Ордеры Международного уголовного суда на арест руководства ХАМАС и первых лиц Израиля: неожиданные плюсы для России
«С паршивой овцы хоть шерсти клок» - такое впечатление оставляет ознакомление с текстом пресс-релиза Прокурора Международного уголовного суда (МУС) К. Хана от 20 мая 2024 г. В пространном тексте сообщается о направлении им запроса в МУС на выдачу первых пяти ордеров на арест в ходе расследования ситуации в секторе Газа. В список Прокурора попали три лидера движения «ХАМАС»: Яхья Синвар (лидер движения в секторе Газа), Мухаммед ад-Дейфа (командир военного крыла) и Исмаил Хания (глава политбюро). Однако подлинной сенсацией стало включение в этот список Биньямина Нетаньяху и Йоава Галанта, соответственно премьер-министра и министра обороны Израиля. По мнению прокурора, все указанные в запросе лица должны понести уголовную ответственность за военные преступления и преступления против человечества, совершенные ими в сектора Газа. Прокурор отдельно отметил, что право Израиля на самооборону не является абсолютным и ограничено в том числе нормами международного гуманитарного права.
Если лидеры движения ХАМАС обвиняются в первую очередь в совершении таких преступлений, как взятие заложников, пытки, жестокое обращение с ними и их убийство (речь в первую очередь идет о нападении бойцов ХАМАС 7 октября 2023 г. на зрителей музыкального фестиваля в Израиле вблизи границы), то руководству Израиля предъявлены обвинения в умышленном создании голода в секторе Газа как средстве ведения войны путем тотальной блокады сектора, обстрелов мирных жителей, стоящих в очереди за едой, и препятствовании доставке гуманитарной помощи в блокированный сектор Газа. Отмечается, что эти действия являлись частью государственной политики по организации масштабных и систематических атак против населения Палестины, отсюда и появление в списке не непосредственных исполнителей, а первых лиц Израиля. Прокурор пока уклонился от обвинений лидеров Израиля в совершении геноцида, возможно, оставляя Международному суду ООН право именно так квалифицировать действия Израиля в секторе Газа (напомним, что МС ООН уже приступил с конца прошлого года к рассмотрению соответствующего иска ЮАР к Израилю).
Кроме того, Прокурор МУС заранее озаботился тем, чтобы получить некую публичную экспертную поддержку от лояльных ему специалистов. Направлению запроса в МУС и выходу пресс-релиза прокурора предшествовала публикация в прессе в этот же день доклада группы из 6 экспертов (отобранных самим прокурором) с их оценкой юрисдикции МУС в отношении с событий в секторе Газа. В эту группу среди прочих вошли судья Фулфорд, бывший судья МУС, Теодор Мерон, бывший судья и председатель Международного трибунала по бывшей Югославии, и Амаль Клуни, известный юрист в области защиты прав человека, а также супруга актера Джорджа Клуни. Согласно принятым единогласно выводам этой группы (опубликованным в тесной координации с прокурором МУС, который сослался на выводы этого доклада в своем пресс-релизе) эксперты согласились с оценкой прокурора МУС в том, что МУС имеет юрисдикцию в части событий в секторе Газа и что существуют разумные основания предполагать, что указанные в списке прокурора лица совершили в секторе Газа на территории Палестины военные преступления и преступления против человечества, подпадающие под юрисдикцию МУС.
Можно оставить в стороне фактические обстоятельства и вопросы непропорционального применения военной силы Израилем, поскольку все это многократно освещалось в прессе, а также вопросы правовой классификации действий указанных в списке Прокурора лиц. Остановимся лишь на некоторых моментах, которые, пусть и косвенно, но имеют отношение к России и к выданным МУС ордерам на арест российских должностных лиц (см. по этому поводу здесь).
- Территориальная юрисдикция МУС
Определенные параллели между «украинским» делом и «палестинским» делами МУС состоят в первую очередь в особенностях территориальной юрисдикции суда в этих делах. В обоих делах речь идет о деяниях, совершенных на территории государства-участника Римского статута (или страны, другим способом признавшей юрисдикцию суда) гражданами государства, которое в силу разных причин не ратифицировало этот международный договор. В «украинском» деле в роли первого государства выступает Украина, которая односторонней декларацией признала юрисдикцию МУС, а на месте второго оказалась Россия, которая в 2016 г. приняла решение об отзыве своей подписи Римского статута. В «палестинском» деле Палестина стала участником Римского статута в 2015 г. и немедленно направила в МУС декларацию о передаче в Суд ситуации «на оккупированной Израилем территории Палестины, фактически ем самым приглашая Суд самому покарать виновных лиц. В свою очередь Израиль никогда даже и рассматривал вопрос о ратификации Римского статута.
В 2021 г. МУС принял решение о санкционировании предварительного следствия в отношении военных преступлений, совершенных на «оккупированной Израилем территории Палестины», начиная с 13 июня 2014 г. Помимо вполне предсказуемой яростной критики со стороны Израиля, который никогда не признавал юрисдикцию МУС в отношении данных территорий, назвав это решение «чистой воды антисемитизмом», оно представляет особый интерес в свете идущих в мире с начала 1990-х годов дискуссий, считать ли Палестину полноценным государством.
Показателем остроты вопроса о государственности Палестины (и, соответственно, о юрисдикции МУС в данном деле, поскольку Римский статут говорит именно о «государствах») стало рекордное количество amicus curiae, полученных Судом от государств, НКО и частных лиц – 42. Половина из них содержала обоснованные аргументы против юрисдикции МУС в данном деле в силу того, что Палестина не отвечает критериям государственности, изложенным в ст. 1 Конвенции Монтевидео 1933 г. (основательный обзор различных доктринальных точек зрения в отношении применения этих критериев к Палестине изложен в особом мнении судьи Палаты предварительного следствия Петера Ковача). Помимо самого Израиля и, ожидаемо, США, резко отрицательно по поводу идеи признать Палестину государством «для целей Римского Статута» высказалась, например, Германия и ведущие представители немецкой доктрины международного права (см., например, пост С. Тальмона). В России идущие вокруг статута Палестины дискуссии, включая полемику вокруг юрисдикции МУС, основательно описаны в недавней статье профессора В. Толстых.
После решения Прокурора МУС обратиться с ходатайством о выдаче ордеров в отношении руководства Израиля можно ожидать резкой интенсификации этой дискуссии за счет активного включения в нее израильских юристов-международников, многие из которых обладают признанным международным авторитетом (в принципе со стороны этой группы авторов первая критика решения Прокурора МУС и выводов группы экспертов уже появилась в блогосфере - см., например, здесь).
- Проблема иммунитетов первых лиц государства
Еще одним фактором, делающим схожими «украинское» и «палестинское» дела МУС, является нерешенная проблема иммунитетов первых лиц государств, не являющихся участником Римского Статута ( как например, России и Израиля) . Напомним, что в 2019 г. Апелляционная палата МУС в своем решении от 6 мая 2019 г. по делу президента Судана Аль-Башира дала свою трактовку соответствующим статьям Римского статута. Палата пришла к очень спорному выводу о том, что любой международный уголовный суд или трибунал, созданный группой государств, действует не от имени государств, его учредивших, а от имени всего международного сообщества (см. по этому поводу здесь). По мнению Палаты, именно это дает право международным уголовным судам право выдать ордер на арест главы любого государства мира, безотносительно факта участия этого государства в договоре о создании суда или наличия соответствующего решения Совета Безопасности ООН, и этот ордер будет обязательным к исполнению для всех остальных государств, даже несмотря на наличие у этого лица иммунитетов, предусмотренных международным правом .
Решение Апелляционной палаты вызвало резкую критику со стороны академического сообщества за «поразительно разочаровывающий» правовой анализ и за двусмысленность в ключевых вопросах вынесенного решения. Комментаторы осторожно и, как показали события, наивно выражали надежду, что после окончания истории с Аль-Баширом МУС никогда не инициирует без соответствующего решения СБ ООН уголовное преследование в отношении главы государства, которое не является участником Римского статута. Однако именно это и произошло сначала в отношении России 17 марта 2023 г. и в мае 2024 г. в отношении Израиля. Надо отметить, что в случае с Россией представители западной доктрины либо поддержали решение МУС о выдаче ордеров, либо промолчали (хотя в докладных записках, направленных в свои внешнеполитические ведомства, многие из них отмечали высокую проблематичность этих выводов Апелляционной палаты с точки зрения норм международного права об иммунитетах). Первая зарубежная критика позиции МУС в этом вопросе стала появляться лишь недавно в статьях, опубликованных в первую очередь китайскими авторами (см. например, здесь) и здесь) о выданных МУС ордерах на арест как препятствию на пути мирного разрешения конфликта на Украине). Можно сейчас ожидать повышения градуса этой дискуссии за счет неминуемого участия с резко критических позиций израильских и американских авторов. Бесспорно, это окажется только на руку России, возражения которой в вопросах иммунитетов раньше звучали в гулком одиночестве.
- Политические последствия
Прокурор МУС сделал 20 мая 2024 г. непростой выбор, став ранее заложником собственной активной, быстро сформированной и однозначной позиции в «украинском» деле. Такой же однозначной реакции от него ожидали в «палестинском» деле, где симпатии подавляющего большинства государств и их населения оказались на стороне Палестины, а не Израиля. Но этот выбор ему очень не хотелось делать, поскольку за спиной Израиля маячила тень США, которые с самого начала однозначно высказались против вмешательства МУС в этот конфликт, снова пригрозив санкциями. Нет никаких сомнений, что свой первый опыт корректировки политики МУС путем применения к его судьям и к прокурору индивидуальных санкций был воспринят американцами как однозначно успешный и они намерены им активно пользоваться, в том числе и для защиты своих ключевых союзников, к которым относится Израиль. Напомним, что 2 сентября 2020 г. США применили санкции в виде ареста активов и запрета на въезд в США Прокурора МУС Ф. Бенсуды и одного из ее ключевых сотрудников. Сделано это было в ответ на решение Апелляционной палаты МУС санкционировать начало предварительного следствия в отношении преступлений, совершенных в Афганистане начиная с 2003 г. всеми воющими сторонами, а также военнослужащим США и сотрудниками ЦРУ. Несмотря на бодрые пресс-релизы МУС о том, что эти санкции не помешают Суду выполнять свой долг, думается, что это далеко не так. Все заинтересованные лица однозначно связали применение санкций и последовавшее в 2022 г. решение нового прокурора МУС К. Хана под предлогом ограниченности ресурсов заявить, что он ограничит рамки расследования только преступлениями, совершенные в Афганистане движением «Талибан»[1] и ИГИЛ[2], при этом «деприоритизировать» остальные направления.
Тем не менее, Прокурор МУС 20 мая 2024 г свой выбор в «палестинском» деле сделал, несмотря на высокий риск санкций со стороны США и на то, что его шаг разрушает ту идиллию между МУС и западными странами, которая сложилась после активного и бескомпромиссного включения МУС и его Прокурора в «украинское» дело. Теперь этой идиллии приходит конец, что ослабляет Суд и его авторитет, что объективно на руку России.
Еще одно объяснение такой решимости прокурора суда может состоять в том давлении, которое на него оказали западные страны, в последнее время выступающие с резко критичных позиций в отношении Израиля и по совместительству несущие основное бремя расходов суда. Кроме того, затянувшееся молчание Прокурора в отношении событий в секторе Газа смотрелось крайне невыигрышно на фоне исков государств в МС ООН против Израиля и его союзников на основании Конвенции о запрете геноцида и принятых обеспечительных мер в рамках этих дел (подробнее см. пост Софьи Пименовой ).
Наконец, еще одним аргументом для столь рискованного шага прокурора суда вполне могло стать понимание, что серьезной доказательной базы в украинском деле все-таки нет, а та, что имеется, не идет ни в какое сравнение с масштабными слушаниями в МС ООН и хорошо задокументированными действиями Израиля. И если это так, то это еще одно очко в пользу России в этой ситуации.
Сейчас мяч на стороне судей Палаты предварительного производства МУС (Pre-Trial Chamber I of the International Criminal Court), которая не ограничена никакими процессуальными сроками для рассмотрения этого ходатайства прокурора (в случае с президентом Судана Аль-Баширом на это ушло 9 месяцев. В истории МУС только один раз Палата отказала в выдаче ордера на арест в деле ICC-01/04-01/12 The Prosecutor v. Sylvestre Mudacumura), правда в этом деле запрашиваемый ордер все же был выдан немного позднее после исправления Прокурором отмеченных Палатой недостатков. В любом случае некий Рубикон уже перейден, и нам лишь остается наблюдать за развитием событий, понимая, что в целом оно несет также определенные плюсы для России в виде дальнейшего снижения легитимности суда, усиления разногласий среди его союзников и подключения новых критиков к дискуссии о правомерности позиций суда в толковании ключевых аспектов Римского статута.
[1] Движение «Талибан» запрещено в России.
[2] Запрещенная в России террористическая организация.