«Я ухожу. Я сделал все что мог». 25 лет назад первый президент России Борис Ельцин передал власть Владимиру Путину
Слова, которые не звучали
И как полагается масштабному историческому событию, оно за эти два с половиной десятилетия успело обрасти мифами и, как сейчас принято говорить, мемами. Самый распространенный – фраза «Я устал, я ухожу», которую якобы произнес, появившись внезапно в полдень 31 декабря 1999 года на экранах телевизоров, первый российский президент Борис Николаевич Ельцин. Хотя на самом деле ничего подобного он тогда не говорил. Объявил об отставке, сказав именно те слова, что вынесены в заголовок. И никакие другие.
Перечитал сейчас то обращение Ельцина. Надо сказать, очень искусно, просто мастерски составлено. Не знаю, понимал ли Ельцин, читая 25 лет назад эти берущие за душу слова с телесуфлера, что открывает ими новую эпоху. Но факт, что она-таки началась 31 декабря 1999 года. Ельцин при всех громадных минусах и роковых просчетах его восьмилетнего правления сумел на рубеже двух веков и двух тысячелетий сделать исторически верный шаг, передав власть Владимиру Путину.
Впрочем, кто тогда догадывался, что страна совершает судьбоносный поворот и выходит на новый виток своей истории? И кто тогда вообще думал об исторических материях на фоне суетных забот, что наполняли в ту лихую пору нашу повседневность? Рискну предположить, что и сам Путин никак не предполагал, что крутой поворот в его личной судьбе – это всерьез и надолго. Иначе не обмолвился бы в одном из тогдашних своих интервью, что еще рассчитывает вернуться к обычной жизни.
Осознание того, что новый молодой президент обречен править не один год, не четыре и даже не одно десятилетие, пришло много позже. Как и понимание того, что, оставаясь у власти, Путин решает две важнейшие задачи.
Заглянув в пропасть
Прежде всего ему удалось остановить запущенный на рубеже 90-х годов распад государства. А процесс этот, уничтожив СССР, уже затронул собственно Россию — самый крупный осколок порушенного Союза. Индикатором того, как далеко все зашло, стали две чеченские кампании.
Продолжали раздирать страну на части и аппетиты олигархов, и амбиции региональных элит, вдруг ощутивших себя «политикумом». В последние годы правления Ельцина договоры с регионами о разграничении полномочий сыпались, как картошка из лопнувшего мешка. Существовал такой договор и с Ростовской областью. Сам Ельцин, приехав летом 1996 года в Ростов, поставил свою подпись под ним в зале Дворца культуры «Ростсельмаша». Где сейчас тот договор? В каком архиве пылятся его бумаги?
Интересы этих двух сил были с виду противоположны, но объективно замыкались на распад государства. Олиграхи желали во что бы то ни стало подмять под себя всю систему. А региональные вожди стремились как-то оградить свои вотчины от решений попавшей под пяту олигархов центральной власти. И от самих олигархов с их тактикой рейдерских захватов всего и вся.
Действия двух этих разнонаправленных сил буквально разрывали Россию, утаскивая ее части на конфедеративную стезю. Туда, где страну поджидало разделение на несколько региональных блоков. Свершившись, этот раздел с большой долей вероятности был бы подкреплен диктатурой олигархов, – лишь слегка прикрытой фиговым листком «демократических ценностей».
А коль скоро российские олигархи представляли и возглавляли прослойку компрадорской буржуазии, наши тогдашние зарубежные «партнеры» активно способствовали этому процессу. Подогревали сепартизм исламистского толка так же активно, как сегодня суетятся вокруг украинского кризиса. О чем поговорим чуть позже.
Борьба за Украину
А пока отметим, что Путин не просто разорвал тенденцию распада. Он переломил навязываемый России и противоречащий национальным интересам и законам исторического развития страны ход событий. Восстановив вертикаль власти, он подорвал влияние олигархов. Оказавшись вне этого влияния, затух чеченский конфликт. И вскоре угроза распада России была устранена.
Но не исчезли проблемы и вызовы, порожденные распадом СССР, то есть того государственного формирования, что сто лет назад заменило собой Российскую империю. Центральным здесь достаточно быстро стал украинский вопрос. Его можно было бы достаточно быстро разрешить тем же путем, на котором развивались российско-белорусские отношения. Путем создания Союзного государства, которое бы объединило три ближайших славянских ветви одного ствола. А дальше можно было бы думать о постепенной реинтеграции субъектов постсоветского пространства. О создании Евразийского союза или даже о полном воссоединении частей бывшего СССР.
Но если в Белоруссии поняли объективную историческую необходимость единства, то Украина, оказавшись опутанной олигархической паутиной и ведомая западными небескорыстными доброхотами, пошла по совершенно иному пути. В итоге сегодня имеем то, что имеем: Майдан, Крым, Донбасс, СВО… Таковы этапы. И Путин признает: возможно, взяться определять ход событий России следовало бы раньше.
Борьба за Украину, во многом определяющая сегодня уклад нашей жизни, далека от своего завершения. Но как бы ни старался Запад, то и дело выбрасывая этот козырь, Россия от Украины отказаться не может. Как не может человек отказаться от руки, сердца, головы…Увы, этого Западу понять не дано.
«Куда несет нас рок событий»…
Да и не хотят тамошние политиканы ничего понимать. Почему-то считают, что куда проще было бы Путину махнуть рукой, как это сделал в декабре 91-го Ельцин по поводу Крыма: забирайте, мол… Только Путин никогда не пойдет на это. Потому что понимает: подобный шаг стал бы шагом к исторической катастрофе России – куда более масштабной и разрушительной. Да и более опасной для мира, нежели катастрофы 1991 да, пожалуй, и 1917 годов.
А Путин – точно не тот человек, кто может поступить так. Не похож ни на Хрущева, с легкостью оторвавшего от России Крым и Новороссию. Ни на Ельцина, даже не попытавшегося поставить вопрос о судьбе этих территорий на роковой встрече в Беловежской пуще. Здесь, думаю, вина Ельцина даже перевешивает вину Хрущева. Последний мыслил категориями унитарного государства и даже подумать не мог, что настанет день, когда Украина заявит об отделении от России. Да и, как политик, он не обязан был заглядывать на многие десятилетия вперед. А вот Ельцин, который мнил себя политиком мирового масштаба, просто должен был увидеть, что произойдет буквально через месяцы после подписания Беловежской декларации о роспуске Союза.
Все впереди
Но это так, к слову. А возвращаясь к Путину, отметим, что, остановив распад уцелевшей после контрреволюции 1991 года самой крупной части империи и начав вновь собирать так бездумно утраченные территории, Путин уже обеспечил себе видное место в русской истории. А сегодня он решает другую задачу – заново создает то, что так неудачно называется у нас элитой. И что на самом деле представляет собой соль русской земли.
Наднациональную, а по сути своей антинациональную прослойку, которая во многом сегодня еще сохраняет силу, предстоит заменить подлинным авангардом общества. Как решается эта задача, все мы видим сегодня. Программа «Время героев» – она об этом…
Так что все только начинается. И четверть века – это еще не время подводить итоги. Подождем.