В ожидании чуда: будет ли обмен заключенными между Россией и странами Запада?
Виктор Левин
Обмен заключенными: откуда пошел слух
Самое значимое в этой истории то, что «Рейтер» не привел источника своей информации, а рассуждения о возможном обмене было не более чем прогнозом (версией) автора, который гадал, где же могут находиться исчезнувшие из поля зрения родственников и адвокатов несколько политзаключенных?
Речь шла о политике Илье Яшине (признан в РФ иностранным агентом), правозащитнике Олеге Орлове, Даниле Кринари, осужденном за тайное сотрудничество с иностранными правительствами, а также о «пропавшем гражданине Германии и России Кевине Лике (осужден за госизмену), об активистах оппозиции Лилии Чанышевой, Ксении Фадеевой и антивоенной художнице Саше Скочиленко.
«Хотя Россия переводит заключенных в другие исправительные учреждения, не информируя об этом их родственников и адвокатов, количество заключенных, переведенных в другие места за последние дни (не менее семи), и схожесть статей, по которым их осудили, весьма необычны», — пишет Reuters.
Масла в огонь надежд подлила член Совета по правам человека (СПЧ) Ева Меркачева, которая не исключила подготовки группового обмена.
Опрошенные «НИ» правозащитники также отметили, что готовы поверить в столь милосердный шаг, даже если его вероятность будет ничтожной. Так, например, Борис Альтшуллер заявил в интервью:
— Я был бы счастлив, если бы какие-то наши политзаключенные были бы обменены и оказались на свободе. Я просто живу с мечтой. Я помню, как вдруг в начале февраля 1974 года Александр Исаевич Солженицын был задержан и увезен из своей квартиры. Все страшно испугались. Но через два дня он оказался в Мюнхене. И мы вздохнули с облегчением. Правда, тогда это был не обмен, а высылка из страны. Но были и обмены. И каждый раз Андрей Дмитриевич Сахаров это приветствовал. Это всегда счастье. Так что я могу поделиться эмоцией и надеждой на то, что такое может случиться.
Однако и Ева Меркачева, и Борис Альтшуллер говорят, что никакой инсайдерской информацией относительно обмена они не владеют. Зато хорошо известно, что по российскому законодательству представители ФСИН не комментирует, куда именно переводятся заключенные. Это могут сделать лишь сами заключенные в письменной форме, как только они достигнут места назначения.
А достигать нужного места можно долгие недели. Как, например, это было с Алексеем Навальным (признан экстремистом и пр.), а еще раньше — с Михаилом Ходорковским (признан иноагентом).
Ничего не комментировал на прямой вопрос и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Но дыма без огня не бывает. И поиски истоков слуха приводят нас в… американский Белый дом. Как известно, Джо Байден заявил на днях, что Соединенные Штаты продолжат добиваться освобождения из тюрьмы журналиста The Wall Street Journal Эвана Гершковича, которого приговорили в России к 16 годам колонии по делу о шпионаже. Он отметил, что возвращение домой американского корреспондента и других граждан США является первоочередным приоритетом администрации президента.
А это значит, что, несмотря на более чем острые отношения России и США, какой-то диалог между властями двух стран ведется. И почему бы тогда не договариваться не только об одном Гершковиче? Ведь за решеткой в России находятся и другие граждане США — бывший морской пехотинец Пол Уилан, осужденный в 2019 году на 16 лет за шпионаж, и Марк Фогель, попавший в тюрьму за хранение наркотиков.
В свою очередь, в США содержатся под стражей как минимум двое граждан РФ — Владимир Дунаев и Роман Селезнев, осужденные по обвинениям в киберпреступлениях, а в Германии сидит на пожизненном сроке Вадим Красиков, отбывающий заключение за убийство.
Верить — не верить: какова вероятность «большого обмена»?
С одной стороны, слишком разношерстный характер лиц, которых предлагается обменять, значительно сокращает шансы на благополучный исход. Юристы говорят, что было бы логично менять шпионов на шпионов, пленных на пленных и т. п. Но как менять убийцу-уголовника или наркодилера на политзаключенных? Это, бесспорно, большой вопрос для властей заинтересованных стран.
Обмен заключенных в международном праве регламентируется Женевскими конвенциями от 1929 и 1949 гг. и возможен в том случае, когда руководство обеих сторон взаимно обвиняют друг друга в физическом преследовании политических противников и содержании их под стражей, а также в применении к ним пыток.
Многие леворадикальные организации захватывали высокопоставленных чиновников своих и чужих государств с целью вынудить правительства выпустить на свободу подвергаемых пыткам политических заключенных.
Наиболее известным случаем обмена политзаключенными в СССР является обмен Луиса Корвалана на Владимира Буковского в декабре 1976 года.
5 октября 1986 года, накануне встречи Горбачева и Рейгана, в обмен на арестованного в США советского разведчика был выслан в США и лишен советского гражданства Юрий Орлов.
9 июля 2010 года было сообщено, что президент России Д. А. Медведев подписал указ о помиловании четырех граждан России — Игоря Сутягина, Сергея Скрипаля, Александра Запорожского и Геннадия Василенко, удовлетворив их прошения о помиловании. Как сообщил источник в администрации президента, при принятии решения о помиловании учитывалось то, что все осужденные уже понесли суровое наказание.