Волны мирового уровня и новые лица: чем живёт сёрфинг во Владивостоке

Многие при слове "сёрфинг" представляют бирюзовое море, солнце и Гавайи. Однако далеко не все знают, что в Приморье, в частности во Владивостоке, водному спорту тоже отведено особое место. Регион считается удобным для занятия сёрфингом, а местные волны по качеству не уступают мировым спотам. Насколько развит сёрфинг в столице Дальнего Востока и у кого он пользуется наибольшим спросом? С какими трудностями сталкиваются новички и что стоит за этим хобби — в интервью с основателем сёрф-лагеря Swell Даниилом Филиновым, который однажды обменял легендарный Бали — мекку сёрфинга — на портовый дальневосточный город с непредсказуемым характером.

Предыстория

Первые шаги к будущему проекту Даниил сделал на мысе Ахлёстышева, где поставил палатку, разбил костровое место — именно с этого всё и началось. И хотя поначалу возникали сложности, например, "верёвочники" пытались навязать свои правила, а интерес к сёрфингу только зарождался, — со временем Владивосток стал точкой притяжения для многих. Каждый сезон сюда приезжают молодые ребята с разных регионов России — работать, отдыхать и, конечно, сёрфить.

Ещё в студенчестве основатель будущей сёрф-школы отучился на международного инструктора по сноуборду, поэтому преподавание ему было знакомо. После возвращения с Бали, он арендовал машину, устроился на работу, заработал на первый гидрокостюм. В течение первого года (примерно в 2013-м году) он объездил разные сёрф-точки, искал волны, анализировал спрос. Не хватало лишь постоянной базы — места, где можно обучать, хранить оборудование, встречать гостей.

"Я выбрал Ахлёстышева, потому что здесь больше всего волн. Это самая южная часть острова выступающая, и она волны цепляет. Соответственно, я поставил здесь палатку и начал обучать сёрфингу", — рассказал собеседник.

Тренер и предприниматель закупил каяки и сапы, когда это ещё не было, так сказать, мейнстримом. Именно на сапах проект вначале и держался — они приносили основной доход и вызывали интерес у местных. Потом Даниил арендовал землю с помощью Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики. Проект полностью вписался в план реализации концепции развития острова Русский. Так начался новый этап: строительство домиков, установка палаток, организация полноценной школы сёрфинга. С каждым годом интерес к лагерю рос — сюда приезжали "Орёл и Решка", Александр Цыпкин, снимали различные проекты. Таким образом, точка на карте Владивостока стала известной как место, где можно не только отдыхать, но и заниматься сёрфингом. Сегодня чемпион России продолжает развивать лагерь и не планирует останавливаться на достигнутом. 

Мировые волны и потенциал

— Вы начинали с одной палатки, а сегодня на мысе Ахлёстышева уже полноценный лагерь. Что он собой представляет и планируется ли его расширение?

— Для тренировок здесь соблюдены необходимые условия: есть рампа для имитации волны, стойка для досок, сушка для гидрокостюмов, подиум для уроков, где люди делают заскок, тренируют на них греблю. При этом здесь можно не только обучаться, но и жить, отдыхать. Такой замысел лагеря. 

Студенты, предприниматели крупного бизнеса могут встретиться здесь за одним костром. Мы пропагандируем здоровый образ жизни, и, соответственно, оберегаем это место. Когда к нам заселяются, мы сразу свои правила озвучиваем. Мы против шумных компаний. Поэтому люди часто семьями приезжают и отдыхают.

Я хочу расширить лагерь, улучшить инфраструктуру с помощью инвестора. Совместно с архитектором был разработан новый проект, в котором удалось сохранить мой первоначальный концепт. Идея заключалась в том, чтобы пространство оставалось открытым и доступным — без заборов, как у нас сейчас. Все конструкции в проекте созданы с учётом климатических условий — предусмотрена защита от ветра и перегрева. Объекты развернуты таким образом, чтобы ветер не мог их снести или повредить. Так как маяки — это символ Владивостока, соответственно, появилась идея сделать домики в виде маяков. 

Также в одном из объектов расположится лекционный зал, а сверху — трибуна. Она необходима для того, чтобы сделать этот объект спортивным. После этого можно официальные соревнования проводить.

— Вы пробовали себя на Бали, но всё равно выбрали Владивосток в качестве дальнейшего развития сёрф-направления. Почему? Какой у города потенциал?

— Я сначала занимался сёрфингом во Владивостоке. Потом отправился на Бали, чтобы реализовать свою мечту. Так как это мекка сёрфинга, волны считаются идеальными. Я там пожил полгода, но мне не понравилось, понял, что не могу себя там реализовать, и вернулся во Владивосток.

На самом деле, у нас в Приморье много мест, где есть волны. Причём волны мирового уровня по качеству, достигают от 0,5 до 4 метров в высоту. Единственное, у нас они редко.

— Где у нас можно кататься?

— Ну Ахлёстышева, на Шаморе, на Патрокле, на островах, в Ливадии очень хорошие волны. Также в Триозёрье классный спот, где проводился чемпионат России (16+). В Зарубино есть хорошие места для сёрфинга.

— Какую максимальную волну вы покоряли?

 — Я здесь катался на волне, достигшей четырёх метров. Я не стремлюсь к большим волнам. Это другой сёрфинг, это бигвейв (сёрфинг на гигантских волнах, отдельная дисциплина в сёрфинге — прим. ред.), другой подход к тренировкам нужен. Я более техничный сёрфер, я развиваю свою дисциплину. У меня длинная доска, и, соответственно, мне полуметра достаточно для определённых элементов. Я развиваю эту дисциплину и популяризирую её не только в Приморье, но и в России.

Город ветров и туманов

— Владивосток — город портовый, с судами, ветрами, туманами. Это больше мешает или, наоборот, добавляет атмосферы?

— Когда туман, не всегда в море выходить, конечно, безопасно. У нас здесь, в принципе, место, где волны видно с берега, и берег виден. И по волне всегда можно сориентироваться, куда плыть. Но всё равно, если ты один, нельзя кататься. Надо быть аккуратным. В целом, туман сёрфингу не мешает. Если ветер дует, он уже нагоняет волну хоть какую-то. Идеальные волны — это когда в море где-то далеко тайфун прошёл, распался, либо ушёл в Японию.

Когда ветер дует на волну, он поднимает её и в трубу превращает. У нас такие волны обычно появляются в конце августа и в сентябре. В октябре и в апреле тоже встречаются. Соответственно, если это ветер с моря, тогда образуется очень сильное течение, это уже может быть опасно. В этом году я заметил, что администрация работает с этим, она предупреждает и рассказывает, как справляться с течением, как уходить из канала, как выходить на берег. Это здорово, потому что очень часто мы спасаем купающихся людей. Ну и если сёрфер потерял доску, он тоже должен знать, что делать, как выбраться из течения.

Дождь — не помеха. Мы всё равно мокрые, какая разница. Когда гроза, мы выходим и пережидаем где-нибудь в укрытии, потом возвращаемся к делу. 

— Недавно в бухте Рында произошла трагедия: гидроцикл наехал на купающегося человека. У вас возникают конфликты на воде или вы стараетесь не мешать друг другу?

 — Ну, ребята приезжают, вокруг острова катаются. Иногда видят, что мы здесь сёрфим, останавливаются. Когда я в воде, я подплываю и ругаюсь на них, потому что они, когда подпрыгивают, не видят, что там за волной. Естественно, они могут приземлиться на сёрфера. У нас здесь дети занимаются. Да и вообще есть сёрф-правила, которые соблюдают. Мы следим за нашим местом, чтобы все соблюдали правила. Бывают неприятные ситуации, но в основном, всё спокойно проходит.

Сёрферская "мафия" и доступность

 — Вот вы сказали о правилах. Приходилось ли сталкиваться с недобросовестным поведением со стороны других участников из-за конкуренции? Насколько я знаю, у вас есть такой термин, как "локализм". 

— Сёрф-этикет соблюдается, как правила дорожного движения, чтобы сёрфинг не превратился в травмоопасный вид спорта, чтобы все наслаждались процессом. Первое правило, которое нужно соблюдать: один сёрфер — одна волна. Соответственно, если сёрфер поймал волну, это его волна, потому что если другой будет разгребаться (попытка набрать скорость и позволить волне подхватить сёрфера — прим. ред.) на эту волну, соответственно, будет создаваться травмоопасная ситуация, потому что сёрфер едет 30 километров в час, 20 километров в час. Ну и доска жёсткая, может попасть в другого человека и нанести ему травму.

Что касается локализма, мы наоборот популяризируем сёрфинг и следим за тем, чтобы он развивался. В Сочи, например, мало мест для катания, там рядом Москва, Санкт-Петербург, то есть города-миллионники, плюс Краснодарский край, там тёплая вода и сёрфинг очень доступный. И если все туда поедут, там невозможно будет кататься, соответственно, там присутствует такой локализм. Я не касался его, но все про него говорят, что там запрещают, ругаются. Люди проявляют свою недоброжелательность для того, чтобы не популяризировать сёрфинг, чтобы те, кто там живёт, могли спокойно кататься. Также в Японии, допустим, если идёшь по пляжу, путешествуешь и видишь сломанные доски, черепа где-нибудь на палках, лучше туда не соваться, потому что там сёрферы локальные катаются, местные, и они не допускают других, потому что там идеальная волна. 

— Такая сёрферская "мафия" получается.

— Ну, грубо говоря, да. В Мексике тоже, если ты приехал не туда, тебе могут колёса проколоть, если ты не местный. Разные ситуации бывают, и в Индонезии такое бывает. Где-то локализм может возникнуть из-за менталитета, где-то из-за популяризации сёрфинга. Ну, я считаю, что во Владивостоке места локализму нет. То есть, может быть, какие-то сёрферы здесь есть такие, которые не желают развития спорта, но они ничего не могут сделать. Также здесь много мест, где можно посёрфить. Для мира это удивительно. Волны есть, а людей нет. 

 — То есть, у нас большой потенциал, но раскрывать его сложно из-за отсутствия людей?

— Он просто потихонечку развивается, и всему своё время. Сейчас экономическая ситуация сложная. Я хочу кредит взять, допустим, но это тяжело из-за высоких ставок. Привлечь инвесторов тоже очень тяжело, потому что сейчас вкладывать деньги под процент гораздо выгоднее, чем вкладывать в какого-то ИПшника, который непонятно принесёт тебе доход или нет. Тем не менее, сёрфинг продолжает развиваться — пусть и маленькими шагами. Например, в первый год основной доход приносил прокат сапбордов. Потом, когда я взял землю в аренду, стало приносить прибыль проживание. А сейчас основной источник дохода — уроки сёрфинга.

 — Но, с другой же стороны, это еще и не такой дешёвый спорт. Чтобы прям в него погрузиться, надо нормально так раскошелиться, разве нет?

— Ну, я бы не сказал. Когда ты новичок — не обязательно покупать сразу всё снаряжение, можно его просто арендовать. Летние гидрокостюмы стоят от 3000 рублей. Доску можно арендовать, либо взять какую-нибудь б/у за 10−20 тысяч. Я не считаю, что это какой-то сверхдорогой спорт. Я профессионально занимаюсь этим, у меня там в гардеробе 3−4 гидрокостюма, плюс 2−3 доски стоимостью по 100−150 тысяч. Но это уже когда ты развиваешься. А до этого дорасти надо. А начать можно с бордшорт (это вид шорт, которые популярны среди серферов и кайтеров — прим. ред.) за три копейки и с аренды оборудования.

Талисман от "Мумий Тролль"

 — Вот интересно, покупаешь доску, допустим, за 150 тысяч, а насколько она долговечна? Сколько досок за вашу сёрферскую жизнь уже "ушли на пенсию"?

 — Доски три, наверное. Это зависит от того, как кататься. Понятно, что, чем дешевле оборудование, тем оно проще. Чем дороже, тем, зачастую, качественнее. Либо ты сам учишься на своих ошибках, либо используешь знания тренера: "Туда нельзя соваться, потому что доску волна сломает, либо об берег разобьёт". Ну и, соответственно, если ты инвестируешь деньги в обучение своё, у тебя расход оборудования может быть меньше. С одной стороны, доски довольно-таки крепкие, а с другой стороны, очень хрупкие. В них камнем можно дыру пробить. Если оказаться в неподходящем месте во время большой волны, доску может просто переломить пополам. Разные ситуации бывают.

— В вашем лагере есть особенная доска, так сказать, талисман. Расскажите, пожалуйста, как подарок от Лагутенко оказался у вас?

— У Ильи Лагутенко (лидер группы "Мумий Тролль" — прим. ред.) с Гошей Рубчинским (популярный российский дизайнер — прим. ред.) был совместный проект. Поскольку Лагутенко сам увлекается сёрфингом, они выпустили лимитированную серию сёрф-досок к юбилею музыкального альбома "Морская" (18+). Эти доски были вручены победителям Чемпионата России по сёрфингу (16+). Они разъехались по всей стране — на Камчатку, в Калининград, Петербург и другие регионы, где развивается сёрфинг.

Часть досок была передана российской Федерации сёрфинга, а одну из них Лагутенко выделил отдельно для меня — как для человека, который развивает сёрфинг во Владивостоке. Доску привёз Гоша Рубчинский. Я встретил его, провёл экскурсию по Русскому острову.

Возраст не помеха?

— Как за эти года менялся спрос на сёрфинг? У кого он пользуется наибольшей популярностью?

— С каждым годом интерес к серфингу, безусловно, растёт. Мы проводим соревнования, летом по каждой дисциплине, и участников тоже больше становится. 

Вообще я хочу наладить сотрудничество с администрацией, сделать какие-то бюджетные секции. С детьми мы занимаемся с шести лет, но если с родителем. А так берём на урок с инструктором с восьми лет, с умением плавать. Сейчас детей не так много, но мы работаем в этом направлении. 

Женщин, по моим наблюдениям, всё же больше — около 60%.

— Возраст для будущего сёрфера — помеха или нет?

— Ну у нас была ученица в возрасте 60 лет, даже больше, 65 вроде бы ей было. А вот недавно тоже там мужчина приходил, ему 57 лет. Они приходят и говорят: "Так хочется, так хочется". Кураж есть, а вот суставы подводят. В целом, это доступный вид спорта, которому может научиться любой, любой может встать на доску.

Мы с командой эту мысль и доносим, что сёрфинг — это не только про спорт, но и про эстетику, про жизнь, про отдых активный. Совсем необязательно быть спортсменом профессиональным. Единственное, что я всем советую, заниматься этим с умом, взять хотя бы один урок, а потом уже идти самим волны покорять. Много разных опасностей поджидает в воде: течения, млекопитающие, в солнце тоже нежелательно сёрфить, можете обгореть.

— Раз уж начали про встречи с морскими жителями, как часто это происходит, кого можно встретить? 

— Разные ситуации бывают. Ну, крокодилов встречал, черепах разных, рыб, змей. Дельфины в Чёрном море. Здесь у нас, во Владивостоке, ларги, нерпы, сивучи. 

Короткий сезон и мировая лига

 — Я бы хотела вернуться к нашему климату. Сезон у нас, на самом деле, короткий. Как поживает лагерь зимой?

 — Как и, наверное, все базы отдыха. Зимой все замораживается. Из-за этого я хочу развить свой проект, чтобы увеличить сезонность. Потому что в идеале она может от апреля до ноября быть.

В начале, когда у меня там одна палатка была, сезон длился всего два месяца, прям суперкороткий. А сейчас благодаря популяризации, в том числе в интернете, люди понимают то, что, оказывается, в снаряжении можно комфортно кататься. У нас есть гидрокостюмы и по 5 мм, что позволяет заходить в воду от 10 градусов. Это в октябре и в мае, иногда даже можно кататься в ноябре. Сезонность увеличивается за счет развития технологий.

Здесь, конечно, в октябре-ноябре начинают ветра северные дуть. Они разбивают волну на окрестностях, но в этот период можно ездить в другие точки. Самые лучшие волны в апреле-мае.

 — Говорят, что сёрферы иногда спят с доской перед важными заездами, мол, такая примета на удачу. А есть ещё какие-то забавные традиции в сёрф-сообществе?

— Сон с доской не практикую. Каждый настраивается по-разному. Но у нас лексикон есть свой. Допустим, у нас Ахлёстышева — это спот "Ахла". Бухта Чернышева — это "Чернышка", причём там волны большие, резкие, не для новичков, а называем ласково. Патрокол — "Патрик" у нас.

— Вы стали первым представителем Приморья, завоевавшим титул чемпиона страны по длинной доске. Сейчас вы продолжаете участвовать в соревнованиях?

 — Ну это неотъемлемая часть развития, когда человек выбрал свой путь. Я понимаю, что если я не буду развиваться, не будут развиваться другие спортсмены, мои ученики. Соответственно, я стремлюсь к каким-то высшим достижениям. Сейчас я готовлюсь к соревнованиям во Всемирной лиге сёрфинга. В течение этого месяца буду уже продумывать, какие соревнования буду посещать и расписывать своё путешествие. Это будет моё первое выступление на чемпионате мира (16+).