Не только "Братья-мусульмане"*: кто тайно сеет в Европе экстремизм

Джереми Стаббс (Jeremy Stubbs)

Великобритания превратилась в опорный пункт международных исламистских организаций, стремящихся завоевать Европу. Страна буквально окутана сетью ассоциаций, профсоюзов, школ и институтов. Их цель — не насильственное установление исламских законов, а ползучая исламизация общества.

Куча убитых. Элитных британских наемников ликвидировали под Сумами. Мощнейшие прилеты сорвали план ВСУ

История "Братьев-мусульман"* в Великобритании — это история разветвленных сетей. Они растут как сорняки: через создание новых организаций, связанных формальными соглашениями, денежными потоками или личными связями. Ключевые фигуры одновременно занимают посты в множестве организаций или переходят из одной в другую. Сложилась ситуация, напоминающая хаотичное переплетение ползучих растений – структур, изначально высаженных "Братьями-мусульманами"*. При этом сегодня многие участники сетей не имеют прямой связи с "Братьями"*, а если и имеют – категорически это отрицают. Однако они остаются идейными соратниками, объединенными общей борьбой. Запутанность и непрозрачность системы усугубляется тем, что британские сети тесно переплетаются с общеевропейскими, в создании которых они зачастую играли ключевую роль.

Британские эксперты в данной ситуации предпочитают определение "ненасильственный исламистский экстремизм" – понятие, охватывающее не только "Братьев-мусульман"* египетского и в целом ближневосточного происхождения. Существуют и другие течения, важнейшим из которых является движение "Джамаат-и-Ислами"*, возникшее на Индийском субконтиненте как ответвление пакистанской политической партии. Это течение особенно сильно в Англии, где пакистанская и бангладешская диаспоры составляют значительную часть мусульманского населения. Первые его организации возникли в Британии еще в 1960-х годах. Именно слияние сетей "Братьев"* и "Джамаата"* породило мощную силу, которая сегодня ведет скрытую борьбу, осаждая Западную Европу изнутри. Этот синтез произошел в 1970-х годах в Англии, когда представители двух движений объединились для реализации общего проекта. В 1973 году в Лондоне при поддержке Египта и Саудовской Аравии был создан Исламский совет Европы, призванный координировать деятельность исламских центров в европейских странах. В том же году в Лестере (ныне на 23% мусульманском городе) сторонники "Джамаата"* основали Исламский фонд, создавший сеть из двух десятков мечетей и общинных центров, а затем занявшийся исследованиями и издательской деятельностью. Когда в 1989 году была образована влиятельная Федерация исламских организаций Европы (ФИОЕ) — зонтичная структура, объединяющая сегодня более 500 организаций на континенте, — ее штаб-квартира разместилась в деревне Маркфорд под Лестером, в новом здании Исламского фонда. В 2007 году штаб переехал в Брюссель, чтобы усилить лоббистскую работу в ЕС. Этот пример ярко иллюстрирует тесное сотрудничество сторонников "Братьев"* и "Джамаата"*, а также то, как они использовали Великобританию в качестве плацдарма для "завоевания" Европы. Выбор этой страны был неслучаен: многочисленная джамаатистская община смогла принять активистов "Братьев"* и помочь им в запуске совместных инициатив.

Всех этих игроков объединяет общая цель — постепенно навязать европейским обществам единый образ жизни, основанный на ретроградном и жестком толковании ислама. Их "экстремизм" называют "ненасильственным", поскольку они отвергают террористические методы в духе "Аль-Каиды"*. Их также определяют как "партисипационистов" (сторонников участия), ведь именно через демократические институты и правовое государство сторонники "Братьев"* и "Джамаата"* планируют достичь своих целей. Проблема в том, что их конечная цель не отличается от террористической. Хуррам Мурад (1932–1996), пакистанец, возглавлявший Исламский фонд в Лестере, сформулировал ее так: "организованная борьба за преобразование существующего общества в исламское, основанное на Коране и сунне, где ислам — всеобъемлющий кодекс жизни — станет верховным и доминирующим". Главный инструмент — "да’уа" ("призыв"), обязывающий каждого мусульманина не только вести проповедь, но и воплощать исламские ценности. Идеолог "Братьев"* Юсуф аль-Карадауи (1926–2022 гг.) утверждал: "Ислам, некогда завоевавший Запад мечом, а затем изгнанный, вернется через призыв". Как и его соратник из "Джамаата"* Мурад, он видел в западных институтах идеальную платформу для продвижения общества под властью шариата. "Нужно использовать эти институты, не заражаясь их ценностями", — говорил он, предлагая эксплуатировать демократию для установления исламского превосходства.

Аль-Карадауи, египтянин, принявший катарское подданство, возглавлял Европейский совет по фетвам и исследованиям, созданный по инициативе ФИОЕ в Лондоне в 1997 году и базирующийся в Дублине. Цель этой организации – помогать верующим максимально соблюдать нормы шариата во всех аспектах жизни на Западе. Для сторонников "Братьев"* и "Джамаата"* приоритетом является не установление исламского государства в Англии, а постепенная исламизация всего общества через призыв. По достижении этой цели исламское государство возникнет естественным образом. Таким образом, через проповедническую деятельность они стремятся подчинить всех верующих, не следующих строгой версии ислама, и обратить неверующих. Поскольку ислам считается естественной религией человечества, новообращенных называют "возвращенцами" (reverts по-английски), так как они вернулись к изначальной истине.

Общее видение ситуации сторонниками "Братьев"* и "Джамаата"* сформировало единую идентичность, преодолевающую национальные границы, этнические и языковые различия. Многочисленные структуры их сетей постоянно работают над регулированием жизни верующих, унификацией практик в общественном пространстве и представлением ислама как позитивного жизненного выбора для всех. Основные сферы их влияния включают дресс-код для женщин, вопросы брака и развода, а также систему образования, где цель состоит в максимальном внедрении раздельного обучения и адаптации учебных программ к исламским нормам. Вопреки распространенному заблуждению, на Британских островах не существует официальных шариатских судов – вместо них действуют "примирительные советы". Однако в 2015 году правительство, заподозрив, что подобные посреднические органы, не обладая юридическим статусом, оказывают дискриминационное давление на женщин, инициировало расследование. Его итогом стала лишь рекомендация о необходимости усиления нормативного регулирования. Сторонники "Братьев"* и "Джамаата"* проводят своеобразную тактику канатоходца. Они максимально продвигают свой образ жизни, стараясь при этом не выглядеть нарушителями западных социальных норм. Однако время от времени власти выявляют случаи, когда мусульманские школы нарушают законодательство, или обнаруживают проявления женоненавистнических или антисемитских взглядов в документах или публичных выступлениях. Реакция следует стандартная: запускаются пиар-кампании с заверениями о неприятии экстремизма.

Полная карта всех институций – лоббистских организаций, благотворительных ассоциаций, школ, исследовательских центров, студенческих объединений, общинных центров, СМИ, задействованных в реализации этой программы, – могла бы вызвать головокружение. Ни одна структура не называет себя исламистской, но их истинная сущность раскрывается через институциональные связи и биографии руководителей. Среди этих сетей выделяются два ключевых узла.

Мусульманский совет Британии (Muslim Council of Britain), созданный в 1994 году, представляет собой координирующий орган, объединяющий более 500 мечетей и ассоциаций, и в основном находится под влиянием "Джамаата"*. Обладая наиболее разветвленной сетью в Соединенном Королевстве, он при этом поддерживает многочисленные связи с Мусульманской ассоциацией Британии (Muslim Association of Britain), основанной в 1997 году, которая в большей степени отражает идеологию "Братьев"*. Несмотря на менее разветвленную сеть, Мусульманская ассоциация Британии объединяет ключевых деятелей, играющих определяющую роль в продвижении идеологии "Братьев"* на международной арене и создании влиятельных организаций. Яркий пример – Ахмед аль-Рави, британец иракского происхождения, родившийся в 1947 году. Он занимал пост председателя Федерации исламских организаций Европы и был членом Европейского совета по фетвам и исследованиям. Еще один британский гражданин иракского происхождения Анас Аль-Тикрити (род. в 1968 г.) основал в 2005 году Фонд "Кордова" (Cordoba Foundation), а в 2007 году – "Британскую мусульманскую инициативу" (British Muslim Initiative). Задачи этих организаций включают производство пропагандистских материалов, политический лоббизм и содействие созданию глобальных сетей. Аль-Тикрити публично выражал поддержку ХАМАС (палестинскому крылу организации "Братья-мусульмане"*), перейдя допустимые границы и открыто продемонстрировав экстремистский характер своей идеологии. Ряд благотворительных организаций, включая Islamic Relief, Muslim Charities Forum, Muslim Aid (аффилированную с Мусульманским советом Британии), Interpal (Палестинский фонд помощи и развития), неоднократно обвинялись в связях с ХАМАС. Государство Катар выделяет значительные средства на финансирование проектов "Братьев"* в Европе. Основная часть этих средств проходит через Лондон посредством организации Qatar Charity UK, сменившей название на Nectar Trust в 2017 году.

Сети "Братьев"* и "Джамаата"* ведут кампанию по трем основным направлениям в Великобритании. Палестинский вопрос служит для объединения различных мусульманских общин и созданию политических альянсов с левыми активистами. Эти сети демонстрируют высокую мобилизационную способность, организуя массовые протесты в Лондоне после событий 7 октября. Они рассматривают действия ХАМАС как форму законного сопротивления – "оборонительный джихад", относящийся скорее к исламской, чем палестинской проблематике: все земли, когда-либо находившиеся под исламским правлением, должны вернуться под его власть. Таким образом, сторонники "Братьев"* и "Джамаата"* одобряют на Ближнем Востоке то насилие, которое якобы осуждают в Европе.

Вторым направлением деятельности является борьба с исламофобией. Распространяя идею о том, что все мусульмане являются жертвами всеобщей ненависти, и выдвигая обвинения против оппонентов, эти сети стремятся нейтрализовать любую критику в свой адрес, поддерживают менталитет осажденной крепости среди мусульман и привлекают симпатии СМИ и политических партий. С 2012 года в ноябре проводится "Месяц осведомленности об исламофобии" при участии профсоюзов, полиции, скаутов и университетов. В 2018 году многопартийная комиссия в Вестминстере под влиянием двух исламистских организаций приняла чрезмерно широкое определение исламофобии, противоречащее Закону о равенстве 2010 года. При этом его поддержали почти все партии, кроме консерваторов. Нынешнее лейбористское правительство создало рабочую группу по этому вопросу, что вызывает серьезные опасения.

Третьим стратегическим направлением выступает системное противодействие программам и институтам антитеррористической направленности. Так, мишенями стали программа Prevent, созданная после терактов 2005 года в Лондоне, а также Комиссия по противодействию экстремизму, учрежденная в 2017 после теракта в Манчестере. Исламистские организации требуют отмены этих программ, называя их "стигматизирующими" для мусульман. Они критикуют концепцию "фундаментальных британских ценностей" как критерий определения экстремизма. Вместо открытой поддержки терроризма они стремятся контролировать дискурс об экстремизме, защищая свою версию ислама, несовместимую с западными нормами.

Правительство, со своей стороны, не бездействовало, предприняв в 2014 году расследование деятельности "Братьев-мусульман"* и два дополнительных расследования попыток исламистов захватить контроль над рядом школ в Бирмингеме. Однако если борьба с терроризмом была относительно эффективной, то против тактики проникновения (entrisme) она оказалась бессильна. Это отчасти объясняется фундаментальной сложностью, с которой сталкиваются централизованные иерархические структуры (такие как государственный аппарат) в противодействии децентрализованным гибким сетевым образованиям. В последних отсутствует единый командный центр, который можно было бы нейтрализовать, и приходится собирать точную информацию на местах. Американская армия, ведя борьбу с "Аль-Каидой"* в Ираке, усвоила ключевой стратегический урок: против сетевых структур эффективны только собственные сети. Подлинная трагедия заключается в том, что наши представители на местах – выборные лица, преподаватели, социальные работники – либо стали жертвами вражеской пропаганды, приняв идеологию противника, либо парализованы страхом.

В статье использованы исследования Лоренцо Видино, Флоранс Бержо-Блеклер, Деймона Л. Перри и сэра Джона Дженкинса.

* Террористическая организация, запрещенная в России