Роберт Гараев: "Сериал "Слово пацана" объединил семьи"
В конце 2023 года состоялась премьера сериала, основанного на книге Роберта Гараева "Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х". Автор документальной работы рассказал корреспонденту Волга Ньюс о своем опыте участия в группировке и сравнил нынешнюю молодежь с героями книги.
- Какие у вас впечатления от сериала? Есть ли сцены, которые вы видели по-другому?
- Я был консультантом на съемках, видел, как сцена снимается, как режиссер работает с актерами. На площадке все выглядит очень круто, но манера монтажа Андрея Першина быстрая, сначала было сложно привыкнуть к "картинке". Например, сцену, которая длилась на съемке минуту, он превратил в двадцатисекундную, более динамичную. Но совсем другое ощущение у меня было в день премьеры — восторг, никаких вопросов. Ожидание совпало с реальностью.
- Есть ли сцена, которая вызывала у вас наиболее сильные эмоции?
- Это "отшивание" Кирилла во второй серии. Удивительно, как точно мальчики передали 1989-й год: Турбо толкает плечом Кирилла, прямо в манере "казанского феномена". Я даже не понял, как актеры смогли так прочувствовать сцену, может быть, им подсказал режиссер. Я еще сказал тогда Андрею Николаевичу: меня триггерит, прямо подтрясывает с того, что происходит — избиение, оплевывание. Очень жесткая сцена.
И про смерть Ералаша — бабушка заходит в морг и начинает кричать. Это очень страшная сцена, здесь невозможно не сопереживать.
Интересный факт — отсматривали мы этот момент с мониторов в помещении настоящих ритуальных услуг при больнице. На экране — смерть подростка, оборачиваешься назад — а там могилы, гробы. Жутковато.
- Не обижает ли вас, что сериал оказался популярнее книги?
- Нет! Так и должно быть. Если бы мы жили в XIX веке, то книга, конечно, была бы популярнее. Но сейчас все-таки время кинематографа. Благодаря фильму увеличился и тираж моей книги, в пять с лишним раз: до выхода сериала он составлял 12,5 тысячи, сейчас это 71 тысяча экземпляров — для современной России это много.
Сериал и книга связаны, если кому-то понравилось "Слово пацана. Кровь на асфальте", он не испугался таких страшных событий, то может углубиться в тему и прочитать книгу.
- Ожидали ли такого общественного резонанса после премьеры?
- Ожидал, но не такого. Знал, что кино будет важным, что к книге будет повышено внимание, да и все на площадке понимали, какая это ценная картина. Но для нас масштабы были даже пугающими — по данным видеосервиса Wink, официально сериал посмотрели 23 миллиона человек, примерно столько же и неофициально. Сериал показывают и в онлайн-кинотеатре Start, но он не раскрывает цифры.
Предполагаю, что "Слово пацана" посмотрели где-то 50 миллионов россиян — практически 1/3 страны. Остались только те люди, которые не готовы купить подписку, посмотреть пиратскую версию — старшее поколение. Пожилые еще не смотрели сериал, но весной его покажут на НТВ, и мне очень интересна реакция этих зрителей.
- "Слово пацана" посмотрели и дети, несмотря на маркировку 18+. Как вы думаете, как на них повлияет сериал?
- Если вы взрослый человек с подпиской на видеосервисы и вы знаете, что ваш ребенок скорее всего посмотрит сериал, мой совет: смотрите вместе с ним и все объясняйте. После первых двух серий заговорили о романтизации криминала, но история и должна быть так показана, чтобы зритель полюбил героя. А потом в сериале раскрывается суровая правда, которая точно отменяет романтизацию.
Я вижу нынешнюю молодежь. Они умнее, лучше, у них больше возможностей, для того чтобы, как минимум, не создавать банды, развлекаться по-другому. Я слышал мнение, что сериал не влияет негативно на подростков, скорее, наоборот, он сближает их с семьей. Одна женщина мне сказала: "Спасибо за книгу и сериал! "Слово пацана" провел мостик между мной, моим мужем и мои ребенком". Ребенок увидел прошлое своих родителей и понял: да, с ними можно о чем-то поговорить, что-то интересное было в их жизни.
Дети смогли взглянуть на взрослых с другой стороны — у них тоже были проблемы, похожие на проблемы нынешней молодежи. Налаживают контакт и дочери с отцами. Одна читательница рассказывала, что подарила папе книгу, он прочел ее и начал сам рассказывать о тех событиях — открылся дочери.
- В книге вы пишете о нескольких причинах "Казанского феномена": амнистия 1953-го, теневая экономика, переселение жителей сел в города. Как вы думаете, возникновение жестоких подростковых группировок в 80-е — неизбежная закономерность?
- Да, при ускоренной урбанизации, когда бывшие сельские жители во втором и третьем поколении не могли привыкнуть к городским условиям, этого нельзя было избежать. Обычно такие ситуации складывались на окраинах — так называемых гетто. Но в Казани сложилась особенная ситуация, весь город стал эпицентром подросткового насилия и группировок.
Проблема заключалась еще и в том, что не было общественной дискуссии: она началась только в 1988 году после публикации Дмитрия Лиханова в "Огоньке". Если бы о проблеме объявили сразу в 1982 году, когда группировки начали расти как грибы, может быть, все пошло по-другому.
- В интервью вы говорили, что состояли в группировке — в "Низах". Вы сами участвовали в грабежах, разбоях, драках?
- Гоп-стоп существовал. Не горжусь, но мелочь у подростков отнимал. Людей, слава богу, не убивал. Не могу сказать, что, если бы в моей жизни не было опыта группировок, мне было бы хуже или лучше. Свой опыт я использовал наиболее позитивно — написал книгу. Но я смог это сделать только потому, что у меня была дистанция. Во-первых, временная — прошло 30 лет, во-вторых — географическая: 20 лет я жил в Москве. Если бы все это время был в Казани, то, наверное, не смог бы написать книгу. В Казани существует коллективная травма, она не позволила бы мне адекватно оценить ситуацию.
- Я слышала о том, что вы собираетесь выпустить книгу и о женских бандах. На каком этапе сейчас? Как будете искать информацию?
- Я сейчас на самом интересном этапе — сборе материала. Нахожу героинь через группу во Вконтакте "Казанский феномен". Я полностью веду ее сам, общаюсь с людьми, провожу интервью, публикую фотографии. Многие интересуются этой темой, можно сказать, мы с научно-исследовательским подходом изучаем проблему уличного насилия. Мне кажется, такого в России до меня никто не делал.