На Netflix вышла первая часть сериала «Сто лет одиночества», основанного на знаменитом романе — классике латиноамериканского магического реализма. О том, куда при экранизации исчезла магия, гадает Татьяна Алёшичева, отсмотревшая первые полвека волшебных злоключений семейства Буэндиа.
Татьяна Алёшичева
Кинокритик, обозреватель газеты «Коммерсантъ»
Роман «Сто лет одиночества» вышел в 1967 году тиражом 3 тыс. экземпляров — издатель Маркеса не верил, что публика оценит его магический реализм, и готовился продавать эту «сложную» книжку не меньше года. Но издание разлетелось, и пришлось сразу допечатывать еще 5 тысяч, а остальное уже история. Неясно в ней только одно: почему за прошедшие с тех пор полвека не появилось экранизации культового романа?
Габриэль Гарсиа Маркес вовсе не чурался кинематографа: в бытность журналистом писал кинорецензии, а впоследствии сочинял и редактировал сценарии. С 1955 года работая в Европе корреспондентом газеты El Espectador, он недолгое время посещал киношколу в Риме и восхищался итальянским неореализмом, чьи годы расцвета пришлись на конец 1940-х и начало 1950-х. На становление метода магического реализма могли повлиять не только бабушкины сказки, услышанные будущим писателем в детстве, но и глубокое впечатление от фильма «Чудо в Милане», который Маркес посмотрел в Италии. В картине Витторио Де Сики совершенно обыденным образом соединялись суровая правда жизни и магическое вмешательство в нее: умершая приемная мать сироты Тото является к нему с небес и вручает голубку, исполняющую желания.
Из всего этого следует, что у Маркеса вполне складывался роман с кинематографом. Идея экранизаций тоже не была ему чужда. Во время написания «Ста лет одиночества» он заодно работал для кино: мексиканский режиссер Альберто Исаак экранизировал его рассказ «В этом городе нет воров», а дебютант Артуро Рипстейн снял по сценарию Маркеса вестерн «Время умирать» (спустя еще три десятилетия Рипстейн адаптирует для экрана роман «Полковнику никто не пишет»). Маркес охотно шел на сотрудничество с мексиканскими или итальянскими продюсерами, а вот Голливуда чурался. Писатель впервые продал права на голливудскую адаптацию лишь после того, как ему диагностировали рак и нужно было срочно придумать, как обеспечить будущее семьи; это был фильм Майка Ньюэлла «Любовь во время чумы» (2007).
Но в случае своего главного романа, каковым оставались «Сто лет одиночества», коса нашла на камень: писатель ни в какую не соглашался продать его киношникам. К книге подбирался вездесущий Харви Вайнштейн, однако Маркес лишь посмеялся над продюсером, обойдясь с ним внешне галантно, но с известной издевкой. Он заявил, что если Вайнштейн хочет экранизировать «Сто лет» силами режиссера Джузеппе Торнаторе, то лучшей команды не сыскать. Но адаптацию он одобрит лишь с определенным условием: можно снять весь материал целиком, выпускать раз в год по главе длиной в две минуты — таким образом экранное воплощение романа должно занять буквально 100 лет! Из этого анекдотического случая понятно, что если Маркес и представлял себе экранизацию «Ста лет одиночества», то именно в формате сериала.
И вот это наконец свершилось: сыновья Маркеса продали права Netflix, который последовательно занимается региональными проектами и, подобно Оку Саурона, шарит по планете в поисках подходящего материала, стремясь к мировому господству. У Родриго и Гонсало Маркесов тоже были свои условия: сериал должен непременно сниматься на родине писателя, в Колумбии, с местными актерами и на испанском языке. В итоге экономика страны обогатилась на 52 млн долларов: силами местных рабочих была выстроена гигантская декорация, изображающая сначала поселок, а затем и город Макондо.
Экранизация получилась тщательной, что называется, дословной — мы не только видим, как полковник Аурелиано Буэндиа (Клаудио Катаньо) стоит у стены в ожидании расстрела, но и слышим закадровый голос, который зачитывает отрывки из романа. Аурелиано, как по писаному, вспоминает тот день, когда отец впервые отвел его посмотреть на лед, привезенный в поселок цыганами, и мы переносимся в прошлое, к моменту знакомства его родителей. Совсем юные Хосе Аркадио Буэндиа (Марко Гонзалес) и Урсула Игуаран (Сусана Моралес) являются кузенами, поэтому, едва выйдя замуж за Хосе Аркадио, Урсула отказывает ему в сексе. Мать до смерти запугала ее угрозами, что у таких близких родственников родится ребенок с поросячьим хвостом. Потом, когда Урсула начнет все-таки рожать детей, она первым делом с ужасом на лице будет переворачивать их, чтобы проверить, сработало ли предсказание (нет!). Именно из-за ее вынужденного целомудрия в первые полтора года брака над Хосе Аркадио потешается вся деревня, что приводит к трагическим последствиям. Хосе Аркадио убьет насмешника Пруденсио Агиляра, и отныне тот будет назойливо являться молодым супругам в виде призрака. Чтобы избавиться от Пруденсио, с кучкой единомышленников и их семьями Хосе Аркадио тронется в путь в поисках более подходящего места для жизни и после долгих скитаний и ходьбы по кругу построит в глухой местности селение Макондо, где будут рождаться и умирать его потомки.
Если последовательно пересказывать события сериала, выйдет что-то вроде латиноамериканской мыльной оперы: Урсула родит двух сыновей и дочь, старший загуляет с местной цыганкой, та подкинет к порогу Урсулы незаконнорожденного внука, потом к семье прибьется еще одна девчонка, которую Буэндиа удочерят, — в их доме будет постоянно звучать топот маленьких ножек. А потом в нем закипят любовные страсти, когда сводные сестры Амаранта (Лорен София Пас) и Ребека (Лаура Груэсо) влюбятся в одного и того же мужчину. Потом в Макондо, основанном, как мы помним, семейством Буэндиа, откуда ни возьмись появится алькальд, хотя со времени основания городишко прекрасно обходился без принадлежности к государству. С этого момента Макондо откроет счет неприятностям и междоусобицам.
Начнется с пустяка — алькальд велит выкрасить все дома в свободном доселе городе в синий цвет, — а закончится кровавой резней между либералами и консерваторами, важными фигурантами которой станут тот самый полковник Аурелиано Буэндиа и его сводный племянник, усыновленный Урсулой Аркадио (Ханер Вильярреаль).
События сериала чередуются и сыплются, как пестрые стеклышки калейдоскопа, а от мерного ритма истории слегка укачивает. Но главное тут не бесконечная цепь смертей и рождений, законных и внебрачных (местная цыганка Пилар не раз вмешается в генеалогию семейства Буэндиа), а тот самый магический реализм, который не делает различий между рукотворными фокусами и явлениями настоящего чуда на земле. Для большого ребенка Хосе Аркадио, который к старости свихнется и навсегда останется сидеть в саду под каштаном, главный интерес в жизни представляют не дети и достаток, а познание мира — вот оно, его одиночество в гуще огромной семьи.
Пока Урсула будет растить их отпрысков и потомков (вот ее одиночество — замужем, но всегда одна!), цыган Мелькиадес покажет Хосе Аркадио чудеса вроде льда или устройства для фотографирования, и в последнем тот начнет искать Бога. Обычным делом в поселке будут левитация и беседы с призраками — представители семьи Буэндиа будут их воспринимать так же спокойно и без всякого скепсиса, как купленное для бала механическое пианино. Роман (вернее, его половина, вместившаяся в первый сезон) дотошно пересказан кинематографическими средствами, но лишь пересказан, а не переосмыслен — робко и боязливо, без посторонних вмешательств и отступлений.
Даже самая точная экранизация всегда будет уступать нашему воображению, которое рисует персонажей и события как хочет. Да и кино с его волшебством и трюками способно на большее, чем просто монотонный перебор иллюстраций к написанному. Где-то между вспышками фотоаппарата, с которым, как дитя, играет Хосе Аркадио, возможно, все-таки обитает Бог, а между кадрами сериала нет-нет да и проглянет волшебный дух романа. Габриэль Гарсиа Маркес не просто так издевался над Харви Вайнштейном — он считал свой роман по определению не поддающимся экранизации. Но она случилась, и по части точного соответствия написанному автор остался бы доволен. А вот по части волшебства — кто знает.