Без разливов и фонтанов. Командир опервзвода «Белоруснефти» о том, как ликвидируют последствия ЧС

Северная жара

Первую часть интервью пишем в музее в окружении раритетов, иллюстрирующих без малого 60-летнюю историю БВО. Вот в этом железном чемоданчике – аппарат «Горноспасатель-8М» (ГС-8М), предназначенный для проведения пострадавшему искусственного дыхания. Эта модель – музейный экспонат, а вот ГС-10 и сейчас находится на вооружении отряда.

В 1999-м Владимир окончил Речицкий сельскохозяйственный техникум (теперь это аграрный колледж) и благодаря успешному участию в олимпиаде поступил в Гродненский государственный аграрный университет. Стал зоотехником. После отработки отучился в УПК на курсах помощника бурильщика и в 2005 году начал свой маршрут в Управлении по повышению нефтеотдачи пластов и ремонту скважин:

– Через полтора года комплектовали бригаду для экспедиции на Ямал, в нее включили и меня. До этого на Севере никогда не был, даже на самолете прежде не летал. В составе одной из трех «северных» бригад 14 декабря мы прибыли в Западную Сибирь вместе с малыми станками для капитального и текущего ремонта скважин. Перед нами туда направили бригады со станками для бурения боковых стволов. На Севере отработал пять лет.

Что было самым сложным в те годы? Переезды с одной скважины на другую и первые сутки после – во время наладки работы. Когда процесс отлажен, то все идет по накатанной, а если часто приходится менять место дислокации – вот тогда непросто, объясняет Владимир:

– Тянешь вагоны, оборудование… Да и климат суровый – и я не только о морозах, которые достигали 50 градусов. Здесь лето короткое, но очень жаркое. Спасались так: снимали рубашки, окунали их в холодную воду и, не отжимая, надевали. Через несколько минут они становились полностью сухими. В холод даже проще – там работа спасала, движение. Хотя в пиковые морозы процесс останавливали, его просто нельзя было проводить, если на улице ниже минус 38. При такой температуре металл становится хрупким, но и открытое устье просто так не бросишь – все нужно загерметизировать. Условия сложные – закаляют и тело, и дух.

Ликвидировать ЧС

Дома его ждала семья: жена и двое детей. Сейчас у Владимира уже пятеро наследников. Сразу после Севера назначили командиром взвода БВО по профилактической работе в поднадзорное Управление по повышению нефтеотдачи пластов и ремонту скважин:

– Я же помбуром трудился как раз на малых станках, их специфика была мне знакома. Отработал пять лет, потом назначили курировать подземные хранилища ОАО «Газпром трансгаз Беларусь» в Осиповичах, Бресте и Мозыре. Далее занимался профилактикой в НГДУ «Речицанефть», а затем возглавил отряд.

Основные задачи отряда – ликвидация чрезвычайных ситуаций, в том числе открытых газовых и нефтяных фонтанов, газо-, нефте- и водопроявлений, локализация и сбор аварийных разливов нефти и нефтепродуктов при порывах. Летом команда участвует и в дезинсекции – уничтожает гнезда шершней, которые те создают на скважинах и мешают специа­листам:

– Иногда приходится ездить на выручку на разные локации несколько раз в неделю. Причем нет такого, чтобы гнездо можно было уничтожить и быть уверенным, что шершни здесь больше не покажутся. Бывает, от одних избавляемся, через неделю на том же месте обустраивается новая колония.

Лишних рук нет

Иногда к покупке того или иного агрегата подталкивает случай.

– В следующем году у нас появятся катамараны-нефтесборщики с лодочными моторами и катамараны-бонопостановщики, предназначенные для установки заградительных бонов, предотвращения разлива и возгорания нефтепродуктов. Вы же помните историю с опрокинувшимся бензовозом? – спрашивает Владимир.

Конечно, помним. Резонансный случай произошел в июне 2024-го в Речицком районе: машина пробила ограждение моста и упала в Днепр. Бензовоз не принадлежал «Белоруснефти», но сотрудники БВО сразу же пришли на помощь – участвовали в сборе нефтепродуктов из воды.

Командир взвода отмечает:

– Мы впервые использовали имеющееся у нас оборудование для устранения ЧС таких масштабов. Работа осложнялась тем, что разлив произошел в пойменной части, поросшей лозняком. Растительность пришлось вырубать. Команда сработала на отлично – удалось собрать около пяти кубов дизтоплива. Но мы тогда поняли, что нужно обновить парк снаряжения на случай повторения таких ситуаций. Благодаря бонопостановщикам мы сможем локализировать ЧС не с берега, как это делали в минувший раз, а с воды.

Идем на полигон – здесь имитация обвязки устья скважины при проведении текущего капитального ремонта. На нем отрабатываются навыки ликвидации открытого нефтяного фонтана. Бывает, что на месте возможного возникновения опасности приходится находиться месяцами. Например, так было, когда нефтяники обнаружили новую залежь углеводородов на Гарцевской площади и пробурили там разведочную скважину. Владимир уточняет:

– Мы сопровождали проведение фонтаноопасных работ, находились там в общей сложности больше трех месяцев. Сначала приехали, когда Светлогорское управление буровых работ получило первые нефтепроявления, потом контролировали безопасность работ Управления по повышению нефтеотдачи пластов и ремонту скважин, затем НГДУ «Речицанефть», Управления промыслово-геофизических работ… Уезжали и возвращались туда в течение года.


Фото предоставлены компанией «Белоруснефть»