Кулик — о лесовосстановлении, последствиях изменения климата, строительстве биофабрик и теме года в отрасли

Республиканская добровольная акция Минлесхоза «Дай лесу новае жыццё!» подходит к завершению. Тысячи волонтеров ежедневно выезжают на помощь лесоводам, чтобы не только посадить свое дерево, но и внести вклад в приумножение национального богатства. Сколько человек уже присоединилось к кампании, «Р» узнала у министра лесного хозяйства Александра Кулика. С ним мы обсудили и другие актуальные вопросы. Например, почему в лесах страны все еще идет разработка буреломов, на чем в 2025-м сделают в отрасли акцент, какие деревья придут на смену ели.

Отозвались даже малыши

Александр Кулик.

— Александр Антонович, второй раз акция «Дай лесу новае жыццё!» длится практически месяц, чтобы как можно больше белорусов пришло на помощь лесоводам в восстановлении пострадавших от июльских буреломов участков. Поделитесь промежуточными результатами весенней кампании.

— Отрадно, что сейчас, как и прошлой осенью, действительно много соотечественников — как в составе трудовых коллективов, так и семьями — отозвались на наш призыв. Воспитанники наших дошкольных и школьных лесничеств тоже стараются, отозвались даже малыши! Как можно остаться в стороне, когда видишь, как совсем еще дети помогают взрослым! Так, в посадке леса, по данным на начало текущей недели, уже приняли участие более 43 тысяч человек. Волонтеры вместе с работниками лесхозов трудились почти на 1,9 тысячи участков и посадили лес на площади более 4,5 тысячи гектаров — как на месте буреломов, так и на других территориях. А свыше 2,3 тысячи гектаров из общего объема работ выполнено именно на Гомельщине. Благодаря акции уже растет более 23,5 млн деревьев!

Кампания продлится по 12 апреля включительно. Рассчитываем, что в этот раз количество добровольцев будет не меньше, чем осенью, когда старт акции дал лично Президент. Думаю, его пример до сих пор показателен для всех белорусов. Тогда за ним последовало около 80 тысяч человек. Сообща мы посадили 34 млн деревьев на площади около 5 тысяч гектаров.

Сейчас мы максимально нацелены на то, чтобы весной посадить новые леса на июльских буреломных участках — 6,8 тысячи гектаров.

Это, считайте, больше половины из подходящих под искусственное лесовосстановление разработанных на ветровальных лесосеках площадей в 12,3 тысячи гектаров. Около 6 тысяч гектаров осталось в Гомельской области, поэтому мы направляем внимание добровольцев именно на этот регион. Хотим как можно оперативнее справиться с последствиями ЧП и вернуться к плановой работе. По нашим подсчетам, для этого понадобится около 40 млн штук саженцев и сеянцев — последние мы будем использовать на бедных типах почв, на песчаных землях. При этом до старта акции лесоводы уже провели лесовосстановление на площади 1,1 тысячи гектаров. А сейчас за их плечами свыше 13,5 тысячи гектаров новых лесов. В целом же задание на год — 24 тысячи гектаров. Кстати, в последнее время мы ежегодно создаем новые леса на площади, превышающей территорию Минска.

Молодых деревьев для посадки леса достаточно — главное, чтобы хватило рук. Поэтому ежегодно на помощь лесоводам приходят волонтеры. Их внимание в последнее время направляют на разработанные от июльских буреломов прошлого года участки.

Биофабрики: больше и мощнее

— Объемы работ впечатляют — посадочного материала хватает?

— Смотрите, в системе Минлесхоза действует 79 питомников и 4 специальных комплекса, где выращивается более 370 млн штук саженцев и сеянцев ежегодно. При этом около 10 процентов — с закрытой корневой системой (ЗКС). Долю таких растений мы постоянно наращиваем. Причин тому несколько. Так, такие культуры лучше приживаются, менее требовательны в уходе. А сроки посадки значительно увеличиваются, что хорошо в условиях изменения климата — непредсказуемой погоды, резких перепадов температур, недостатка влаги. Нонсенс, чтобы в феврале случались первые лесные пожары!

Кроме того, часть посадочного материала мы выращиваем методом посева в закрытый грунт в теплицах. Для того чтобы растянуть процесс посадки леса, сеянцы и саженцы хранятся в холодильных камерах. В этом направлении мы тоже активно работаем.

Так что и волонтеры, и лесхозы будут обеспечены посадочным материалом на 100 процентов. Главное, чтобы хватило рук. Потому что в мире еще не придумали высокопроизводительных машин для посадки леса по вырубкам. Те, что есть, не везде пройдут, особенно на буреломных лесосеках. Не будешь же специально корчевать пни, чтобы техника не сломалась и не повредила уже посаженные ряды. Лес не сад, в нем должны быть и пни, и порубочные остатки. Мечу Колосова — инструменту, который используется для посадки деревьев, — уже более 140 лет, и пока только на него основной упор. Если кратко по технологии посадки: мечом делается посадочная щель, куда опускается корень сосны, затем инструмент вгоняется в землю повторно около образовавшейся посадочной лунки с посаженным сеянцем, и происходит заделка корневой системы, обеспечивая тем самым максимальное «сцепление» с почвой. После стоит слегка притоптать почву вокруг, чтобы деревце плотно сидело в земле: если останется воздух, растение может погибнуть. Для посадки сеянцев с ЗКС применяются посадочные трубы. Причем такая технология не только у нас, но и во всех соседних странах. Да и, мне кажется, символично, что каждый сеянец человек держит в руках, как ребенка, помогает ему обрести почву под «ногами», дарит жизнь.

— Имеющихся мощностей биофабрик достаточно для выращивания деревьев с ЗКС?

— В 2024 году мы получили около 35 млн штук сеянцев с ЗКС — на 5,3 процента больше, чем годом ранее. И все равно этого маловато — новые леса создаем на площади 22—30 тысяч гектаров в зависимости от года. Поэтому в этом году начнем расширение мощностей центра по выращиванию посадочного материала с ЗКС Ивацевичского опытного лесхоза, открытого в 2018-м. После завершения работ производительность увеличится практически вдвое, с 3 млн штук в год до 5,3 млн штук. На Брестчине сами инициировали такое решение, когда посмотрели на высокую приживаемость посадочного материала, оценили вместительность своих холодильных камер, линии высева. База есть — скважины, цех и прочее, нужно только добавить теплицы и поля доращивания. Четыре теплицы уже построены — их станет вдвое больше, на гектар вырастут и поля доращивания.

Кроме того, мы определились с проектом в Гродненской области. Строить новую биофабрику в 2026-м намерены начать в Ивьевском лесхозе. А дальше, как ни крути, надо стартовать и в Гомельской области, наиболее подверженной изменениям климата — усыханиям, ветровалам, погода там более капризная. Плюс в этой области самая большая по стране расчетная лесосека, а значит, большой объем плановых сплошных рубок. Изначально рассматривали площадку Гомельского опытного лесхоза, но сейчас выбираем между Речицким опытным и Калинковичским лесхозами. Причин тому несколько. Так, хотим, чтобы биофабрика находилась примерно посередине области. И, конечно, чтобы новые рабочие места создавались в регионах.

Первая в отрасли биофабрика появилась под Минском, в Щомыслице. Сейчас она — флагман в выращивании посадочного материала с закрытой корневой системой.

Мероприятия эти весьма дорогостоящие. Напомню, что в прошлый раз мы построили три центра — в Ивацевичском и Глубокском опытных лесхозах, в Могилевском лесхозе — и нарастили мощности Республиканского лесного селекционно-семеноводческого центра в Щомыслице за счет займа Всемирного банка, выделенного на развитие лесного сектора. Его выдали на льготных условиях, тщательно проанализировав работу отрасли на протяжении длительного периода, оценив вклад нашей страны в экологическую безопасность Европы. Сейчас надо подбить средства и принять стратегическое решение — строить. Возможно, получим поддержку в рамках инициативы «Один район — один проект». Кроме того, прорабатываем возможность получения гранта из Китая, как это произошло через ПРООН — на охрану лесов от пожаров выделили около 2 млн долларов. Коллеги из Поднебесной впечатлились тем, что мы уже сделали: чего стоит полный охват леса автоматизированной системой видеонаблюдения, способной выявлять возгорания на ранней стадии! Полученные средства направим на закупку необходимой техники, в том числе гусеничных болотоходов, без которых на полесских болотах никуда, раций, необходимых для связи, когда не ловят мобильные на самом юге страны.

Вместе с тем и ученые, и практики говорят, что надо больше площадей отдавать под естественное лесовосстановление. Условно, когда от стены леса семена попадают в подготовленные борозды, а мы через год-два приходим в эти места и оцениваем возобновление. Этому вопросу был посвящен семинар в Кличеве, где такие мероприятия рассматривались как в технологическом плане, так и с точки зрения экономики. Это другой вопрос, мы сейчас внимательно изучаем мнения.

Почему лес расстроен

— Во время недавнего чествования ликвидаторов буреломов во Дворце Республики вы упомянули, что, несмотря на то что с последствиями непогоды в июле 2024-го справились в срок, работники отрасли все еще расчищают ветровалы. Расскажите подробнее о них.

— В первую очередь мы взялись за масштабные повреждения лесного фонда, которые случились в середине июля 2024-го. Тогда пострадало 48,1 тысячи гектаров. Такого в истории отрасли не было! Рекордными стали и сроки, в которые уложились наши люди. Думаю, многие помнят масштабные буреломы в 2016-м, особенно в Смолевичах: тогда мы за полтора года убрали 5 млн кубометров древесины. В этот раз, если отнять август, когда мы помогали расчищать и населенные пункты, и линии электропередачи от упавших деревьев, и территории вдоль дорог, то выходит, что за полгода разработали свыше 6,5 млн кубометров древесины. Не устану повторять, что наши работники совершили самый настоящий подвиг, которым гордится отрасль! Кстати пришелся взятый ранее курс на механизацию — без этого работы растянулись бы не на один год.

Но ведь ветра ломали лес еще не раз в прошлом году, хорошо, что не в таких больших объемах. Тем не менее в общей сложности получилось 76,9 тысячи гектаров с учетом июльских буреломов. Плюс мы видим, что у части деревьев повреждена корневая система — тогда они устояли, но процесс ослабевания, усыхания был запущен. Вспомните, каким жарким было начало осени, — это тоже не пошло в плюс. По данным на сегодня, около 45,7 тысячи гектаров с запасом в 2,9 млн кубометров предстоит разработать в 2025-м сплошными и выборочными санитарными рубками в доступных участках лесного фонда, поврежденных в результате непогоды. В течение года после тех ветров мы будем находить новые буреломы — это нормально. В марте 2025-го было несколько дней, когда дули сильные ветра вместе с дождем, — какие-то ослабленные деревья упадут. Так что планируем до ноября пройтись еще раз по второму кругу по уже знакомым ветровальным лесосекам. Наша задача — вовремя заметить такие участки и «вынуть» из них поврежденные деревья: где-то одно-два, где-то требуется сплошная рубка. Помогают нам в обнаружении этих мест и Комитет госконтроля, и Государственная инспекция охраны животного и растительного мира при Президенте. Конечно, очень хочется, чтобы весной как можно больше деревьев укрепилось, чтобы не пропал труд прежних поколений лесоводов.

— Буреломы в последнее десятилетие случаются чуть ли не ежегодно. Наверняка советовались с учеными, как можно минимизировать ущерб. Что предлагается?

— Как такового одного действенного решения, к сожалению, нет. Мы исходим из того, что климат меняется. Потому при лесовосстановлении приоритет отдаем смешанным лесам, которые обладают большей устойчивостью к вредителям и болезням, засухам и ураганам. Это значит, что, кроме ели и сосны, в насаждения вводим лиственницу, дуб, березу, ясень и клен. При этом к 2050 году доля твердолиственных лесов вырастет до 5,5 процента в общей структуре. Перспективными породами видятся бук и вяз — гладкий и шершавый.

Ученые трудятся над разработкой новых способов и технологий создания адаптированных к неблагоприятным погодным факторам насаждений. В первую очередь к дефициту влаги и воздействию сильных ветров. Например, действует программа Минлесхоза «Сохранение устойчивого развития лесов с учетом изменения климата», разработаны Стратегия адаптации лесного хозяйства Беларуси к изменению климата до 2050 года, Национальный план действий по адаптации отрасли к изменению климата до 2030 года. Участвуем мы и в международных исследовательских проектах: вместе с учеными из России, Казахстана, Монголии ищем выходы из ситуации, которая актуальна для многих. Ожидаем, что в итоге получим новое понимание проблемы, рекомендации, которые позволят нам уменьшить влияние катаклизмов на наш лес.

Ель «уходит» на север

— Аномальная жара, теплая зима, отсутствие влаги — все эти условия способствовали распространению короедов и усыханию сосновых насаждений, пик которого пришелся на 2018 год. Нет опасений, что ситуация может повториться?

— Мы пристально следим за ситуацией — сейчас она далека от той, что была в 2016—2019 годах. Тогда, напомним, было вырублено около 11 млн кубометров древесины на площади 38 тысяч гектаров. В 2024-м — 7,2 тысячи гектаров с объемом 2,6 млн кубометров, в основном это был еловый лес. По сегодняшним данным — лишь 590 тысяч кубометров на всю страну. Причем сосны это почти не касается — сохнет ель. Так, согласно информации, с начала 2025-го на учет было поставлено 2,1 тысячи гектаров расстроенных хвойных насаждений. К этому времени мы вырубили 1739 гектаров расстроенных хвойных насаждений, в том числе еловых — 1630 гектаров. При этом еженедельно выявляем 200—250 гектаров новых поврежденных еловых насаждений. Ареал произрастания ели сдвигается на север. Если раньше мы проводили санитарные рубки на юге, то уже в середине 1990-х в районе Барановичей, Ляховичей ели мало оставалось. Сейчас работы идут по линии Крупок, Борисова, Новогрудка, Сморгони и выше. Даже столкнулись с тем, что хорошего урожая шишек не было последние 10 лет. По всей стране в 2024-м собрали всего 635 килограммов семян ели, из них улучшенных — лишь 19. Запасы, конечно, у нас есть, но и их необходимо пополнять. Решили, что передадим селекционные семена ели европейской на хранение в Республиканский лесной селекционно-семеноводческий центр, будем их использовать только для выращивания посадочного материала с ЗКС.

Ученые подтверждают: ель как наша основная лесообразующая порода в перспективе — через 20—30 лет — исчезнет. Это не только наша проблема — похожая ситуация наблюдается во многих европейских странах.

Что касается усыхания сосняков, в этом процессе прослеживается цикличность. Мы изучили данные за последние 50 лет и увидели, что ситуация повторяется через 10—20 лет. Надеемся, что свою лепту в вопросе профилактики внесут отечественные ученые.

— Чем будем заменять ель в наших лесах?

— Лиственницей, буком — как ни странно, это наши аборигенные виды. Мы уже работаем на упреждение, закладываем лесосеменные плантации этих пород. Например, расширяем плантации лиственницы. Первые появились лет 20 назад, уже плодоносят. Собрано немало семян, из которых будем выращивать посадочный материал, в том числе с ЗКС. Кстати, лиственница растет вдвое быстрее, чем ель: прирост — 1,5—3 метра в год. Это даже плюс для лесного хозяйства. Перспективна пихта.

В этом вопросе мы прислушиваемся к опыту ученых — это важно при принятии управленческих решений. Так БГТУ в Негорельском учебно-опытном лесхозе начиная с послевоенных лет закладывает пробные площади в разных типах леса. Опираясь на результат того, как показывают себя разные породы вместе, ученые дают нам рекомендации, где что можно менять уже на больших территориях.

— А на Новый год будем без елочек?

— Со временем придем к тому, что они станут редкостью, возможно, будут специально выращиваться в питомниках. Доставка на елочные базары непосредственно из леса елочек заметно сократится. На замену, думаю, придут сосны. Мы уже видим, что их популярность год от года растет, особенно в южных регионах, откуда ель уходит и где ее предложение на зимние праздники сокращается. Любят сосну за то, что она более пушистая, ароматная, дольше стоит, — сам дома ставлю именно ее. Дети, внуки это видят, запоминают, и для них будет само собой разумеющимся, что символ Нового года совсем не елочка.

Тема года — лесовосстановление

— Каждый год в Минлесхозе выбирают конкретное направление, которому уделяют много внимания. На чем будет сделан акцент в 2025-м?

— Темой 2025 года в отрасли станет лесовосстановление. Серьезные сдвиги по приживаемости лесных культур есть. Так, если в 2022-м приживаемость лесных культур первого года была на уровне 68 процентов, то в 2024-м — 71 процент. А некоторые лесхозы, например Кличевский, Любанский, Узденский, обеспечили более 80 процентов приживаемости. Но есть и такие лесхозы, где показатель — 50 процентов. Представьте: посадил тысячу саженцев, и в первый год половина отпала. Но их же выращивали, затраты несли, трудились на посадке… Поэтому в нашей отрасли качество в первую очередь касается качества лесовосстановления. Раньше такой вопрос даже не стоял. Подняли архивы 20—30-летней давности — приживаемость была на уровне 90 процентов. Да, можно сказать, что возросли объемы и все надо делать быстрее, изменился климат, но ветераны отрасли, проработавшие лесничими не одно десятилетие, указывают на то, что снизилась ответственность к труду. Потому надо поменять отношение к своей работе, «перезагрузить» его, и тогда будет результат.

Надеяться на то, что посадки и уходы за насаждениями отдадим сторонним организациям в большом объеме, не стоит. Это направление слабо развито по ряду причин. Так, населения в сельской местности мало — раз. На 90 процентов это ручной труд в не самых комфортных условиях — два. Да, техника есть, ее доля для выполнения таких работ растет, но не везде машины пройдут, не всегда их производительность велика.

Так что каждое деревце надо лелеять на всем пути его выращивания, как своего ребенка, тогда и отдача будет всем: и людям, стремящимся подышать свежим воздухом в прохладной тени, и стране, обладающей большим объемом ценного возобновляемого ресурса, и мировой экологии. Не зря говорят, что лес — легкие планеты. Только бережное отношение каждого способно вкупе дать такой результат. Работники отрасли должны это понимать лучше других, на это мы ориентируем каждого.