Количество — не значит качество: каким для сильной России должен быть БРИКС

На прошедшем в августе саммите стран-членов БРИКС было объявлено о вступлении в объединение ещё шести членов — Аргентины, Ирана, Египта, Саудовской Аравии, ОАЭ и Эфиопии: официально они станут частью организации 1 января 2024 года. Решение называли дипломатическим успехом, если не триумфом, для отдельных государств. Некоторые эксперты рассуждали о расширении влияния глобального Юга на происходящее в мире, но реальность оказалась несколько сложнее.

Новопринятый член БРИКС — Эфиопия — фактически объявил о техническом дефолте: 25 декабря истёк льготный период платежа в $33 млн долга по еврооблигациям — его государство должно было осуществить ещё 11 декабря. После пандемии COVID-19 и двухлетней гражданской войны, закончившейся в ноябре 2022 года, страна оказалась в очень тяжёлом финансовом положении. Местным властям так и не удалось решить структурных проблем в экономике, но летом их торжественно встретили в объятиях БРИКС. И это решение было слишком поспешным.

Не исключено, что расчёт был на возможность со стороны Нового банка развития прийти на помощь, ну или же риски коллапса эфиопской экономики просто были недооценены — поддержку тем не менее никто не оказал. Тогда как заявление Аддис-Абебы о дефолте подорвало авторитет организации.

Казалось бы, ничего страшного, но сегодня Россия делает ставку на совершенствование и расширение влияния — в том числе через БРИКС. И, будем честны, среди стран глобального Юга есть и более стратегически выгодные для Москвы партнёры, присутствие которых в объединении благоприятно сказалось бы на нашей экономике.

Безотносительно самой Эфиопии нам необходимо задаться важными вопросами. Каким РФ нужен БРИКС, и как мы можем его использовать для своих стратегических целей? Уже понятно, что организация должна быть независимой и сильной, но необходимо не ждать, что она трансформируется во что-то актуальное, а быть локомотивом этого самого процесса. Иначе РФ рискует получить «второй СНГ», но уже более глобальный.