Модная группа

Недавно готовил текст своего выступления в прениях по интересному уголовному делу. Не исключаю, что некоторые наработки могут оказаться полезными или, как минимум, интересными для коллег, постоянно или разово работающих по аналогичным делам.

Негативные тенденции уголовно-правовой квалификации

На практике в уголовно-правовой сфере квалификацией иногда называют не только установление соответствия между признаками совершенного общественно опасного деяния и признаками, предусмотренными в конкретных статьях Особенной части УК, но ещё и соответствующую деятельность уполномоченных на то лиц.

В ВУЗах студенты на экзаменах упоминают еще так называемую неофициальную квалификацию, которую может осуществлять сам студент, профессор, журналист, домохозяйка…

И если  негативные тенденции, а проще говоря, неверная уголовно-правовая квалификация, вдруг проявляются на экзаменах по уголовному праву, их легко пресекают на корню преподаватели. А вот когда такие тенденции превращаются в систему в результате деятельности бывших студентов, ставших со временем должностными лицами правоохранительных органов, исправить ситуацию может лишь беспристрастный суд.

Однако адвокаты, хотя бы изредка практикующие в уголовной сфере, частенько сомневаются в такой беспристрастности применительно к уголовному судопроизводству. Но поскольку мы с вами, уважаемые читатели, в объективности суда не сомневаемся, поговорим о неприятных тенденциях в квалификации, осуществляемой следователями.

На всякий случай сразу предупрежу – речь не о музыкальной группе, а о названной в ч. 3 ст. 35  УК организованной группе.

Не буду первооткрывателем, если скажу, что в последнее время стало «модным» вменение в вину по экономическим составам (например, 159 УК и 160 УК) совершения преступления в составе именно такой организованной группы.  При этом следователи, похоже, особо не задумываются над тем, что в реальности в материалах дела имеются признаки не более чем группы лиц или группы лиц по предварительному сговору. А может и задумываются, но руководитель такие задумки присекает на корню :)

Такая ситуация возникла не сразу. Сначала следователи при «завышенной» квалификации вменяемого в вину группового деяния исходили из того, что суды сами переквалифицируют излишне вмененное «совершение преступления организованной группой» в менее общественно опасный вариант – «совершение преступления группой лиц» или «группой лиц по предварительному сговору».

Но постепенно практика пришла к тому, что «организованную группу» по экономическим составам стали глобально вменять без должного доказывания, делая это для легкого избрания на стадии предварительного расследования наиболее жестких мер пресечения (заключение под стражу и домашний арест) и (или) для маскировки отсутствия достаточных обвинительных доказательств, в том числе, чтобы закамуфлировать недоказанность наличия  умысла.

В обоснование же вывода о совершении преступлений в составе организованной группы в обвинении порой просто  дается формальное перечисление признаков организованности группы и приводится факт совместной работы и четкого выполнения обвиняемыми своих должностных обязанностей. Причем это выполнение обвиняемым своей работы оценивается (правильнее сказать – трактуется) исключительно в качестве подтверждения распределения криминальных ролей между соучастниками.

Всё это сдабривается вменением в вину хищения впечатляющих сумм, что мгновенно начинают смаковать средства массовой информации.

И, вероятно, в надежде на невнимательность суда (напомню, выше мы условились, что не верим, что суд может специально не заметить погрешностей в работе обвинителей) следователь практически ничего не говорит в обвинительном заключении про важнейшую составляющую состава преступления – вину.

Между тем, применительно к хищениям, а тем более к тем преступлениям, что совершаются в  составе организованной группы, умысел по определению должен быть доказан как по отношению к хищению, так и по отношению к участию именно в этой самой организованной группе.

Выдержки из прений

Печально, но следователи в доказывании наличия умысла пока не на высоте. В качестве примера приведу выдержку из своего недавнего выступления в прениях. По понятным причинам не буду конкретизировать номер дела, конкретику и фамилии участников процесса.

Напомню, что речь пойдет об излишне вмененном, по мнению стороны защиты, в вину признаке «организованной группы» в экономическом составе.

Итак, к прениям:

…В обвинении утверждается, что ФИО совершил вменяемое ему в вину продолжаемое преступление, «действуя умышленно, согласно отведенной ему преступной роли в составе организованной группы».

В данном конкретном случае вменен признак организованной группы исключительно для того, чтобы скрыть отсутствие доказательств вины моего подзащитного, завуалировать недоказанность наличия у него умысла на хищение.

При этом в качестве объективной стороны вменяемого в вину ФИО деяния в обвинительном заключении описывается  совершение действий по исполнению им должностных обязанностей.  То есть обнаружившееся в ходе судебного следствия отсутствие, недоказанность направленного на участие в организованной группе умысла превращает все вменяемое в вину деяние в обычную работу, в ответственное и четкое выполнение должностных обязанностей, в строгое выполнение подсудимым всех инструкций и локальных актов.

Иными словами, описывая  объективную сторону вмененного в вину состава почти в виде копии должностной инструкции моего подзащитного, обвинение обязано было доказать, что честно и ответственно выполняя свою работу, свои профессиональные обязанности, этот человек тем самым реализовывал совместный преступный умысел.

В противном случае здесь нет криминала, а любого хорошо работающего подчиненного можно причислить к числу соучастников виновного в чем-либо руководителя юридического лица.

…

Значит, в данной части обвинения речь идет не о деянии, а исключительно о должностном статусе ФИО. Это, безусловно, имело бы значение для вменения в вину использования служебного/должностного положения. Но к доказыванию «организованности» группы это никак не относится.

Еще раз подчеркну - Считать выполнение человеком своих должностных обязанностей преступлением можно только при условии доказанности криминальной направленности умысла, с чем следствие не справилось и, судя по материалам дела, даже не собиралось справляться, ограничившись голословным утверждением о  том, что все, чтобы ни сделал ФИО, якобы, сделано им в составе организованной группы…

…

Теперь об указанном в обвинении времени создания организованной группы и процессе, механизме ее создания.

Как следует из постановления о привлечения в качестве обвиняемого, следствие вменяет моему подзащитному в вину совершение деяния в период «с начала 20-- года по 10.06.20--». Именно с этого начинается постановление о привлечении  ФИО в качестве обвиняемого.

Далее по тексту в обвинении конкретизируется формирование умысла у организатора преступления: «С начала 20-- года до 25.04.20--, у ФИО1, преследовавшего цель незаконного личного обогащения и действовавшего из корыстных побуждений, сформировался преступный умысел на систематическое хищение путем присвоения денежных средств Банка в особо крупном размере».

При этом следователь  не указал в обвинении и в обвинительном заключении, почему считает, что умысел у ФИО1 начал формироваться именно с начала 20-- года, а, например, не с середины предыдущего или с конца иного более раннего года.

В обвинительном заключении даже не упоминается о наличии этому каких-то конкретных доказательств. В ходе судебного следствия мы также ничего про доказанность времени формирования умысла не слышали, объективных признаков этому обвинение не предоставило.

Но в любом случае это означает, что даже по версии обвинения ФИО до 25.04.20__ никак не мог быть причастен к совершению организованной группой преступления, так как до этой даты по версии следствия еще шло формирование умысла у лица, которое следствие именует организатором и руководителем преступной группы, в которую им, якобы, вовлечен мой подзащитный.

Иначе получается, что сам организатор в начале 20-- года еще не решил, что будет создавать группу, что будет организовывать какое-то противоправное деяние, а мой подзащитный уже вступил в эту не созданную, не существующую группу и тем более не вступил в организованную группу.

Далее эта несуразная мысль развивается и не раз повторяется следователем. Он неоднократно подчеркнул (обвинительное заключение страницы ---), что в вину моему подзащитному вменяется то, что он и другие обвиняемые заранее объединились с организатором ФИО1 в организованную группу еще тогда, когда  умысел  не был сформирован даже у организатора ФИО1. Организатор еще не решился на создание орггруппы, а его будущие соучастники уже «заранее» с ним объединились для совершения конкретного преступления.

И это еще не всё – обвиняемым вменяется в вину, что опять же до того, как у организатора преступления сформировался преступный умысел, они уже распределили роли. В обвинении это сформулировано так: «С начала 20-- года по 25.04.20--, в г. Москве, точное время, место и обстоятельства не установлены, --- распределили роли каждому из ее участников согласно разработанному для осуществления будущих противоправных намерений организованной группы плану преступных действий».

Уважаемый суд! Этим в обвинении констатируется, что в нарушение требований ст. 73 УПК РФ время, место и обстоятельства создания организованной группы не установлены…

 

Приговор

Прошу извинить за возможные недочеты в процитированных выдержках из текста прений – как обычно, не хватило одного дня и одной ночи, чтобы отшлифовать формулировки. Но, как говорится, что выросло – то выросло.

Если кто-то думает, что дело вернули прокурору или даже вынесен оправдательный приговор, то это не так. Приговор обвинительный, вынесен он несколько месяцев назад, но пока не изготовлен. Сейчас обычным считается, когда по большим делам процедура изготовления приговора затягивается до полугода и более.

Остается только ждать, чтобы узнать, как же суд интерпретирует в приговоре отсутствие объективных доказательств возникновения умысла (и будет ли это делать вообще) и, самое главное, как он разъяснит возможность вступления в организованную преступную группу до ее создания и даже до возникновения у организатора умысла на ее создание.