Власти Югры в начале сентября представили концепцию развития ресурсной базы углеводородного сырья на ближайшие 25 лет. Согласно документу, в концепции учитывается ряд внутренних и внешних вывозов.
К внутренним отнесли — высокие банковские ставки, кадровый и технологический дефициты, увеличение доли трудноизвлекаемой нефти (ТРиЗов). К внешним — введение экономических санкций, конкуренцию на рынках сбыта, изменчивость цены на углеводородное сырье, ограничение уровня добычи в рамках ОПЕК+, а также увеличение затрат на разведку и добычу нефти.
Два пути для будущего нефтянки ХМАО
С учетом всех этих факторов спрогнозировали два сценария развития отрасли к 2050 году — инерционный и целевой, причем сделаны подробные расчеты на 2030, 2036 и 2050 годы.
Так, при целевом, приоритетном, сценарии, когда предполагается сохранение региональной доли добычи нефти на уровне 40% от российского уровня за счет увеличения инвестиционной привлекательности отрасли, вложений в геологоразведку, прироста ресурсной базы, к 2030 году добыча нефти должна составить 216 млн тонн. И на этом уровне держаться до 2050 года. При этом ввод скважин и геологоразведочное бурение будет сокращаться.
По итогам 2024 год введено на территории Югры 4 278 новых скважин. К 2030 году при целевом плане введут 4 190, в 2036 году — 3 755, в 2050 году — 3070.
Есть и второй инерционный план, когда все остается как есть. Нынешние темпы проведения геологоразведочных работ и разработки месторождений. Все это не сможет обеспечить выполняемость запасов и, по сути, начнется истощение ресурсной базы. По этому сценарию прогноз пугающий. Добыча нефти будет стремительно падать: в 2030 году удастся добыть 193,8 млн тонн нефти, в 2036 году — 174,5 млн тонн, а в 2050 году — 145,3 млн тонн нефти.
Льгот не предвидится
Окружные власти и нефтяники, представив концепцию, были настроены на позитив, отмечая, что все получится, если только будет поддержка отрасли со стороны федерального правительства по линии налоговых преференций.
«Важнейшей задачей отрасли является максимально полное и экономически целесообразное извлечение УВС из недр, что требует применения как новых методов интенсификации добычи и повышения коэффициента извлечения, так и новых подходов к организации производства геологоразведочных работ, а также применения дополнительных мер налогового стимулирования и государственной поддержки», — говорится в Концепции.
Минфин РФ не оценил порыв округа вкладываться в геологоразведку и ТрИЗы, подчеркнув, что имеется большой дефицит бюджета. Напомним, что головной болью для федбюджета остаются нефтегазовые доходы, которые за 8 месяцев текущего года обвалились на 20,2%. При этом добирать средства за счет еще большего повышения налога на отрасль попросту невозможно.
В разговоре с корреспондентом Муксун.fm редактор отраслевого издания «Нефть и Капитал» Владимир Бобылев отметил, что нефтяники каждый год говорят о непосильных налогах и необходимых послаблениях. В целом, они правы, потому что любые инвестиции в геологоразведку или новые технологии — высокие затраты.
«Для того, чтобы вкладываться в геологоразведку, в создание новых баз необходимы достаточно крупные средства, но в условиях текущей ситуации, особенно при высоких ставках ЦБ, достаточно сложно привлекать заемные средства и обеспечивать их рентабельность. Скорее всего, каждая компания будет для себя сам определять, сокращать свои инвестиционные программы, сокращать вложения в геологоразведку или занимать деньги, но в любом случае, они будут пытаться компенсировать эти затраты за счет налоговых льгот», — отмечает Владимир Бобылев.
Он также напомнил, что до сих пор схема с переходом от НДПИ (Налога на добычу полезных ископаемых) до НДД (Налога на добавленную стоимость), хоть и получила одобрение нефтяников (они могут платить налоги в зависимости от финансовых результатов), но как была экспериментом, там им и осталась. Да и новых льгот для нефтяной отрасли пока не предвидится.
«Каждая компания сегодня сама за себя. Есть те, кто просит за отрасль. Но с Минфином бодаться сложно, особенно в текущей экономической ситуации», — отмечает эксперт.
Сохранить добычу помогли бы цены на нефть
Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности РФ Игорь Юшков полагает, что после такого громкого заявления стоит выждать паузу, потому что государство воспринимает нынешний период, как кризисный, и нефтяные компании тоже должны к происходящему также относится.
«Когда мы говорим про энергостратегию до 2050 года, нельзя исходить из того, что Минфин занял сейчас эту позицию, то — все. Нет. Все понимают, что нынешнее положение долго не сохранится. Думаю, что в течение 2026 года что-то изменится, и можно будет говорить о новых налоговых режима для нефтяной отрасли», — говорит Игорь Юшков.
При этом собеседник подчеркнул, по сути, должно быть два критерия, чтобы сохранить добычу нефти.
Первый — помощь со стороны бюджета. Но это, как понимаем, сложно. Послаблений пока не будет. И при нынешних ценах и налоговой системе добывать на ряде месторождениях становится нерентабельно.
Второй критерий — цены на мировом рынке. Если стоимость нефти держалась бы 10 лет (при нынешнем курсе рубля) дороже 100 долларов за баррель, то это помогло бы удерживать добычу на старых месторождения и разрабатывать новые. Но пока мы ничего из этого не видим.
Нерентабельные ТРиЗы принесут сюрпризы?
С одной стороны утверждение: чем меньше нефтяники ХМАО будут вкладываться в восполнение запасов, тем меньше можно будет добывать, верно. И, как утверждает эксперт, это общемировая тенденция. Но, с другой стороны, нужно помнить, что все циклично. Еще в начале двухтысячных, когда нефть падала до 20 долларов за баррель, началось сокращение добычи, что привело к значительному росту цен.
«Сейчас на волне зеленой повестки и падения цен на нефть, нефтяники вынуждены ограничивать свои инвестиции в перспективную отрасль. Это действительно проблема на данном этапе, но, с глобальной точки зрения, может быть, это и неплохо, потому что спрос в перспективе на ресурсы все равно будет расти. И к тому моменту, когда он начнет расти, добыча, из-за сокращений темпов роста, не будет успевать за спросом, что приведет к росту цен на нефть, а для отрасли это в любом случае хорошо», — считает Владимир Бобылев.
Обращаясь к Концепции, нельзя не отметить, что подъем нефтянки пришелся в Югре на 80-е годы, когда добыча превышала 300 млн тонн в год. Вторым периодом, менее высоким, но заметным, можно выделить 2005–2008 годы, когда добыча держалась на уровне 278-271 млн тонн нефти в год. После этого периода начался затяжной спад. Конечно, не как в 90-х, где добыча падала до 165 млн тонн, но приятного мало.
На вопрос корреспондента: возможно ли добывать при целевом плане выше 216 млн тонн нефти, Владимир Бобылев ответил, что все зависит от цены на нефть и рентабельности ТРиЗов.
«Эра легкой нефти закончилась. Нефти с низкой себестоимостью добычи осталось мало. Поэтому в любом случае будет рост стоимости одного барреля нефти. Он будет расти, и, соответственно, разработка, в том числе ТРиЗов. Но важно, что с каждым годом их стоимость становится более дешевой. Технологии не стоит на месте. Это позволяет, соответственно, снижать стоимость добычи и увеличивать ее», — отметил собеседник.
По его словам, не исключено, что в ближайшее время нефтяники ХМАО вернутся к законсервированным месторождениям. Взять тот же самый Самотлор, который, казалось бы, к концу 90-х полностью выработали. Но с использованием новых технологий стали находить новые залежи, начали разрабатывать пласты, до которых раньше не могли добраться.
Что касается фонда скважин, это, по словам экспертов, особенно интересная история. Однозначно говорить о том, что неработающие скважины — это балласт — нельзя. Часть из них — это тот самый задел, который можно использовать, причем уже в ближайшие годы, так как технологии давно шагнули вперед с конца 90-х и нулевых. А значит, шанс на светлое будущее, хоть и незначительный, но есть.
Ранее сообщалось, что в ХМАО наблюдается рост спроса на рабочие специальности. Компании начали активно искать сотрудников на позиции машинистов, разнорабочих и других специалистов. Каждая третья вакансия — с зарплатой от 140 тысяч рублей.