сокращают объёмы производства — они являются деиндустриализированными, неолиберальными, постиндустриальными экономиками, — большая часть роста мирового производства, обрабатывающей промышленности и торговли приходится на Китай, наряду с контролем над переработкой сырья, такого как редкоземельные металлы, кобальт, алюминий и многие другие материалы.

Таким образом, стратегическая попытка Америки изолировать Россию, Китай и их союзников в БРИКС или Шанхайской организации сотрудничества в конечном итоге приводит к изоляции самой Америки. Она вынуждает другие страны делать выбор.

Это стало совершенно ясно сразу после того, как Трамп вступил в должность президента и объявил о своей тарифной политике, сказав: «Через три месяца я собираюсь ввести такие невероятно высокие тарифы, что вы, страны Глобального Юга, страны Глобального большинства, столкнётесь с экономическим хаосом, не имея доступа к американскому рынку».

Китай пытается избегать использования долларов, так же как и Россия больше не может использовать доллары, потому что Соединённые Штаты просто конфисковали 300 миллиардов долларов из валютных резервов России на Западе, которые она хранила в Брюсселе, чтобы управлять своей валютой и стабилизировать обменный курс, что делают центральные банки по всему миру.

В Financial Times на первой полосе была опубликована статья, [сообщающая], что теперь европейские страны, особенно Германия и Италия, у которых вторые и третьи по величине запасы золота, обратились с просьбой: «Не могли бы вы [вернуть нам наше золото]? Со времён Второй мировой войны мы храним все наши запасы золота в Федеральной резервной системе в Нью-Йорке».

Американское золото хранится в Форт-Ноксе, но другие страны держат свои золотые резервы в подвале Федерального резервного банка, прямо напротив банка Chase Manhattan в центре города.

И теперь другие страны понимают, что при Трампе, если он скажет: «Европа действительно пользовалась нами; они экспортировали нам больше, чем мы продавали им», — знаете, Италия и Германия будут беспокоиться, что Америка каким-то образом скажет: «Что ж, мы просто заберём всё это золото, которое вы накопили, пользуясь нами».

Таким образом, остальной мир отдаляется от доллара. Это отражает влияние всего того, что Соединённые Штаты пытаются сделать, чтобы изолировать другие части мира от контактов с Соединёнными Штатами, если они попытаются создать альтернативную неолиберальному финансовому капитализму экономическую систему, если они попытаются создать индустриальный социализм — который на самом деле является индустриальным капитализмом на пути к индустриальному социализму, с активными государственными инвестициями в базовую инфраструктуру.

В результате Соединённые Штаты окажутся в изоляции, а весь остальной мир будет идти своим путём, не имея возможности торговать с Соединёнными Штатами из-за высоких тарифов, введённых Трампом, и опасаясь торговать в долларах из-за хищнического использования долларового стандарта, который был бесплатным обедом для Америки на протяжении всей эпохи стандарта казначейских билетов США, с тех пор как Америка отказалась от золотого стандарта в 1971 году.

Нефть и нефтедоллар

Вернемся к вопросу о нефти, доллару США и нефтедолларовой системе.

У США огромный дефицит платёжного баланса, то есть дефицит торгового баланса с остальным миром.

Но что изменилось в 2020-х годах, так это то, что США теперь являются крупнейшим в мире экспортёром нефти. Это крупнейший производитель нефти на Земле и крупнейший производитель газа.

Так что это существенная разница. В основном это результат развития за последнее десятилетие, вызванного взрывным ростом гидроразрыва пласта в США, а также сланцевой революцией.

Таким образом, США необязательно должны физически получать доступ ко всей нефти в регионе.

Хотя, конечно, американские корпорации, добывающие ископаемое топливо, с удовольствием приватизировали бы всю нефть в Западной Азии, которая находится в государственной собственности.

Например, мы говорили о Мохаммеде Мосаддыке, премьер-министре Ирана, который был свергнут в результате переворота 1953 года, поддержанного ЦРУ, после того как он национализировал иранскую нефть и выгнал американские и британские нефтяные компании.

Что ж, нынешнее иранское правительство, пришедшее к власти после иранской революции 1979 года, также национализировало нефтяную промышленность, и иранское государство действительно имеет большое влияние на экономику, в том числе через государственные предприятия.

Так что, конечно, США с удовольствием бы это приватизировали. Но на самом деле дело не только в получении доступа ко всей этой нефти.

Речь идёт о сохранении нынешнего финансового порядка, который на самом деле держится на нефти, особенно после того, как Ричард Никсон в 1971 году отменил привязку доллара к золоту.

Затем, в 1974 году, Никсон отправил своего министра финансов Уильяма Саймона — Билла Саймона — из Salomon Brothers, который был экспертом по облигациям. Он руководил отделом казначейских операций, торгуя государственными облигациями США в Salomon Brothers, крупном инвестиционном банке на Уолл-стрит.

В 1974 году его отправили в Джидду, где они заключили сделку, согласно которой США будут защищать саудовскую монархию, а в обмен Саудовская Аравия будет продавать всю свою нефть за доллары, поддерживая глобальный спрос на доллар США.

Это произошло через год после нефтяного эмбарго ОПЕК, когда страны Глобального Юга показали, что могут использовать контроль над нефтью как геополитический инструмент, чтобы наказать США и Запад за поддержку Израиля.

Теперь Иран напрямую бросает вызов этой нефтедолларовой системе. Иран продает свою нефть Китаю за китайские юани, или ренминби.

Иран также торгует с Индией, продавая свою нефть, и использует свою валюту — риал. Индия также использует свою валюту — рупию, и, по сути, Индия обменивает свои сельскохозяйственные товары на иранскую нефть..

Я был экономистом по платёжному балансу в Chase Manhattan Bank и провёл целое исследование для нефтяной промышленности США, чтобы рассчитать платёжный баланс и средний доллар, потраченный «Семью сёстрами» — крупными нефтяными компаниями.

Средний доллар, вложенный в Саудовскую Аравию, Кувейт и другие арабские страны, окупился всего за 18 месяцев.

Нефть была самым прибыльным вложением во всей экономике США, и она не облагалась налогом.

Итак, как я уже упоминал, первоначальный план США на Ближнем Востоке заключался в том, чтобы заполучить нефть. Затем, в 1974 году, после того как Израиль развязал войну 1973 года и после того как Соединённые Штаты в четыре раза повысили цены на зерно, началась нефтяная война — и это было нечто большее, чем просто нефтяная война.

Вы упомянули [министра финансов Никсона] Билла Саймона. В 1974 году мы с Германом Каном встретились с Биллом Саймоном, чтобы обсудить стратегию Америки в отношении нефтяных компаний.

Саймон сказал: «Мы объяснили им, что они могут брать за нефть столько, сколько захотят. Они могут увеличить цены в четыре раза».

На самом деле это очень обрадовало Standard Oil из Нью-Джерси, Socony [позже Mobil] и другие американские нефтяные компании, потому что, как вы сами отмечаете, Америка была крупным производителем нефти.

Когда страны ОПЕК повысили цены на нефть в четыре раза, американские нефтяные компании получили огромную прибыль от добычи нефти в США и Канаде.

Билл Саймон сказал мне, что он объяснил им, что они могут брать за масло столько, сколько захотят; можно было брать в четыре раза больше.

Но по условиям соглашения они должны были оставить себе все свои сбережения, полученные от продажи нефти, они должны были оставить себе ренту в экономике Соединённых Штатов.

Суть сделки заключалась в том, что Саудовская Аравия и другие страны будут экспортировать свою нефть за доллары, но не будут выводить эти доллары из Соединённых Штатов.

Они оставляли себе доллары, которые им платили европейские страны и другие государства, покупавшие их нефть; они инвестировали их в основном в казначейские ценные бумаги США, а также могли покупать американские акции и облигации.

Но они не могли сделать то, что сделала Америка, например, с обменом европейской валюты. Страны ОПЕК не могли получить контроль над какой-либо крупной американской компанией.

Они могли покупать акции и облигации, но им приходилось распределять инвестиции на фондовом рынке по всему рынку в целом. Поэтому я думаю, что король Саудовской Аравии купил по миллиарду долларов акций каждого предприятия, входящего в промышленный индекс Доу-Джонса, чтобы распределить их по всему рынку.

Но большая часть их денег была надежно вложена в ценные бумаги Казначейства США.

Таким образом, по сути, доходы ОПЕК — я не буду говорить «заработок», потому что, опять же, это не заработанный доход, а незаработанный доход — доходы ОПЕК от продажи нефти осели в Соединённых Штатах, большая часть из них была предоставлена в кредит правительству Соединённых Штатов.

Что ж, именно приток долларов позволил Соединённым Штатам сделать две вещи.

Во-первых, приток платёжного баланса позволил Соединённым Штатам продолжать тратить деньги на военные расходы за рубежом, чтобы иметь военный кулак за спиной своей экономической империи.

Но это также финансировало дефицит государственного бюджета. Иностранные центральные банки в значительной степени финансировали дефицит государственного бюджета Америки, удерживая американские казначейские векселя.

Таким образом, страны ОПЕК фактически стали зависимыми от американской финансовой системы, которую я описал в своей книге «Супер-империализм».

Итак, я встретился с представителями Казначейства и в общих чертах объяснил им, что прекращение практики других стран, заключающейся в хранении международных валютных резервов в золоте, а не в виде займов Казначейству США в форме покупки казначейских облигаций в качестве средства сбережения, по сути, привело к тому, что сбережения всего мира, денежные сбережения, были сосредоточены в Вашингтоне и Нью-Йорке.

То, что начиналось как контроль над торговлей нефтью, превратилось в контроль над международной финансовой системой, а излишки долларов, полученные от торговли нефтью, стали причиной дефицита доллара.

Таким образом, симбиоз между торговой и финансовой системами стал основой американской военной политики и того, что я называю суперимпериализмом.

Сверхимпериализм

Иран на самом деле не играл в этом ключевой роли, потому что Соединённые Штаты смогли изолировать Иран.

Как только шах был свергнут, Соединённые Штаты сыграли с Ираном злую шутку — это сделал банк Chase Manhattan.

У Ирана был внешний долг — как и у любой другой страны, которая выпускает иностранные облигации, — и он отправлял доллары в Chase Manhattan Bank, чтобы выплатить держателям облигаций дивиденды.

Казначейство обратилось к Дэвиду Рокфеллеру и сказало ему: «Не отправляй эти иранские деньги. Просто подержи их у себя». Таким образом, Иран был объявлен неплатёжеспособным, и наступил срок погашения всего внешнего долга, и Америка захватила, конфисковала иранские экономические и финансовые ресурсы в Соединённых Штатах.

Позже они договорились о его возвращении, потому что всё это было незаконно с точки зрения международного права, но это никогда не останавливало Соединённые Штаты, как мы видим сейчас.

После свержения шаха Соединённые Штаты заявили: «Мы должны дестабилизировать новое иранское правительство, и если мы заберём его валютные резервы, это нанесёт ему ущерб и вызовет хаос, а именно так мы управляем миром — вызывая хаос».

Это единственное, что Америка может предложить другим странам в современном мире. Она не может предложить им экспорт. Она не может предложить им финансовую стабильность.

Единственное, что Америка может предложить миру, — это воздерживаться от разрушения их экономики и создания экономического хаоса, как это угрожал сделать Трамп своими тарифами и что он угрожал сделать любой стране, пытающейся создать альтернативу доллару.

Отсюда и этот бесплатный обед, когда другие страны могут зарабатывать доллары, но они должны возвращать их Соединённым Штатам. И Соединённые Штаты, как их банкир, должны хранить их все, и банкир может сам решать, кому платить, а кому нет.

Это гангстерское государство. Его называют гангстерским государством именно по этим причинам. И другие страны боятся того, что могут сделать Соединённые Штаты, не только при Дональде Трампе, но и то, что они делали в течение последних 50 лет. Они просто конфискуют, дестабилизируют и свергают.

Америка, по сути, объявила войну любой попытке создать международную торговую и инвестиционную систему, которую не контролируют Соединённые Штаты, в своих собственных интересах, желая получать от неё все доходы, а не только их часть. Это жадная империя.

Санкции и экономическая война

Сегодня треть всех стран на Земле находится под санкциями США, которые являются односторонними и незаконными с точки зрения международного права.

Но, конечно, Иран был одной из первых стран, на которую были наложены санкции после революции 1979 года.

И мы знаем, что в 2022 году США и ЕС конфисковали российские активы на сумму 300 миллиардов долларов и евро, и это стало серьёзным сигналом для всего мира.

Но, на самом деле, Иран был своего рода первым испытательным полигоном. Именно США сначала заморозили активы Ирана, а затем Венесуэлы, Афганистана, а теперь и России.

Таким образом, Иран всегда был первой страной, на которую нацеливалась эта агрессивная тактика, а теперь она стала настолько распространённой, что мы наблюдаем своего рода глобальное восстание против этой системы даже со стороны давних союзников США.

Например, Саудовская Аравия и ОАЭ, которые исторически были государствами-сателлитами США, видят, что случилось с Россией, Ираном и Венесуэлой, и опасаются, что следующими могут стать они.

Очевидно, что арабам не нравится то, что Израиль делает в Газе.Им не нравится этническая чистка, этническая чистка на Западном берегу и в целом нападение на палестинцев и на другие арабские народы.

Но они боятся действовать от имени Ирана. Возможно, они испытывают к нему симпатию. Население этих стран категорически против насилия, которое Израиль применяет против арабских государств, но у лидеров этих стран есть проблема: все сбережения, которые Саудовская Аравия накопила за последние 50 лет, находятся в заложниках у Казначейства США и американских банков.

А американские банки, по сути, являются подразделениями Казначейства. В первую очередь, Чейз Манхэттен был уполномоченным банком, который действовал от имени Казначейства. Ситибанк был более независимым.

Так что вы ничего не слышали о Саудовской Аравии и соседних с ней нефтедобывающих странах, потому что они боятся. Они понимают, что находятся в очень уязвимом положении.

Все эти деньги, которые их суверенный фонд благосостояния накопил для финансирования собственного будущего развития — если можно так назвать то, что они делают, это извращённое развитие, — но их планы на будущее оказались в заложниках, и они были политически нейтрализованы из-за привязки к доллару США.

Монархические страны Ближнего Востока создали у себя оазисы высокого уровня жизни, они маленькие и не хотят разрушения своих прекрасных городов, они, прежде всего, хотят мирной и спокойной жизни и поэтому вынуждены молчать, видя нескончаемый геноцид арабских народов.(walrom)

Другие страны понимают, что происходит, и азиатские страны, страны Глобального Юга и даже европейские страны, такие как Германия и Италия, говорят: «Мы не хотим попасть в ту же ловушку, что и арабские страны, где в заложниках находятся не только наши сбережения, казначейские ценные бумаги, американские акции и облигации, но и наши инвестиции в Соединённых Штатах; там же хранится наше золото!»

И сейчас весь мир движется в сторону золота. Они боятся хранить доллары. Долларовые активы иностранных центральных банков оставались стабильными, в то время как активы в золоте росли.

И многие иностранные официальные золотые запасы не учитываются в бухгалтерских книгах. Правительство будет владеть акциями компании, которая владеет золотом. Вы можете скрыть то, что они делают, поэтому они не будут бросаться в глаза, сбрасывая доллары.

В финансовой статистике, как и в сбрасывании бомб на страны, происходит своего рода танец Кабуки.

Военно-промышленный комплекс

Иран в основном использовал свои старые ракеты. Он опустошал свои запасы старых ракет, чтобы нанести удар по Израилю, и пытался подавить систему противовоздушной обороны Израиля.

Теперь мы знаем, что американские военные подрядчики хвастаются передовым военным оборудованием, которое США предоставили Израилю, таким как «Железный купол», система «Праща Давида» и система «Стрела».

Американские корпорации получили выгоду от участия в разработке этих систем, а также от поставок ракет и перехватчиков.

Таким образом, Израиль потратил миллионы долларов на попытки сбить эти старые иранские ракеты, от которых Иран всё равно хотел избавиться.

Если бы война продолжалась, она, очевидно, истощала бы ресурсы Израиля и США всё больше и больше.

Это на самом деле выгодно военно-промышленному комплексу США, потому что то, что США называют «помощью», которую они оказывают многим странам, на самом деле не является помощью. На самом деле это контракты, которые они заключают с частными подрядчиками в США, а затем они передают эту военную технику Израилю, Египту, Японии, Южной Корее и другим странам.

Не могли бы вы подробнее рассказать о роли военно-промышленного комплекса и о том, какую выгоду он из всего этого извлёк?

Что ж, это ключ к дебатам в Конгрессе, которые сейчас ведутся по поводу республиканского налогового законодательства. Огромные суммы денег тратятся на военно-промышленный комплекс, но, по сути, производимое им оружие не работает.

Мы увидели на примере Украины неспособность стран НАТО защитить себя от российских ракет.

Мы видели в Израиле, что Иран очень легко преодолевает «Железный купол».

И Иран уже несколько месяцев назад продемонстрировал это, выпустив два пакета ракет. Он предупредил Израиль: «Мы не хотим воевать. Мы не хотим никому причинять вред, но мы просто хотим показать вам, что можем бомбить вас, когда захотим, и поэтому мы собираемся сбросить бомбу на это конкретное место; уходите оттуда все; мы просто хотим показать вам, что это работает. Попробуйте сбить нас». И они сбросили бомбу.

Они сделали то же самое с Соединёнными Штатами в Ираке, сказав: «Знаете, мы не хотим на самом деле воевать с вами в Ираке. Мы потеряли миллион иранцев, сражавшихся с иракцами, когда вы натравливали на нас Саддама Хусейна [во время ирано-иракской войны в 1980-х годах], но вы должны знать, что мы можем уничтожить ваши американские базы, когда захотим. Давайте проведём демонстрацию. Вот база, на которой не так много людей. Мы собираемся разбомбить ее, так что выходите все; мы не хотим, чтобы кто-то пострадал. Мы собираемся разбомбить вас в такой-то день. Сделайте всё возможное, чтобы сбить нас. Свист! Они разбомбили ее. Америка не смогла их сбить.

Что ж, «Железный купол», очевидно, не работает, как и американская военная оборона.

Итак, президент Трамп только что выступил с заявлением: «Мы собираемся значительно увеличить дефицит бюджета США, создав в Соединённых Штатах «Железный купол» стоимостью 1 триллион долларов».

Что ж, представьте, что вы тратите триллион долларов на создание системы, в которую Иран и Россия могут сразу же проникнуть.

Это называется «Золотой купол». И такие компании Илона Маска, как SpaceX, готовы получить крупные государственные контракты в США. По оценкам, на создание этого «Золотого купола», который даже не будет работать, в общей сложности будут потрачены сотни миллиардов долларов.

Конечно, для Трампа всё — золото, а не железо. Я должен был это заметить — как и дверные ручки в его Trump Towers, конечно.

Итак, мы наблюдаем эту фантазию.

То, что производит военно-промышленный комплекс, — это не оружие, которое действительно используется в войне. Это оружие, которое можно обменять или продать.

И, как вы отметили, помимо огромных прямых расходов Конгресса на закупку оружия для армии, флота и морской пехоты США, на военные нужды, Соединённые Штаты оказывают иностранную помощь Южной Корее, Японии и другим странам, и эта иностранная помощь расходуется на закупку американского военного оружия.

Это не включено в американский военный бюджет, но, по сути, это финансирование военно-промышленного комплекса через чёрный ход: деньги, которые Америка даёт своим союзникам на покупку американского оружия, тоже не работают.

Что ж, вам должно быть интересно, о чём сейчас думают эти союзники, особенно в Европе. Почти стыдно видеть, как НАТО отказывается признавать тот факт, что американское оружие, которое оно хочет купить, и европейское оружие, которое оно производит, просто не способны защитить его от российского и иранского оружия.

Американские технологии отстают, потому что компании военно-промышленного комплекса потратили все эти огромные деньги, которые они заработали, выплачивая дивиденды и покупая собственные акции.

Они не тратили их на исследования и разработки. 92% каждого заработанного ими доллара идёт на поддержание стоимости их акций, а не на производство оружия.

Таким образом, финансируя свою военную систему, а также промышленную экономику в целом, Соединённые Штаты, по сути, деиндустриализировали себя и, можно сказать, обезоружили по отношению к остальному миру, который на самом деле тратит свои военные деньги на оружие, предназначенное для работы, а не просто для получения прибыли и повышения стоимости акций военно-промышленных компаний.