«Идея с приостановкой налоговых соглашений была придумана не нами» // Интервью с Виктором Мачехиным

В налогообложении неожиданности случаются только у тех, кто плохо подготовился, считает доцент кафедры налогового права МГЮА Виктор Мачехин. Практически все международные налоговые нововведения в мире и в России за последние 20 лет не случались абсолютно внезапно. Например, бизнес с определенного момента ожидал проблем с применением налоговых соглашений и включил этот фактор для целей оценки рисков задолго до марта 2023 года. В своем интервью в ноябрьском номере журнала «Закон» Виктор Мачехин рассуждает о том, как Россия адаптируется под новые налоговые обстоятельства, как меняется международное налоговое планирование и над какими вопросами стоит еще подумать законодателю и налоговым органам. В этом материале — выдержки из интервью. Полную версию читайте здесь.

«Приостановление СИДН, которое было изначально инициировано не Россией, быстро стало обычным делом в наших отношениях с недружественными странами. Но я не стал бы драматизировать ситуацию, так как мы живем в период пониженных ставок на доходы и прибыль, а значит, неприменение налоговых соглашений не стало настолько болезненным, как если бы ставки оставались на уровне начала столетия. Кроме того, реакция на изменение правил налогообложения — обычная работа для налоговых специалистов. Но сочетание налогового противостояния с заморозкой активов, отказом в юридическом сопровождении стало для многих налогоплательщиков серьезным испытанием. В то же время жизнь не стоит на месте, и в целом бизнес и граждане уже подстроились под новые налоговые обстоятельства, тем более что некоторые последствия войны санкций были предсказуемы.

<…>

Идея с приостановкой отдельных частей соглашений была придумана не нами. Американцы давно ее предлагают, так как есть необходимость в ряде случаев не «убивать» целиком соглашения, а заморозить на время отдельные положения или части. Процесс приостановки СИДН с Россией начала Латвия. Но первыми, кто торпедировал в больших масштабах налоговые соглашения на общемировом уровне, были США, я имею в виду историю с FATCA[1], фактически это был удар по применению налоговых соглашений, хотя и в очень экзотической форме. Некоторые страны какие-то отдельные положения налоговых соглашений не применяют, делают это с использованием различной юридической техники, что породило специальный термин — treaty override. Мировая налоговая практика и повестка совсем не бесконфликтные, как это может показаться.

<…>

Да, Россию серьезно ограничили в возможности влиять на формирование налоговой политики ОЭСР, но при этом у многих коллег открылись глаза на необходимость развития национальной политики международного налогообложения взамен автоматического буквального следования рекомендациям ОЭСР, что раньше встречалось очень часто.

<…>

Наряду с беспорядочным массовым перемещением наших граждан в самых разных направлениях можно увидеть, что многие российские компании развивают свое несимволическое зарубежное присутствие, и очень часто они делают это впервые. Приходится изучать зарубежные налоговые правила и развивать навыки управления зарубежными подразделениями без цели максимально перевести активы и прибыль на острова. Все чаще и чаще логика меняется с примитивного вывода средств за рубеж на создание эффективной трансграничной налоговой структуры, это и есть настоящее международное налоговое планирование. Я и коллеги по образовательным проектам видим соответствующий запрос бизнеса, который ставит новые задачи. Например, идут запросы на погружение в местную бизнес-культуру стран-партнеров. Если это локализация, то в такой форме ее надо только приветствовать и поддерживать!

<…>

Для всех компаний реальность демонстрирует, что золотое время агрессивного использования офшоров для международного налогового планирования осталось позади. Есть группа российских налогоплательщиков, которые 20 лет активно использовали офшоры, а потом откликнулись на призыв государства вернуть контроль за российскими активами в рамках программы деофшоризации, теперь они избавлены от головной боли в отличие от тех, кто проигнорировал весьма привлекательные налоговые правила амнистии капиталов. В налогообложении, как правило, неожиданности случаются только у тех, кто плохо подготовился. Практически все международные налоговые нововведения в мире и в России за последние 20 лет не случались абсолютно внезапно, обычно можно было разглядеть на горизонте появление новых налоговых инициатив или проблем, которые имели высокие шансы глобализироваться.

<…>

Золотой век офшоров уже в прошлом, если иметь в виду их использование в агрессивном налоговом планировании, но у них пока остается свое место, против чего многие страны особенно не возражают. Дело в том, что офшорные компании сами по себе — безобидный нейтральный инструмент, как и любая другая компания. Вопрос в том, в качестве какого средства и с какой целью этот инструмент используется. Офшорные компании могут использоваться вполне прозрачно и неагрессивно, а обычные компании, зарегистрированные во вполне респектабельных местах, могут быть частью ужасных налоговых комбинаций.

<…>

У нас деофшоризация включает в себя целый набор мероприятий, и большая их часть налогового свойства. Практически все налоговые меры, которые были приняты в рамках деофшоризации, вводились как постоянные, за исключением амнистии капиталов. Амнистия была временной, и впоследствии проводились новые амнистии на разных условиях. Деофшоризация продолжается и сейчас, потому что до сих пор есть те, кто продолжает агрессивно использовать офшоры. Пока будут такие налогоплательщики, тема деофшоризации долго будет актуальна, но поле ее применения обречено сокращаться. Она идет успешно, многие отказались от использования офшоров и не вернулись к ним. Сейчас можно увидеть всплеск запросов на создание иностранных компаний, но в основном это техническая реакция на необходимость решения операционных проблем бизнеса. Это не офшоризация 1990-х и 2000-х годов, когда наш народ нацеливался на вывод средств в офшорные дали навсегда. Я уже говорил, что сейчас фактически начинается экспансия российского бизнеса за рубеж, конечно, найдутся и те, кто захочет заработанные в других юрисдикциях доходы не переводить в Россию и воспользоваться трещинами в законодательстве о контролируемых иностранных компаниях (КИК). Абсолютного устранения использования офшоров не произойдет.

<…>

Мы крепко, хотя и безосновательно, вписаны Евросоюзом в число неправильных налоговых государств. Как это часто бывает в последнее время, не очевидно, есть ли ЕС от этого какая-то польза. Но все течет и меняется, и ЕС тоже придет в себя, никакой вечности в этом вопросе не будет. Мировая налоговая система нуждается в новых идеях. Конечно, не в такой идее, что никто нигде не платит налоги, но точно есть запрос на адаптацию налоговой системы к современному бизнесу, мобильному и цифровому. Ведь все налоговые соглашения придуманы довольно давно, и они почти не реформировались.

<…>

Несмотря на все усилия по упрощению ведения бизнеса, законодателю и налоговым органам есть еще над чем поработать, чтобы налогоплательщики меньше внимания уделяли техническим аспектам налогообложения. В части налогообложения прибыли организаций вполне можно обсудить вопрос возврата к бухгалтерской прибыли как основе налоговой базы. Но и бизнес должен измениться. У нас так получилось, что налогоплательщик иногда вроде и средний или даже малый, но осуществляет сложнейшее структурирование своей деятельности. Раньше такого не было. Целое поколение налогоплательщиков выросло в условиях, когда можно было относительно спокойно создавать налоговые схемы. Вырос и консалтинговый бизнес, который обслуживал все эти ухищрения. Налоговикам пришлось в этих схемах разбираться, возникло огромное количество споров и судебной практики, досталось и правым, и виноватым. Многие до сих пор считают, что налогообложение — это игра в лотерею с государством, надо просто найти подходящих юристов, создать различные компании, выстроить схему и попытать счастья. Государство вынуждено с этим разбираться, что влечет нагрузку и на фискальную систему, и на суды. Ситуация меняется, но очень медленно и неравномерно. Иногда на глаза попадаются региональные налоговые споры, и как будто в машине времени покатался… Когда бизнес будет более открытым, тогда и реакция налоговиков будет другая, и толкование налоговых правил будет не таким формальным, как сейчас. Заметно, что растет уровень налоговой культуры. Хорошо, если бы ее кто-то целенаправленно формировал, хотя бы говорил о ней, но это вопрос уже к государству. Например, помнит же каждый: «Заплати налоги и спи спокойно». Всего один эпизод, а как въелось в память. Сейчас развивается тема клиентоцентричности (клиентоориентированности) в органах исполнительной власти, включая налоговые органы. Это хороший повод творчески и неформально подойти к вопросу развития одновременно и налоговой культуры.

<…>

Меры налоговой ответственности по сравнению с теми, что были в 1990-е годы, значительно смягчились, штрафы, пени на порядок стали меньше. Сейчас если плательщик сам устранил нарушение, заплатил, то его нельзя привлечь к ответственности, даже по уголовному делу производство будет прекращено. Да и дело нельзя сейчас возбудить без налоговой проверки, что тоже является серьезной гарантией для налогоплательщиков. У нас трехлетний срок для проверяемого налоговиками периода, обычный срок в других странах — от 6 лет. В некоторых государствах вообще срока нет. Если присмотреться к налоговым статьям в Уголовном кодексе РФ, то там и так для сознавшихся и исправившихся ответственность исключается. Совсем исключать уголовную ответственность за налоговые преступления рано».

[1] Foreign Account Tax Compliance Act — Закон о налоговой отчетности по зарубежным счетам.