«Правоприменители нуждаются в конституционном отрезвлении» // Конституционный суд рассмотрел дело о сроках давности по искам прокуратуры
Сегодня Конституционный суд (КС) рассматривал важный для практики вопрос о сроках давности по искам прокуратуры о деприватизации. В июне этого года Верховный суд (ВС) решил, что на такие иски распространяются правила Гражданского кодекса (ГК). Но практика судов противоречива, и некоторые суды отказываются применять к таким требованиям исковую давность, на что обращал внимание Краснодарский краевой суд, обратившийся в КС. Во время заседания выступавшие рассуждали о правовой природе таких исков и о том, применимы ли к ним правила ГК. Звучали мнения, что сроки должны быть, но их надо урегулировать в нормах, имеющих иную отраслевую принадлежность. Свое решение КС огласит позже.
Краснодарский краевой суд рассматривал жалобы нескольких лиц на решение суда первой инстанции, которая удовлетворила требования прокуратуры об обращении в доход государства имущества этих лиц как полученного от коррупционных правонарушений в 2001-2004 годах. По этому решению в собственность государства переходили акции и доли в уставных капиталах компаний общей стоимостью более 9 млрд руб. При этом первая инстанция посчитала, что к актам коррупции сроки давности не применяются, на чем настаивали ответчики. Краснодарский краевой суд приостановил производство и обратился в КС.
В запросе суд обращал внимание, что в практике судов по антикоррупционным исками прокуроров есть противоположные подходы. И на это влияют не разные обстоятельства дела, а неопределённость положений ГК, говорил судья Краснодарского краевого суда Денис Внуков во время заседания в КС. В некоторых случаях суды применяют исковую давность, а в других отказывают в этом, хотя обстоятельства дел сходны. По мнению Краснодарского краевого суда, такая неопределенность позволяет отдельным лицам избежать обращения коррупционно нажитого имущества в доход государства, создавая им необоснованные преимущества. Запрос Краснодарского краевого суда прокомментировал Айдар Султанов в своем посте.
Право прокурора обратить в доход государства имущество подлежит ограничению во времени, говорил представитель Госдумы Юрий Петров. Отсутствие разумных ограничений приводило бы к ущемлению прав. Иски прокуроров хоть и направлены на защиту публичных интересов, но их предмет — конкретное имущество. Поэтому рассмотрение таких требований подчиняется нормам ГК об исках имущественного характера, считают в Госдуме. Неопределенности в правилах ГК нет.
Аналогичного подхода придерживается ВС. Обращение в доход государства имущества, в отношении которого нет доказательств приобретения на законные доходы, — это одно из оснований прекращения права собственности по пп. 8 ст. 235 ГК. То есть, требование носит имущественный характер и давность на него распространяется. С этим соглашалась Алина Таманцева из Минюста — ГК распространяется на всех участников гражданских правоотношений, включая публично-правовые образования.
Если считать сроки с момента прокурорской проверки, то это приведет к произвольному определению сроков, полагают в ВС. Ведь срок проверки не регламентирован, ее могут осуществлять разные подразделения: например, вышестоящий прокурор может провести проверку после нижестоящего. Наличие сроков давности надо рассматривать не как способ освобождения от ответственности, а как стимул для правоохранительных органов проводить проверки вовремя и выявлять нарушение, подчеркивал Андрей Марьин. «Именно их бездействие представляет наибольшую угрозу публичным интересам и государству», — говорил судья. Он отметил, что законодатель вправе установить специальные сроки для таких ситуаций.
Представитель Президента в КС Александр Коновалов полагал, что на антикоррупционные иски прокуроров неправильно распространять исковую давность. Для таких исков законодатель мог бы установить специальные сроки, соглашался с мнением судьи ВС.
«Мы решаем жизненную проблему», — говорил начальник главного гражданско-судебного управления Генпрокуратуры Сергей Бочкарев. По его словам, долгое время суды не проявляли к коррупции никакого снисхождения и не допускали возврата имущества коррупционеру по такому формальному основанию, как истечение срока давности. «На пути к сегодняшнему дню ВС изменил свою позицию. Неожиданный поворот событий для Генпрокуратуры и для всей правоприменительной практики», — выступал представитель Генпрокуратуры. «В чью пользу развернулась позиция? Что произошло в нашей жизни, что сподвигло ВС пересмотреть свой взгляд?» — задавал он вопросы. По его мнению, произошло превращение коррупции «из сугубо отрицательного явления в обыденное». То есть, теперь предлагается рассматривать коррупцию как обычный гражданско-правовой деликт. «Такое уравнивание и возвеличивание коррупционного поведения является несостоятельным, это противоречит воле законодателя», — уверен Сергей Бочкарев.
Возникает череда парадоксов, рассуждал он. Если применять сроки давности, то не ясно, кто будет контролировать их начало, истечение и восстановление. В гражданском обороте две стороны, и одна контролирует другую. Но у коррупционера нет второй стороны. «Вторая сторона — это он сам или подконтрольные ему лица», — считает выступавший. «Сколько прорех допустило государство: допустило к власти недобросовестное лицо, позволило ему монетизировать свою власть, своевременно не пресекло его действия, а когда наконец добралось до него, то суды предлагают решать этот вопрос формально», — говорил представитель Генпрокуратуры. «Вершится суд не над нормой закона, а над нами, заблудившимися правоприменителями, которые нуждаются в конституционном отрезвлении», — сказал Сергей Бочкарев.
«С коррупцией надо бороться, но способы борьбы должны быть годными», — подчеркнула руководитель Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева Лидия Михеева. В данном случае этого не наблюдается. Само по себе существование в ГК нормы об изъятии имущества в доход государства не означает, что эти отношения частно-правовые. По ее мнению, требование прокуратуры — публично-правовое, поэтому исковая форма не может быть подходящей в таких ситуациях. По ее словам, такая форма защиты публичного интереса есть в странах общего права, но в России для этого нет предпосылок.
Исковая давность — это давность защиты, отмечала Лидия Михеева. В уголовном и административном процессе — это давность преследования. Закон о контроле за соответствием расходов лиц на государственных должностях их доходам[1] не предусматривает давности преследования. Поэтому суды часто используют нормы ГК, что является «вынужденным рефлексом правопорядка», но не определяется правовой природой изъятия имущества. «Сроки давности по ГК не могут применяться к механизмам имущества у коррупционера. Изъятие имущества должно быть обеспечено давностью преследования, а не давностью защиты субъективного права», — говорила она. Институт изъятия имущества подлежит скорейшей переработке и дополнением правилами о давности, но не в ГК, а в нормах, имеющих иную отраслевую принадлежность, считает Лидия Михеева. Вынужденное применение судами норм о сроках давности — единственно возможный способ достижения правовой определённости. Такой способ допустим исключительно до внесения изменений в законодательство.
«Не применять давность нельзя: исковая форма — исковая давность», — уверен партнер юридической фирмы «Савельев, Батанов и партнеры», которого КС также пригласил в заседание. Сергей Савельев обобщил позиции цивилистов по вопросам исковой давности по требованиям прокуратуры (с ними можно ознакомиться здесь). Сергей Савельев говорил, что КС предстоит решить два вопроса. Первый — текут ли сроки давности по любым требованиям прокуратуры, заявленным в интересах неопределенного круга лиц. Второй вопрос — текут ли сроки по требованиям прокуратуры по «антикоррупционным» делам. И ответ КС на второй вопрос не должен предрешать ответ на первый.
Партнер Verba Legal, ведущий эксперт Института проблем административно-правового регулирования НИУ ВШЭ Дмитрий Мальбин, также выступивший в КС, полагает, что исковая давность — институт гражданского права, он применим к гражданским правоотношениям. Но отношения в рамках контроля за расходами — публичные, что исключает возможность применения исковой давности к требованиям прокурора. Однако, это не значит, что срока не должно быть, просто его надо урегулировать не в ГК. С заключением Дмитрия Мальбина можно также ознакомиться здесь.
[1] Федеральный закон от 3 декабря 2012 года № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам».