Почему будущий терминал ВСМ уже называют «вокзал-Франкенштейн»? Какие вопросы рождает проект? Объясняет Мария Элькина!

Не так давно петербургский архитектор Филипп Никандров публично назвал будущий терминал ВСМ «вокзалом-Франкенштейном». Не могу сказать, что я разделяю мнение господина Никандрова по многим вопросам, но здесь с ним сложно спорить.

Меня саму не так давно спрашивали, что я думаю о новом терминале ВСМ, слово «Франкенштейн» я не произносила, но сказала, что проект будто бы скроен из отдельных кусков от разных архитектурных решений. Никакого цельного архитектурного замысла тут нет — это просто факт, который виден любому мало-мальски профессиональному человеку. Именно это, вероятно, известный петербургский архитектор и имел в виду.

К будущему терминалу вообще очень много вопросов — некоторые из них возникли еще до появления рендеров, где мы увидели внешний облик будущих построек. Главный из них — а почему, собственно, новый терминал должен находиться именно здесь, вплотную прижавшись к Московскому вокзалу?

Обычно, когда в городе расширяется транспортная инфраструктура, проектируют полноценный новый терминал. Он может быть рядом, как это было сделано в Мадриде, когда поезда стали приходить на современную станцию, а старый вокзал переделали под ботанический сад и торговый центр. Возможна и другая стратегия. Если места в центре нет, можно просто построить новый транспортный хаб, который даст толчок к развитию какой-то другой части города.

В Петербурге не идут ни по одному из этих путей. Вместо этого принимается странное решение сохранить старый вокзал и одновременно с великим трудом рядом впихнуть какие-то новые постройки. При этом уместить комплекс удается не очень-то хорошо. Почему это происходит именно таким образом? На этот вопрос нет ни одного внятного ответа, кроме того, что на площадь Восстания исторически приезжали поезда… ну, пусть и дальше будут приезжать.

Проблемы на этом не заканчиваются. Хуже всего то, что проект очень плохо повлияет на транспортную и пешеходную инфраструктуру. Вместо того чтобы уменьшать количество машин в городе, улучшать пешеходную инфраструктуру, его появление приводит ровно к обратному эффекту. К новому терминалу подойдет широкий подъезд. Фактически в самом центре появляется еще одна загруженная развязка. Но даже она, вероятно, не слишком поможет пассажирам и встречающим. Подъезды к вокзалу, которые и сейчас крайне неудобны, станут еще неудобнее. Вместо того чтобы решать проблемы Лиговки и Восстания, мы лишь их усугубляем. Это очень плохо.

Ну и, наконец, сам терминал. Его проект, в том числе в силу условий, в которых он создается, действительно похож на лоскутное одеяло. Разные его части отвечают за решение различных задач, но во что-то цельное они категорически не складываются.

Конечно, можно сказать, что нас поджимают сроки, ВСМ нужно строить скорее. Но мне кажется, это не очень честный разговор. Во-первых, опыт Москвы показал, что вполне можно делать быстро и хорошо.

Во-вторых, даже если бы этого опыта не было, надо понимать, что здание, которое будет построено, останется в Петербурге надолго, почти навсегда. Вокзал — это очень важное сооружение. Настолько важное, что оно обязано быть если не шедевром архитектуры, то как минимум очень ярким, красивым и привлекающим внимание зданием. Использовать для такого знакового объекта архитектуру третьего сорта… неприлично и неприемлемо для такого большого города.

И здесь традиционно надо обратиться к вопросу о том, а как же так получается? Можно вслед за господином Никандровым задаться вопросом, а почему столь важную работу доверяют бюро, в истории которого нет ни одного подобного инфраструктурного проекта.

Однако я уверена, что изначальная проблема вовсе не в том, что у конкретного проектировщика нет необходимого опыта. Она даже не в отсутствии общественной дискуссии, которая, чего греха таить, не всегда бывает конструктивной. Увы, дело в том, что сегодня в Петербурге нет институции, способной провести качественный конкурс, привлечь интересных авторов и организовать обсуждение проектов.

Пора признать, что в Москомархитектуре это все умеют, а в Петербурге сейчас — нет. До того, как искать архитекторов для важнейших проектов, нам сначала надо найти людей, которые смогут с этими архитекторами работать. А уже потом можно будет спорить, откуда нам приглашать мастеров для реализации важнейших проектов — из Москвы, Турции, Китая или Латинской Америки. Увы, пока этот разговор для города не актуален…