Тишина на политической поляне

Обычно за полтора года до выборов политтехнологи говорили, что к выборам готовится уже поздно, а начинать вообще надо было с понедельника после завершения предыдущего голосования. Но это актуально применительно к выборам хотя бы с минимальным уровнем конкуренции и интриги.

Так вот, уже сейчас можно сказать, что, если не будет никаких «черных лебедей», по итогам выборов в Госдуму 2026 года состав парламента с точки зрения партийного расклада поменяется минимально. Персональный состав может поменяться, а вот в партийном раскладе все останется так же — пять партий, причем, видимо, в том же порядке.

Можно долго рассуждать о засушенном политическом поле, необходимости его оздоровления и повышения уровня политической конкуренции, но сейчас это не актуально ни партиям, ни избирателям. Всех, так сказать, все устраивает. Партии имеют представительство в парламенте, встречи лидеров с президентом, какие-то еще привилегии, которых, правда, все меньше, хотя то же госфинансирование довольно важно, особенно с учетом того, что спонсоров привлекать все труднее.

Избиратели же в принципе уже поделились на две неравные части. Есть, правда, третья, которая не ходит на выборы, но я про тех, кого можно назвать активным электоратом. Большинство голосует за власть в любом виде, а меньшинство за одну из системных партий, причем в нынешней конфигурации для архитекторов внутренней политики совершенно неважно, за какую именно.

Сдвиги же электората возможны как раз тогда, когда прилетают «черные лебеди». Был такой «лебедь» в виде пенсионной реформы, что привело к избранию оппозиционных губернаторов в целом ряде регионов. Просто электорат сдвинулся в сторону протестного голосования и ему неважно, за кого именно голосовать. Например, Валентин Коновалов в Хакасии был известен как не самый активный депутат горсовета Абакана, но теперь правит республикой уже второй срок. Он вполне системен, хотя и не без проблем. Власть же ошибку с пенсионной реформой учла и старается максимально смягчать социальные последствия сложных решений.

В этой ситуации партиям совершенно непонятно, зачем проводить дорогие избирательные кампании, нанимать толпы политтехнологов, чтобы взять больше голосов и увеличить свое представительство в парламенте.

Во-первых, в ситуации стабильного политического поля, мобилизации электората и электронного голосования много процентов нарастить не получится. Во-вторых, есть большая проблема с поиском денег на кампанию. Раньше были богатые спонсоры, которые вкладывались в свой мандат, а сейчас это стало опасным.

Еще не оценена по достоинству (с точки зрения кадровых перспектив в парламенте) национализация «Макфы» в Челябинске. Ведь экс-депутаты Госдумы Михаил Юревич и Вадим Белоусов лишились этого актива за то, что, занимая госдолжности, управляли бизнесом. И тут возникает вопрос, что мотивирует бизнесменов идти в Госдуму? Теперь уже с учетом такого риска.

Раньше можно было говорить о депутатской неприкосновенности, но сейчас есть примеры, когда ее лишились сенатор Дмитрий Савельев и его коллега экс-глава Рязанской области Николай Любимов. У последнего, впрочем, не пришлось ничего отбирать, заявление о сложении полномочий члена Совета Федерации он написал прямо в кабинете следователя.

Да и какие сейчас перспективы у депутатов с точки зрения карьерного роста? Примеров губернаторов из депутатского корпуса единицы, а даже такие весьма состоятельные парламентарии, как Александр Прокопьев, предпочитают пост зампреда регионального правительства (в случае с Прокопьевым в Республике Алтай) креслу федерального депутата.

Собственно, в партиях уже говорят о том, что испытывают определенные проблемы с формированием списков кандидатов. Понятно, что мотивация у таких депутатов, как Андрей Гурулев и Виталий Милонов, есть всегда, но таких политических деятелей на весь парламент не хватит. Тем более генералу Гурулеву уже снизили громкость, переведя из комитета по обороне в комитет по региональной политике. И это явный сигнал, что с попаданием в следующий созыв у него будут большие проблемы.

И вот тут можно предположить, что выпускники программы «Время героев» будут востребованы не только в «Единой России». Потому что это могут быть кандидаты, которые принесут голоса и при этом еще в самом парламенте будут склонны к соблюдению партийной дисциплины.

Однако, например, в Башкортостане, откуда есть большой поток участников СВО, отнюдь не стоит очередь из желающих стать госслужащими. В топ-5 специальностей, по которым в 2024 году выдали образовательные сертификаты участникам спецоперации, вошли водители и почему-то клинические психологи. А членам семей военных интересны такие профессии, как водитель категории «В», парикмахер, менеджер маркетплейсов, косметолог, бухгалтер и психолог-консультант.

Да и, собственно, есть четкий сигнал от нового секретаря Генсовета «Единой России» Владимира Якушева, что депутат должен не светиться в телеэфирах с громкими заявлениями, а вести работу в регионе. И касается это не только одномандатников.

Поэтому кадрового обновления парламента ожидать можно. Однако я не думаю, что это коснется ограниченного числа спикеров и трибунов, скорее, ротации подвергнутся те, кого принято считать заднескамеечниками.

Переосмысление роли депутата, как человека, который работает с избирателем на земле, очевидно. Задачей политика становится не борьба за голоса, а работа по купированию социального недовольства. Вот как раз тут могут пригодиться и клинические психологи из числа участников СВО.

Обратите внимание, что питерский депутат Виталий Милонов, который ранее позиционировал себя в зоне СВО, снова вернулся «на землю» и занимается в Северной столице то отловом проституток, то иной борьбой с попранием традиционных ценностей. А вот, например, экс-глава комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Хубезов, который все-таки решил работать врачом на фронте, сложил мандат.

Собственно, и политтехнологов сейчас отправляют «на землю» — на портале «Лидеры России» проходит конкурс для социальных архитекторов, который актуален как раз специалистам по избирательным технологиям.

Теперь вместо выборов им будет предложено внедрять программы активного долголетия или, скажем, системы голосований граждан за названия новых улиц и станций метро.

Правда, этим все не ограничится, поэтому придется уметь и гасить социальное недовольство, которое по местной проблематике в регионах возникает регулярно. На это и пойдет часть выборных финансовых потоков — чтобы не допускать полетов «черных лебедей».

Политологи, конечно, еще поупражняются в прогнозах насчет того, что в парламенте может остаться четыре партии, а «Новые люди» наберут больше «Справедливой России». Но это все не более чем теория и попытки предсказать интригу там, где ее нет. Замечу, кстати, что даже склонные к смелым фантазиям эксперты не прогнозируют попадание в парламент, скажем, шестой партии. А это могло быть вполне логичным — с учетом недовольства существующими парламентскими партиями, которые, откровенно говоря, забронзовели.

Но если бы существовала опасность, что может выстрелить какой-нибудь, например, левый проект, то мы бы увидели смену лидера КПРФ. Но такой опасности нет, соответственно, лишается смысла идея проводить транзит партийной власти от Геннадия Зюганова к представителю более молодого поколения коммунистов.

Сейчас в электоральном поведении сложилась довольно странная ситуация. Избиратели действительно считают существующую партийную систему инертной, но при этом никакого запроса на ее изменение не демонстрируют. Возможно, все дело в том, что сейчас внутренняя политика вышла из фокуса внимания, уступив место политике внешней, оборонной и экономической.

Но возвращение к внутренней политике рано или поздно случится. Поэтому и политтехнологов не распускают, а временно переквалифицируют в социальных архитекторов.

Кирилл Шулика