Финальный каннский дайджест: триумфальная трагикомедия Джафара Панахи, сдержанный социальный оптимизм Дарденнов, загадочный эксперимент Клебера Мендонсы Фильо и другие фильмы фестиваля, удивившие нас.
Материал не предназначен для читателей младше 18 лет.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
«Простая случайность»
реж. Джафар Панахи
Основной конкурс
Машина, на которой домой вечером едут мужчина, его глубоко беременная жена и их дочь, сбивает собаку и останавливается в автомастерской. Работающему там Вахиду (Вахид Мобассери) кажется, что он узнал в водителе своего мучителя — человека с искусственной ногой, пытавшего его в тюрьме, отбившего ему почки и сломавшего ему жизнь. Проследив за машиной, Вахид оглушает, похищает мужчину и уже даже выкапывает ему могилу где-то в пустыне, но в последний момент начинает сомневаться: он знает офицера лишь по голосу, а его пленник, очнувшись, клянется, что произошла ошибка. Вахид решает обратиться за помощью к другим знакомым жертвам того же следователя.
Полупартизанский проект иранского режиссера-диссидента Панахи, не так давно в очередной раз отсидевшего за свои фильмы в тюрьме. Несколько последних его работ были сняты буквально из-под полы и с самим автором в главной роли. Сейчас запрет на профессию для него вроде бы приостановлен, но «Случайность», выглядящая уже почти как «нормальное» малобюджетное кино, все равно сделана с нарушениями строгих иранских правил.
В этом контексте трудно беспристрастно оценивать фильм, что и продемонстрировало каннское жюри, предпочтя картину Панахи более, может быть, художественно значительным произведениям. Но «Случайность» производит сильное впечатление, даже если не знать, насколько личные переживания и мысли лежат в ее основе.
История, по сути, является ближневосточной репликой знаменитой пьесы чилийца Ариэля Дорфмана «Смерть и дева», экранизированной когда-то Романом Поланским. И также ставит сложные моральные вопросы относительно мести и возможного примирения заключенных и их тюремщиков. Есть, правда, пара важных нюансов. Во-первых, Вахид не политзаключенный в классическом понимании, не активист; судя по всему, он оказался за решеткой из-за участия в забастовке или в чем-то столь же невинном, что даже добавляет происходящему драматизма. А во-вторых, в «Смерти» речь идет о латиноамериканской стране уже после падения диктатуры: экс-заключенная говорит со своим экс-палачом с позиции силы. Иранский же режим на месте, и сведение с ним счетов сегодня — абстрактная гуманистическая проблема.
Вахид и его товарищи, соответственно, отчаянно рискуют, что местами превращает «Случайность» в триллер пополам с комедией абсурда. Половина участников потенциального самосуда срываются со свадебной фотосессии, так что в Вахидовом минивэне, помимо бездыханного человека в ящике, ездит невеста в фате. Еще один источник невеселого юмора — повсеместная необходимость платить; охранники на парковке умудряются брать взятки с помощью мобильного терминала. Но в конечном счете никому в этом фильме, который начинается со смерти собаки, разумеется, не до шуток: сделанного не воротишь, слова в мире пыток потеряли всякой смысл, остается только скулить.
«Орлы Республики»
реж. Тарик Салех
Основной конкурс
Египетская кинозвезда Жорж Фами (Фарес Фарес), «фараон экрана», как его называет благодарная публика, широко живет, встречается с ровесницей сына и не лезет в политику. Однако политика однажды приходит к нему: Жоржу предлагают сыграть в байопике президента страны Ас-Сиси. Когда он пытается увильнуть, спецслужбы дают понять, что ответ «нет» не предусмотрен.
Заключительный фильм «каирской трилогии» шведского египтянина Салеха (после «Случая в отеле «Нил Хилтон“» и «Заговора в Каире»). Интересный нюанс заключается в том, что в сам Каир Салеха не пускают, и ему приходится снимать критикующие египетскую власть триллеры то в Марокко, то в Турции. «Орлы» — самый дерзкий фильм из трех: интрига касается действующего президента. Поначалу кажется, что Салех в этот раз сосредоточится на сатире. Производство байопика, в котором долговязый красавец мужчина Фарес Фарес в героическом ключе играет маленького лысеющего Ас-Сиси, безусловно, дает для этого материал. Но фильм постепенно сворачивает в мелодраму (герой заводит роман с интеллигентной женой министра обороны) и политические интриги, доходит даже до попытки переворота. Все равно небезынтересно, но перегруженность сюжета необязательными линиями уже не в первый раз подводит Салеха.
«Секретный агент»
реж. Клебер Мендонса Фильо
Основной конкурс
1977 год, в Бразилии военная диктатура. Ученый Марсело (Вагнер Моура) приезжает в город Ресифи и селится под вымышленным именем в доме, где живут еще несколько таких же беглецов.
От чего именно бежит герой и кто ему помогает, становится понятно далеко не сразу (и не до конца): фильм начинается на полуслове и неторопливо разматывает сюжет как в прошлое, так и в далекое будущее. Режиссер Мендонса («Бакурау»), начинавший когда-то кинокритиком, экспериментирует с конвенциями кино — течением времени, текстурами, жанром, но не в броской тарантиновской манере, а задумчивыми окольными путями. В фильме есть, впрочем, эпизод, где действует агрессивная отрезанная нога, и, хотя авантюрное название — отчасти обманка, не обойдется без пары киллеров и чрезвычайно эффектного кровопролития. Но в первую очередь Мендонсу интересуют отравленный воздух эпохи и ненадежная работа исторической памяти. Умный, необычный и надолго остающийся в голове фильм.
«История звука»
реж. Оливер Херманус
Основной конкурс
В 1917 году певец Лайонел (Пол Мескал) и музыкант Дэвид (Джош О’Коннор) знакомятся в консерватории в Бостоне, и у них начинается роман. После паузы, в которую Дэвид успевает съездить на войну, они воссоединяются в путешествии по Новой Англии для записи народных песен, прежде чем расстаться вновь.
Студийная экранизация рассказа Бена Шеттака в постановке южноафриканского режиссера Оливера Хермануса («Жить») — что-то вроде «Горбатой горы» с музыкальным фоном, отчаянно меланхоличная романтическая история. Но интересно, что здесь нет акцента на «запретную любовь», это в большей степени универсальный сюжет о жизненных обстоятельствах, которые сталкивают и разводят людей. Картинка очень красивая, и Мескал, несущий основную тяжесть фильма, держится молодцом. Но сам фильм настолько элегантен и сдержан, что его пульс едва прощупывается (в том числе в едва обозначенных любовных сценах). И недосказанность, невысказанность печального романа Херманус умело поддерживает на протяжении двух часов только для того, чтобы в концовке протараторить за 10 минут все смыслы и метафоры.
«Вдохновитель»
реж. Келли Райхардт
Основной конкурс
1970 год. Джей Би (Джош О’Коннор), отец двоих детей, безработный столяр, выпускник арт-института, решает выкрасть из местного музея несколько абстрактных полотен художника Артура Дова, благо за безопасность отвечает пара вечно спящих охранников. Он одалживает денег у матери и нанимает знакомых маргиналов. Стоит ли говорить, что все идет не по плану.
Печальная комедия Келли Райхардт с джазовым саундтреком и приглушенными теплыми тонами отсылает к популярным в 1970-е жанрам — кино про ограбления, а также в некоторой степени роуд-муви, но написана она узнаваемым мелким почерком этого режиссера, внимательной исследовательницы неприметных пейзажей и несовершенных характеров. Герой трагически переоценивает и свои аналитические способности, и свой шарм; там, где нужен молодой Роберт Редфорд, оказывается персонаж Достоевского, и О’Коннор превосходно играет это несовпадение. Редко в подобном кино мы чем дальше, тем больше сомневаемся, за того ли мы болеем. Но людям свойственно ошибаться и быть за это наказанными — гангстерами, полицейскими или скучающими высшими силами.
Honey Don’t!
реж. Итан Коэн
Основной конкурс
В калифорнийском городке частный детектив по имени Хани (Маргарет Куолли) расследует исчезновение женщины. Возможно, к этому имеет отношение церковь, которой руководит проповедник Дрю (Крис Эванс), гедонист и наркодилер.
Сменив старшего брата на жену в качестве главного креативного партнера, Итан Коэн неожиданно посвятил себя лесбийским криминальным комедиям: «Красотки в бегах» с той же Куолли, как выяснилось, были началом трилогии. Здесь есть вроде бы все слагаемые классического коэновского фильма, и все они не работают: шутки несмешные, жестокость отталкивающая, нуаровая атмосфера игрушечная, ирония сюжетных поворотов — из учебника ленивого сценариста. Юмор в духе «предпочитаю дилдо, к нему не прилагается козел». Артисты нелепо переигрывают, особенно скользкий Эванс и Обри Плаза в роли копа, знающей толк в наручниках, но также и Куолли, которая изображает крутого детектива, отключив мимику и сделав голос пониже. Зато в кадре больше секса, чем во всей совместной фильмографии братьев. Полный провал.
Тамара Ходова
Киножурналист (Forbes, Setters Media, Film.ru)
«Молодые матери»
реж. Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Основной конкурс
По негласному правилу Канн, как только Жан-Пьер и Люк Дарденны снимают новый фильм, его сразу же берут в конкурс. Дарденны застолбили за собой такую привилегию, выиграв две «Золотые пальмовые ветви», что удавалось лишь единицам.
Впрочем, режиссеры и сами неизменно оправдывают такое доверие и идут в ногу со временем. Их новый фильм идеально вписывается в программу Канн, одной из главных тем которой стали всевозможные аспекты феминности, в частности материнство. Как можно догадаться из названия, картина рассказывает о матерях-подростках, оказавшихся в шелтере под Льежем. У каждой из них своя борьба: одна выросла с пьющей матерью и не хочет такой же судьбы для своего ребенка; другая сама борется с зависимостью; третья просто осталась одна с ребенком и не всегда справляется со всем грузом новых обязанностей. Так из нескольких сюжетных линий, которые формально объединяет пространство шелтера, мастерски плетется увлекательный рассказ. Как всегда бывает у Дарденов, большой гуманистический посыл читается с самого начала, но он вовсе не отменяет изощренной нелинейности сюжета, который то делает шаг к хеппи-эндам, то откатывается назад, так что приз за сценарий тут более чем понятен.
Никакого морализаторства здесь не будет. Дарденны осторожны по отношению как к героиням, так и к зрителям, поэтому они не нагнетают чернуху. Непростые обстоятельства, в которых оказываются женщины, становятся не началом конца, а возможностью прервать цепь травм и стать лучше. Другое дело, что финал многих подсюжетов кажется открытым, а полудокументальная фактура — дети, матери, пеленки и т. п — успешно выжимает умильную слезу одним своим появлением на экране.
«Рай и ад»
реж. Спайк Ли
Вне конкурса
Спайк Ли не забывает о своей роли морального камертона, поэтому на этот раз приехал в Канны с ремейком «Рая и ада» Акиры Куросавы — фильма, который исследовал классовые конфликты японского общества через непростую моральную дилемму.
Дензел Вашингтон играет успешного музыкального продюсера Дэвида Кинга. Некто пытается украсть его сына, но вместо этого крадет сына водителя (Джеффри Райт), который служит Кингу верой и правдой. Однако преступник все равно просит продюсера заплатить выкуп, и перед героем встает выбор: стоит ли тратить кучу денег ради спасения чужого ребенка?
Ли переносит действие фильма в свой любимый Нью-Йорк и рассказывает о не менее любимой музыкальной сцене. Поэтому в его фильме преступником вместо бедного студента оказывается модный рэпер (A$AP Rocky). Однако на этом переосмысление фильма Куросавы заканчивается. Режиссер, 35 лет назад снявший манифест «Делай как надо» о расовой нетерпимости в родном Бруклине, кажется, теперь настолько же отдалился от простого народа, как и герой Вашингтона. Он уже даже не делает вид, что ему интересна жизнь курьеров, официантов и прочих пролетариев. Там, где Куросава показывал душераздирающую пропасть между бедными и богатыми, Ли симпатизирует сильным мира сего и не очень-то стремится их осуждать. Из фильма вообще не очень понятно, какие цели ставил режиссер. Такое ощущение, что Ли больше интересуют внешняя мишура и музыка на бэкграунде, которая не замолкает ни на минуту. И раз уж режиссеру настолько наплевать на свой фильм, с чего бы вдруг зрителям проявлять к нему хоть какой-то интерес. «Рай и ад» сделаны на коленке и напоминают телефильм, впрочем, это он и есть — картину выпустят на Apple TV+, где она, скорее всего, пополнит коллекцию провальных проектов стриминга.
«Отражения № 3»
реж. Кристиан Петцольд
Секция «Двухнедельник режиссеров»
Берлинец Петцольд продолжает грустить. Два года назад в «Красном небе», которое показали в конкурсе Берлинале, режиссер рассуждал о творческом кризисе, а теперь взялся за одну из главных тем современного кино — за переживание потери.
Паула Бер, любимая актриса Петцольда, играет студентку Лауру, которая отправляется со своим бойфрендом за город и попадает в автокатастрофу. Мужчина погибает, а Лаура напрашивается в гости к одинокой женщине Бетти (Барбара Ауэр), которая оказала ей первую помощь. На свежем деревенском воздухе Лаура быстро оправляется от травмы. Женщины красят забор, занимаются огородом, и все бы ничего, если бы не странные взгляды соседей и угрюмые муж и сын Бетти, которые явно чего-то недоговаривают.
«Отражения № 3» — это намеренно наивное кино. Главную интригу не разгадает только самый невнимательный зритель, но Петцольд и не стремится нас запутать. Режиссер, который, по своему же признанию, не очень разбирается в музыке, снова объединяет главные мотивы фильма одной мелодией. На этот раз это композиция для фортепьяно Miroirs 3 Мориса Равеля, подарившая название фильму и символизирующая исцеление. И даже если не брать в расчет сюжетные перипетии, картина оказывает какое-то терапевтическое воздействие. В кадре — буколические деревенские пейзажи, пирог со сливой и семейные посиделки. «Отражения № 3» — невероятно деликатное кино, которое сильно контрастирует с громкими, злыми и зачастую отчаянными картинами фестиваля. Петцольд же выбирает гуманистический подход, предлагает успокоиться и отнестись друг к другу с пониманием. В конце концов, кроме нас самих, нам никто не поможет.