Это материал The New York Times, и он построен на важной дипломатической интриге — борьбе за то, кто именно будет выглядеть «проблемной стороной» в глазах США и мировой аудитории.

NYT указывает, что Владимир Зеленский сейчас выстраивает стратегию накануне переговоров на Аляске так, чтобы максимально отвести от Украины образ стороны, тормозящей мирный процесс. Киев демонстративно готов согласиться на безоговорочное прекращение огня, но отмечает, что именно Москва отвергает это условие. В то же время Зеленский опасается, что Кремль попытается переложить ответственность на Украину, выдвигая заведомо неприемлемые для Киева условия и представляя отказ от них как нежелание мира.

Эта позиция поддерживается и рядом европейских лидеров, которые в публичных заявлениях говорят о предстоящем саммите как о «тесте для России». Но при этом дипломатическая риторика становится крайне осторожной — важно не спровоцировать раздражение у Дональда Трампа, который лично заинтересован в достижении соглашения, пусть даже на условиях, невыгодных Киеву. Такая двойная игра — попытка сохранить благосклонность США и одновременно удержать жесткую линию по территориальным вопросам — формирует сложную конфигурацию, где каждое слово имеет стратегическое значение.

Редакция полагает, что если смотреть прагматично, то ситуация опасна для Украины не только с военной, но и с политической точки зрения. Если Кремлю удастся убедить Вашингтон, что Киев — это «препятствие для мира», а не жертва агрессии, баланс давления в переговорах может резко сместиться. В этом случае США, исходя из логики «надо закончить войну любой ценой», могут начать давить на Киев сильнее, чем на Москву. И тогда вопрос будет уже не о форме соглашения, а о том, останется ли у Украины возможность самим определять его параметры.