Найти выход без суда: как на финансовом рынке разрешают споры
Медиация и служба финансового уполномоченного
По словам адвоката и управляющего партнера Ольги Савиной, к альтернативным способам разрешения споров, как правило, прибегают, когда нужно добиться определенного результата в сжатые сроки. Но любые внесудебные процедуры применимы лишь в случаях, когда нет неоднозначного с правовой точки зрения вопроса и у сторон есть потребность в мирном урегулировании. Профессиональный интерес вызывает и институт финансового уполномоченного, который помогает в разрешении споров между физическими лицами и финансовыми организациями.
Финансовый уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг Денис Новак рассказал, что за 2024 год количество обращений в службу финансового уполномоченного выросло на 1,7%. Основной прирост — по спорам о хищениях с банковских счетов, навязывании услуг при кредитовании, а также выплатам по страховым случаям. Средний размер требований тоже вырос — до 266 000 руб. Лимит для рассмотрения спора финансовым уполномоченным по-прежнему составляет 500 000 руб, поэтому если сума выше, то потребителю приходится обращаться в суд.
По словам Новака, механизм работает эффективно: многие банки и страховщики, зная практику уполномоченного, предпочитают удовлетворить требования на стадии претензии. Сейчас инструмент занял стабильное место в системе внесудебного разрешения споров.
Медиатор и представитель Центра медиации при РСПП Елена Любовенко рассказала, как с помощью структурированных переговоров удается разрешать сложные споры между банками и их клиентами — без суда, штрафов и затяжных конфликтов. По ее словам, сегодня именно банковские споры больше всего перегружают арбитражную систему: почти половина всех дел в судах — это взыскания по кредитам и займам. При этом в медиации многие вопросы можно решить быстрее, гибче и экономичнее. Если в суде дело длится от 4 до 6 месяцев, то в медиации его можно закрыть за 2–8 недель. При этом средняя стоимость взыскания долга через суд около 280 000 руб., а при медиативном урегулировании 50 000 руб.
Отдельно Любовенко подчеркнула гибкость решений. В отличие от судебного решения, медиативное соглашение может включать любые разумные варианты: отсрочку или рассрочку платежей, пересмотр процентной ставки, прощение неустоек, замену или продажу залога, отступное. В пример она привела несколько кейсов, где медиаторы центра успешно регулировали кредитные и квазикредитные конфликты, включая ситуации с раскрытием банковских гарантий, просрочкой по займам и даже претензиями по травмам клиентов в отделениях. Бывали случаи, когда банк и клиент приходили к согласию буквально за несколько недель, а медиативное соглашение потом утверждалось судом как полноценный исполнительный документ.
Третейский и иностранный арбитражи
О перспективности третейского разбирательства для финансовых споров напомнил управляющий директор по юридическим вопросам «Авито» и председатель финансовой коллегии арбитражного центра при РСПП Александр Смирнов. Он обратил внимание, что финансовые споры — это не только дела между банками и заемщиками. Сюда входят и конфликты, вытекающие из деривативов, сделок РЕПО, брокерского обслуживания, клиринговых и биржевых правил. Такие кейсы требуют глубокой предметной экспертизы, и рассматривать их в рамках общей юрисдикции бывает затруднительно. «Трудно ожидать, что судья, который вчера рассматривал дело по семейному спору, сегодня быстро и точно разберется в договоре на опционы или поставку по марже», — отметил он.
По его мнению, третейское разбирательство в финансовой сфере имеет как минимум три сильных преимущества:
- профессиональный состав арбитров;
- конфиденциальность;
- предсказуемые сроки и финальность решения.
Как отметил Смирнов, таких споров пока немного — около 20 за последние несколько лет. Но все они были сложными и техническими, в том числе между крупными брокерскими компаниями и клиентами. Но спикер уверен, что третейский механизм урегулирования споров будет развиваться, особенно на фоне роста спроса бизнеса на скорость, конфиденциальность и компетентность разбирательств.
Арбитраж очень эффективный, доступный способ разрешения споров с высоким профессионализмом арбитров. Приятно, что арбитраж выходит из амплуа «междусобойчика» и приобретает действительно высокую репутацию.
Но у арбитражных институтов, помимо внушительных плюсов, есть и значительные минусы в виде высоких арбитражных сборов, подчеркивает Савина. При этом, на фоне повышения государственных пошлин в России стоимость третейского арбитража теперь не отличается не столь сильно. Другим привлекательным фактором является наличие отраслевых профессионалов среди арбитров.
О международной практике рассказал Сергей Левичев, партнер UPPERCASE LEGAL. Он поделился опытом урегулирования финансовых и цифровых споров в Объединенных Арабских Эмиратах, в том числе в зоне DIFC — одной из свободных экономических зон с собственной правовой системой и судами, работающими по нормам английского права.
Юрисдикцию DIFC можно применить и в спорах с участием российских компаний или банков, если один из участников зарегистрирован в зоне финансового центра. Например, если там находится офис банка, через который проходит платеж.
DIFC уже признана одной из наиболее технологически продвинутых юрисдикций. Именно здесь появились специализированные судебные коллегии по цифровым активам, электронным подписям и персональным данным. Например, в DIFC можно оформить завещание на цифровые активы с помощью zoom-звонка, а затем управлять им через токен-доступ. Такие завещания признаются на территории ОАЭ и могут быть признаны в России. Нотариусы ОАЭ могут удостоверить доверенность даже в том случае, если ни доверитель, ни доверенное лицо не являются резидентами ОАЭ. Документ оформляется по праву ОАЭ и впоследствии признается в других юрисдикциях. Левичев назвал этот опыт «примером, на который стоит внимательно смотреть», особенно в контексте быстро развивающегося цифрового сектора и растущего числа международных финансовых споров.
Проблемы и особенности урегулирования
Директор дивизиона «Розничное взыскание и урегулирование» департамента по работе с проблемными активами Сбербанка Денис Кузнецов обратил внимание на всплеск активности «раздолжителей» — компаний, которые предлагают гражданам избавиться от долгов через процедуру банкротства. По его словам, такие посредники активно продвигают услуги в СМИ, используют известных лиц в рекламе и вводят клиентов в заблуждение. Были случаи, когда люди платили «раздолжнителям» больше, чем были сами должны банку, отметил Спикер. По его мнению, реальная цель должна быть не в том, чтобы массово банкротить граждан, а в том, чтобы договариваться и искать рабочие решения. В этом смысле банкротство — лишь крайняя мера, которая не всегда решает проблему по существу.
Мы должны фокусироваться на сотрудничестве с клиентом. Важно, чтобы он по-настоящему доверял банку и в случае проблемы приходил сначала к нам, а не к сторонним посредникам. И наша общая задача — понять, как это доверие выстроить.
Начальник управления федерального государственного надзора в области защиты прав потребителей Олег Прусаков напомнил, что Роспотребнадзор уже более десяти лет ежегодно публикует государственные доклады о защите прав потребителей, где финансовые услуги выделяются как отдельный блок. Жалоб в этой сфере по-прежнему много, и значительная часть касается одностороннего изменения условий договоров, отказа в исполнении обязательств и навязывания услуг. По его словам, корень большинства споров — в недобросовестности профессиональных участников рынка. Он подчеркнул, что если бы участники финансовых отношений придерживались требований ст. 10 ГК о добросовестности, многие конфликты просто бы не возникали.
Прусаков отметил, что несмотря на постоянные обновления законодательства (в том числе статьи 16 закона о защите прав потребителей), компании продолжают использовать устаревшие и ущемляющие потребителя практики, особенно в страховании. Он связал это с ограниченными полномочиями надзорных органов после принятия закона № 248-ФЗ, который акцентирует профилактику вместо наказания.
В корпоративных спорах мы тоже наблюдаем тренды и запросы на внесудебное регулирование споров. Но если речь о большом конфликте и о большом крупном споре, то без судов не получится, потому что стороны садятся за стол переговоров лишь тогда, когда перед ними стоит ясная, понятная перспектива, кто и что может потерять.
Сейчас, по ее словам, ситуация постепенно меняется. Если раньше кредиторы шли по жесткому сценарию: подавали иски, требовали немедленного возврата, а должники скрывали реальное положение дел, то теперь появляется больше готовности к диалогу. Отдельно Колерова подчеркнула роль судов. Они все чаще подталкивают стороны к мировым соглашениям даже в рамках банкротства, требуют отсрочек, рассрочек и поиска компромиссов. Это формирует новый тренд: если все равно вынудят договариваться в суде, то зачем туда идти? Такой сдвиг в подходе, по мнению эксперта, может серьезно изменить практику урегулирования корпоративных долгов в России.
Начальник управления регулирования службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг ЦБ России Алексей Чирков обозначил сразу несколько вызовов, которые влияют на развитие механизмов разрешения споров на финансовом рынке. Один из ключевых — процессуальная диспропорция: потребитель априори слабее, у него нет ресурсов, знаний и возможностей, сравнимых с финансовыми организациями. Поэтому спор не может рассматриваться как равная борьба.
Отдельно Чирков уделил внимание размыванию границ между финансовыми и нефинансовыми сервисами. Банки и маркетплейсы сегодня продают не только кредиты, но и сторонние товары и услуги. На этапе покупки все происходит «бесшовно» — клиент даже не всегда понимает, с кем он заключает договор. Но если возникает спор, он внезапно узнает, что банк ни при чем: договор оформлен с третьим лицом, к которому и нужно обращаться. Эксперт поддержал внедрение комплексного регулирования задолженности, при котором все кредиторы ищут единое, посильное решение вместе с заемщиком. Такая модель, по его мнению, эффективнее и справедливее, чем классическое взыскание через суд. Спикер также напомнил, что сейчас в разработке находится законопроект о комплексной реструктуризации.