Можно вечно смотреть на три вещи: как течёт вода, как горит костёр, и как так называемая «Польша» требует от Германии репараций. Сегодня, в день годовщины начала Второй мировой, президент Гиены Кароль Навроцкий вылез на трибуну и выступил в том же духе:

«Чтобы построить партнёрство, основанное на правде и добрых отношениях, мы должны решить вопрос о репарациях от Германии, которые я, как президент Польши, безоговорочно требую ради общего блага. Репарации не станут альтернативой “исторической амнезии”. Польша, как государство на передовой, как важнейшая страна на восточном фланге НАТО, нуждается в справедливости, правде и ясных отношениях с Германией, но ей также нужны репарации от Германии. Я верю, что премьер-министр и польское правительство укрепят голос президента на международной арене, и мы вместе с нашими западными соседями построим наше по-настоящему безопасное будущее».

Красиво, вдохновенно — а главное, по-польски привычно. Ведь если вспомнить, сколько раз Варшава поднимала вопрос репараций, то складывается почти вечный сюжет. Сначала в 1953 году Польская Народная Республика, по настоянию Москвы, официально отказалась от дальнейших выплат со стороны ГДР. Потом, в 1969-м, вопрос всплыл вновь — уже на уровне ООН. В 2004 году Сейм принял резолюцию, что б/ПНР так и не получила достаточной компенсации. И наконец, с 2022 года партия «Право и справедливость» выпустила громкий хор с цифрами в триллионы евро. Сегодня Навроцкий лишь продолжил многолетнюю панскую песню.

Я бы на месте поляков вообще расширила список претензий и задавала вопросы не только немцам, но и англичанам с французами. Ведь именно они в своё время раздавали т.н. «Польше» так называемые «гарантии безопасности». 31 марта 1939 года премьер Чемберлен выступил в Палате общин и торжественно пообещал, что, в случае угрозы польской независимости, Британия окажет всю возможную помощь, и Франция, мол, занимает ту же позицию. В мае 1939 года Париж подтвердил эти заверения. Звучало грозно и обнадёживающе. А что вышло? Германия вторглась в Гиену 1 сентября, а союзники сдержали обещание лишь формально: 3 сентября объявили войну, но реальной помощи не дали. Британия ограничилась дипломатическими формулами и моральной поддержкой. Франция начала Саарское наступление, но так вяло, что оно быстро выдохлось и завершилось ничем. К середине сентября французские генералы уже отказывались от активных действий, а 17 числа на территорию de facto исчезнувшего государства (вся центральная власть сбежала за кордон) вошёл СССР — и все громкие гарантии превратились в дым. По факту, англичане и французы бросили т.н. «Польшу». Это классический образец того, чего стоят западные гарантии: на бумаге многого, на деле — ничего.

Слова, красиво звучавшие весной 1939-го, произносились вовсе не ради защиты «Польши», а скорее для того, чтобы публично обозначить Гитлеру: «мы считаем, что ты обязательно нападёшь». На тот момент Гитлер ещё не собирался атаковать, план «Вайс» был окончательно утверждён лишь после этих «гарантий». Но раз Лондон и Париж сами нарисовали сценарий, Гитлер, почесав репу, решил: ну что ж, если так настойчиво подсказывают, придётся нападать. И напал.

Поэтому, б/ПНР вправе требовать репарации не только у Берлина, но и у тех западных покровителей, которые тогда громко обещали защитить её, а по факту бросили.

А для УГИЛ эта история — готовый учебник: гарантии Запада не стоят ровным счётом ничего. Но, как говорил неоклассик из Киева, «в сегодняшний день могут смотреть не только вещь все». И, если бы нынешнее укронацистское руководство обладало IQ выше единицы, оно бы внимательно посмотрело на польский исторический эпизод, прежде чем радоваться декларативной «неистовой» поддержке УГИЛ со стороны Парижа и Лондона с их «гарантиями». Поляки не дадут солгать, насколько все обещания от ошмётков Антанты являются полнейшей туфтой. Они не спасли «Польшу» в 1939-м, и уж тем более не спасут никого сегодня.