Кургинян: была целая эпоха братства между китайской Компартией и советской
Ранее существовала целая эпоха невероятного братства между китайской Коммунистической партией и Коммунистической партией СССР, заявил политолог, философ, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 16 мая в эфире программы «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда».
По словам аналитика, у советского лидера Иосифа Сталина было специфическое отношение к основателю Китайской Народной Республики Мао Цзэдуну: Сталин относился к китайскому фактору очень осторожно, однако сам Мао Цзэдун боготворил Сталина.
«Возникла эпоха, которую я еще помню. Это эпоха невероятного братства между китайской Компартией и советской. Сталин понимал, (что в Китае. — Прим. ИА Красная Весна) очень много народу, он будет развиваться. Сталин мыслил геополитически, он был сдержан, но отношения были очень прочные», — сказал Сергей Кургинян.
Политолог рассказал историю от одного китаиста, дружившего с его отцом, согласно которой Мао Цзэдун когда-то спросил у Сталина: «Мы всё решили, все вопросы стратегические, тактические, но всё время хочется от вас услышать: а что самое главное?» На это Сталин ответил: «Главное, чтобы народ работал».
«И мне, пока я был ребенком, я думал: „Ну какое упрощение, какое упрощение!“ А вот теперь, по прошествии огромного количества лет, я думаю: а упрощение ли это? Или Сталин действительно понимал суть вопроса?» — сказал Сергей Кургинян.
Аналитик рассказал еще одну притчу. Согласно ей, советский руководитель Никита Хрущёв встретился с Мао Цзэдуном и хотел обсудить с ним разоблачение культа личности Сталина. На что Мао ответил, что не в Китае не будут его разоблачать. Хрущёв якобы предложил взамен денег, оружия, однако Мао и это не устроило.
Хрущёв поинтересовался, почему власти Китая на это не согласны, мол, ведь нет ничего страшного: подумаешь, вчера в СССР хвалили Сталина, а сегодня не хвалят.
_«Тогда Мао Цзэдун ему говорит: „Если мы так сильно повернемся, то мы потеряем лицо“. Хрущёв спросил: „Что? Какое лицо?! <…> Чего вы там несете?!“ Мао понял, что надо что-то более внятное ему сказать. Он говорит: „А если мы потеряем лицо, мы потеряем власть“. Тогда он понимает, что он сказал слишком много, слишком постарался что-то объяснить Хрущёву, смотрит на Хрущёва и говорит: „А зачем нам власть, если мы потеряем лицо?““ — завершил рассказ притчи Сергей Кургинян.