«28 лет спустя». Эталонное возвращение зомби-франшизы о милитаризме, семье и памяти

Подкаст доступен в Яндекс Музыке, Apple Podcasts, VK, Spotify, Castbox и других сервисах. Выпуски наших подкастов можно послушать на YouTube-канале «Подкасты Кинопоиска».

---

В начале эта деревенька воспринимается как рай, островок нормальности, в котором все сосуществуют вместе и друг другу рады. Нет особых ресурсов, но как-то живем в этом тесном сообществе, отгороженном от остального мира. А дальше все начинается с чтения стихотворения Киплинга «Boots», продолжается какими-то намеками, параллелями с лучниками Генриха Пятого и пропагандистскими военными фильмами Британии прошлого века. Внезапно выстраивается более широкий исторический контекст, и ты понимаешь, что это сообщество, конечно, работает, людям внутри хорошо, но это абсолютный регресс общества, существующего в идеологии изоляционизма и милитаризма. Осажденная крепость. Вокруг нас одни враги.

Понятно, почему так. Но очевидно, что Гарленд и Бойл выводят эту конструкцию не просто как «смотрите, вот существуют зомби», а чтобы показать, как это работает не только в зомби-апокалипсисе, а в реальности во всей истории. И как легко и приятно поддаться милитаризму, не интересоваться полутонами и просто следовать правилам, которые существовали до тебя. Мне кажется, это здесь очень тонко и незаметно сделано. Возможно, настолько незаметно, что многие зрители выйдут с сеанса и подумают, что это неплохое место.

---

Здесь появляется мотив перевернутого мира. Есть очевидные злодеи, которые убивают близких, действуют исключительно на инстинктах, абсолютно античеловечные. Зомби выглядят пугающе, но вдруг в них проступают некая чистота и невинность. Вот сцена: инфицированная женщина рожает, и героиня видит в ней не врага, не монстра, а просто мать, беременную женщину, которая должна родить. В этом какое-то предельное определение человечности. Эта сцена очень напоминает эпизод из фильма «Мир входящему» Наумова. Там в первые послевоенные дни советские солдаты помогают немке — беременной женщине, которая говорит на языке врага, но вдруг оказывается не врагом. Они встречают нового человека, родившегося уже после войны, и это очень сильный момент.

И важно вспомнить отношение героя к зараженному по имени Самсон. Для врача он просто больной, которому нужно дать лекарство, чтобы его успокоить, а не убивать. Первые две части показывают: убить проще и быстрее, как бы чудовищно это ни звучало. Но персонаж Рэйфа Файнса в третьей так не поступает, и это очень мощно. Самсон не виноват в том, что стал таким. Файнс задается вопросом: какое право он имеет лишать его жизни? Это важный и сильный вопрос, и решение здесь действительно впечатляющее.