Британия в Центральной Азии: чего ждать региону от англосаксов?
Великобритания в последнее время проявляет живой интерес к Центральной Азии. Конкретно к Узбекистану и Киргизии. Под предлогом инвестиций и правовой помощи Лондон постепенно усиливает своё влияние, используя проверенные временем методы экономического давления.
Арии заморских гостей
Под красивыми словами о сотрудничестве и инвестициях скрывается истинная цель политики, проводимой англосаксами на протяжении веков, — контроль над ресурсами при минимальных обязательствах перед туземцами.
Недавно Ташкент посетил бывший глава правительства Великобритании Тони Блэр. В это же время в Бишкеке прошла встреча Николаса Боулера, посла Великобритании в Киргизии, с премьер-министром этой республики Адылбеком Касымалиевым. В ходе бесед в обеих центральноазиатских столицах обсуждались вопросы инвестиций, защиты капитала, правового регулирования и использования английского общего права в качестве основы для разрешения деловых споров.
На первый взгляд, это просто дипломатические переговоры и традиционное общение. Однако за сухими формулировками официальных заявлений скрывается типичная для англосаксов логика неоколониализма. Через разговоры об экономической помощи они готовят себе почву для усиления влияния. А разговоры о цифровизации и инвестициях скрывают за собой попытки добиться выгодных условий для британских добывающих компаний.
Согласно информации знакомых с ситуацией источников, на переговорах обсуждались вопросы создания юридических инструментов, с помощью которых английское законодательство должно стать эталоном юстиции в центральноазиатских республиках. Таким образом, за внешней оболочкой «перспективного и взаимовыгодного сотрудничества» скрывается иная, далеко не столь благодушная реальность. Британские компании, активно продвигая свои юридические и консультационные услуги, строят инвестиционную систему, которая не столько способствует развитию местной экономики, сколько делает её уязвимой для внешнего влияния.
Это ведь не что иное, как замаскированная форма экономической экспансии, которую впору назвать технологическим неоколониализмом. В такой ситуации контроль осуществляется не через аннексию территорий, а через принуждение к использованию стандартов, норм и «передовых методов», навязываемых извне.
В последнее время Британия существенно усилила экономическое сотрудничество с Киргизией. Лондон пообещал Бишкеку финансовую поддержку в размере 1,8 миллиарда фунтов стерлингов (примерно 2,3 миллиарда долларов США) через экспортно-кредитное агентство UK Export Finance (UKEF). Эти средства, как заявляется, будут направлены на поддержку развития сельского хозяйства, горнодобывающей отрасли и инфраструктуры.
Но есть одно существенное требование: в проектах должны быть задействованы британские компании. Это означает, что значительная часть инвестиций будет направлена обратно в Британию через подрядчиков, поставщиков оборудования и консультантов.
Подобный подход не столько способствует развитию Киргизии, сколько формирует долгосрочную зависимость от англосаксонского бизнеса.
Обещайте им всё, что они хотят
Внешнеполитический курс Британии на современном этапе не производит впечатления воинственно-агрессивного. Она старается быть предельно вежливой и тактичной, любезно предлагая свои меморандумы и консультативные договора. В действительности, её задачи не так уж сильно разнятся с задачами той державы, чей стяг когда-то развевался над доброй половиной мира. В условиях современности, когда прямое колониальное господство стало невозможным, на первый план выходят экономические и юридические рычаги влияния, которые могут быть более изощрёнными и при этом даже более действенными.
Англосаксы активно предлагают свои услуги по «совершенствованию» законодательства и условий для привлечения инвестиций. Однако из истории известно, что подобная «помощь» не приводила ни к чему, кроме долгосрочных проблем.
Примеров можно привести много. Обратимся лишь к новейшей истории.
В 1980—1990-е годы в Гане, Танзании и Зимбабве были проведены масштабные преобразования, которые были предложены англосаксонскими экспертами и подконтрольными им международными финансовыми институтами. Эти реформы, нацеленные на либерализацию экономики и приватизацию, привели к усилению социальной напряжённости, массовой продаже государственных активов и увеличению уровня бедности.
В странах бывшего Советского Союза также можно было наблюдать аналогичную ситуацию. Украина, Грузия и Молдова, стремясь к так называемым «инновационным подходам», проводили экономические реформы, которые зачастую приводили к ухудшению социальной защиты граждан и увеличению зависимости от зарубежных инвесторов. Республики Прибалтики полностью утратили свой промышленный потенциал, превратившись лишь в военный плацдарм против России. Как результат, во всех трех странах сегодня стремительно сокращается население. По сей день ни в одной из названных республик и близко не видать признаков экономического, промышленного и научного прогресса.
То же самое можно сказать и о странах бывшего социалистического лагеря. Болгария, Венгрия, Румыния полностью утратили свои производства и технологии, став рынком сбыта продукции стран Западной Европы.
Аналогичная ситуация складывается и в Центральной Азии. Под предлогом внедрения передовых стандартов юристы и консультанты из Великобритании создают правовое поле, которое служит интересам их компаний. В качестве наглядного примера можно привести «Международный финансовый центр Астана» в Казахстане, где полностью действует британское право, а правосудие вершат британские судьи. Такое внимание к региону со стороны Лондона обусловлено прежде всего тем, что ЦА — это прежде всего источник дешёвых ресурсов, таких как полезные ископаемые из Казахстана и Киргизии или хлопок из Узбекистана.
В результате мы наблюдаем типичную картину неоколониализма: сырье вывозится с минимальными изменениями, а технологии остаются в руках тех, кто их разработал. Это приводит к зависимости поставщиков от покупателей.
Хотя внешне такие сделки могут казаться взаимовыгодными, на самом деле баланс сил смещается в пользу тех, кто контролирует финансы, логистику и рынки сбыта.
В то же время активно развивается сфера консалтинговых услуг, что фактически означает адаптирование местных законодательств под британские интересы. В частности, Тони Блэр через свой институт планирует открыть региональное представительство в Узбекистане под видом содействия в цифровизации и модернизации экономики. Надо ли говорить, что за ширмой технических рекомендаций скрывается вмешательство во внутренние дела государства, а его правительство становится лишь исполнителем рекомендаций, разработанных англосаксонскими экспертами в интересах их державы.
Хочешь покорить страну, воспитай её детей
В условиях современности неоколонизаторы действуют не военной силой, а «мягкой» — всевозможные эксперты, некоммерческие организации, программы обмена для студентов и аналитические центры. Благодаря этому выпускники британских вузов возвращаются на родину с уже сложившимися взглядами, готовыми лоббировать и отстаивать интересы Британии, будучи убеждёнными при этом, что делают свою страну лучше.
Это касается и кадровой политики. В правительства центральноазиатских стран назначаются члены, прошедшие обучение в британских университетах. И, будучи плотно «подсаженными» на британские ценности, они искренне поддерживают её геополитическую и геоэкономическую позицию.
Таким образом, Британия, обвиняя другие государства, в частности Россию и Китай, в имперских амбициях, сама активно и в то же время незаметно завоёвывает ключевые регионы.
Одним из действенных результатов её политики является формат «5+1», которая представляет собой площадку взаимодействия Лондона с пятью государствами региона. Под предлогом обеспечения безопасности англосаксы предлагают программы обучения для местных военных, что может стать отправной точкой для более активных действий со стороны стран ЦА в вопросах защиты британских интересов в регионе.
Таким образом, страны Центральной Азии стоят перед выбором: пойти по пути, который принесёт выгоду только одной из сторон, или разработать стратегию, которая позволит им сохранить контроль над своими ресурсами. И вопрос тут заключается в том, осознают ли это их руководители.
История свидетельствует о том, что бездумное обращение к услугам западных стран не приносит желаемых результатов. Поскольку сами западные страны в этом ни разу не заинтересованы. Исходя из мировой летописи, можно сделать вывод, что по-настоящему светлое будущее для так называемых развивающихся стран может наступить лишь через укрепление региональных союзов, таких как ЕАЭС и ШОС. А если говорить о глобальных объединениях, то это БРИКС.
Что же касается взаимодействия с привыкшим жить за счёт грабежа колоний Западом, то это игра в одни ворота. Результат которой — вечное пребывание в статусе развивающейся полуголодной страны. Поскольку в таком случае экономики этих государств однозначно станут зависимыми от глобальных корпораций, которые будут петь красивые песни о миллиардных инвестициях. Но эффект от них не будет чувствоваться ни в карманах, ни в желудках местного населения.
Британская империя юридически уже давно не существует. Однако фактически Британия продолжает влиять на весь мир. Вопрос в том, смогут ли республики Центральной Азии извлечь урок из истории и не повторить ошибок тех стран, что, поддавшись сладким уговорам англосаксонских эмиссаров, попали в британскую кабалу, будучи убеждёнными в том, что проводят рыночные преобразования.
Алан Пухаев