Про госдолг США и безубыточность добычи нефти (Опритов Александр)

«Безубыточные» цены на нефть — это действительно, действительно глупая метрика для анализа феномена плотной нефти. Она предполагает, что любая цена на нефть, превышающая, например, $60, делает прибыльным бурение новой скважины HZ стоимостью $8,5 млн, и сектор, по состоянию на прошлую пятницу, получает прибыль в размере $10 за баррель. Что ж, это действительно «прибыль», с этим не поспоришь. Метрика еще больше запутывается, предполагая, что цена безубыточности — это любая цена, которая окупает скважину за два года, чего я даже отдаленно не понимаю. Слева типичные скважины Мидлендского бассейна (T1/2) приносят 220,5 тыс. баррелей нефти за первые два года, по цене $70/$1, которая НЕ окупает скважину стоимостью $8,5 млн на основе полного цикла. Цель не в том, чтобы достичь безубыточности, а в том, чтобы зарабатывать деньги, и в случае с сектором сланцевой нефти, который все еще глубоко в долгах и сталкивается с проблемой закупорки, закрытия, вывода из эксплуатации наземных объектов, перерабатывающих заводов, компрессорных станций на сумму 40 миллиардов долларов, десятков тысяч миль труб, зарытых в землю, и восстановления земель в будущем, ему сейчас нужно зарабатывать огромные суммы денег. Возьмем, к примеру, Девон. У него 6,5 миллиардов долларов долгосрочного долга, и он добывает 317 000 баррелей нефти в сутки на своих 30 000 скважинах. Он выплачивает более 300 миллионов долларов в год в качестве процентов по этому долгу. У него есть нетрадиционные скважины по всей стране, 2500 только в Пермском бассейне (Нови). Если компания сама заявит, что ее запасы бурения уровня Tier 1 и 2 годны еще 5–6–7 лет, было бы разумно полностью избавиться от всех этих долгосрочных долгов, прежде чем она начнет бурить отвратительные вещи на флангах, где затраты будут выше, а евро значительно ниже. Чтобы выплатить 6,5 млрд долларов долгосрочного долга за 6 лет, ей нужно будет ежегодно получать 1,1 млрд долларов из чистого операционного дохода. Исходя из ее текущих уровней добычи, это добавляет почти 9 долларов за баррель к ценам безубыточности. По моему мнению, если она не сможет выбраться из долгов к моменту бурения скважин уровня C в округе Уэст-Пекос, она не сможет выплатить этот долг. Она также не сможет оплатить расходы на вывод из эксплуатации скважин. Если 20% из ее 30 000 эксплуатируемых и неэксплуатируемых запасов скважин — это скважины HZ, то, по моему мнению, ей придется потратить еще 4 млрд долларов на расходы P, A&D, включая удаление всей инфраструктуры и восстановление земель. Это добавляет около 6 долларов к цене на нефть, необходимой для погашения обязательств, а погашение этих обязательств — это стоимость ведения бизнеса. Часть расчета безубыточности. Devon утверждает, что ее будущие обязательства по закупорке этих 30 000 скважин немного ниже 700 млн долларов (10 квартал). Правильно. Консолидация в трудноизвлекаемых нефтяных бассейнах Америки УВЕЛИЧИВАЕТ задолженность и переносит большие затраты на выбытие запасов скважин с двух компаний на одну. Вы можете использовать EOG, FANG, COP, CVX, XOM, кого хотите, и у всех у них будут огромные обязательства, не включенные в магическую цену «безубыточности». «Плоская» ценовая палуба означает, что цены на нефть и попутный газ остаются неизменными, устойчивыми и никогда не меняются; удачи вам с этим. Газ Waha в Западном Техасе стоит отрицательные 1,50 доллара, что недавно выросло с отрицательных 3,25 доллара... а не положительные 2,00 доллара, еще одна причина, по которой безубыточность всегда плохая. Она постоянно меняется. Добавьте около 15 долларов за баррель к каждой из этих оценок, приведенных выше, и реальные цены безубыточности, необходимые для сектора жесткой нефти, чтобы выплатить свои обязательства, будут недостижимы, если не считать 100 долларов за нефть/5 долларов за природный газ... поддерживаемые. Или вы можете манана, как все остальные (это всего лишь Техас, верно?) и продолжать бурить, детка, бурить. Которая, кстати, НЕ приносит американскому потребителю больше, чем несколько пенни за галлон бензина, но станет для нас адским беспорядком, который нам когда-нибудь придется убирать. Под нами я подразумеваю нас, налогоплательщиков.