Комментарии 0
...комментариев пока нет
Владимир Волчков: Работодателям необходимо думать о повышении производительности труда, а не мечтать о дешевой рабочей силе
А не надуман ли дефицит кадров? Обычно мы ориентируемся на число заявок, которые выставляют в открытый доступ работодатели. Действительно, их очень даже много и динамика роста положительная. Но, кроме количественного, есть еще и качественные показатели: собственно говоря, условия труда и уровень оплаты. С этими параметрами, как кажется, не у всех компаний дела обстоят, прямо скажем, адекватно. Некоторые за оплату чуть выше минимальной (даже не медианной) хотят заполучить специалиста с профильным образованием, опытом работы, на полный трудовой день… И на что-то надеются. Одновременно стеная, что не хватает работников. Но надо делать уточнение: дешевых работников. Если не можете платить больше, чем ожидания подавляющего большинства (если не всех) потенциальных соискателей на вакансию, то, пожалуй, надо не ждать демографического взрыва или мигрантов, а критично посмотреть на организацию труда, его производительность и задуматься: либо что-то поменять, либо не мучиться и уйти с рынка. Если не получается соответствовать духу времени.
Выстраивание эффективных бизнес-процессов способно вывести компанию на новый уровень.
Многие мои оппоненты сошлются на технологическое превосходство ЕС. Вспомнят и про политику количественного смягчения, отрицательные банковские ставки и кредиты дешевле не придумаешь, на которые можно и совершенствоваться, и модернизироваться. И про более выгодные стартовые, так сказать, позиции: в 1980-е и 1990-е, когда мы перестраивались, разъединялись и боролись не всегда понятно, с чем и за что, Европа, наоборот, консолидировалась и развивалась. Напомнят и про технологии, которые в принципе никто не продаст нашим предприятиям, даже если не будет санкций. Все это так. Но, как говорят в суде, можно признать правоту этих доводов лишь частично.
Во-первых, о стоимости кредитов. Да, в ЕС они были когда-то дешевыми или очень дешевыми. В Беларуси средние ставки повыше. Но и инфляция у нас находилась несколько в других диапазонах. А до жесткого регулирования цен за счет их повышения компании перекрывали с большим запасом любые кредиты. Напомню, рентабельность в западном мире находится на уровне 5–6 процентов. По крайней мере, в традиционных отраслях. Да, есть высокотехнологичные сегменты: IT, финтех и некоторые другие. Там этот показатель может быть побольше — 15–20 в среднем. Тоже не фантастика. У нас в моменты рыночных пиков и при других обстоятельствах рентабельность производителей некоторых самых прозаических товаров и продукции запросто могла быть 50–80 и даже выше 100 процентов! Помнится, в 2000-е, когда некоторые предприниматели уходили в рентабельность 20–40 процентов, то начинали говорить о кризисе! Такая доходность на капитал в ЕС давно никому не снилась. Поэтому история со стоимостью заемных средств имеет место быть, но она не всегда такая, как ее преподносят. Кроме того, в Беларуси достаточно много различных льготных программ. С определенными обязательствами, но и с очень даже ставками привлекательными. Иной раз не хуже европейских. Да, в ЕС финансовый рынок несколько лучше устроен, но не настолько, чтобы оправдывать кратное отличие по производительности труда.
Теперь, во-вторых, о доступности технологий. Да, нынче есть с этим определенные проблемы в силу санкций. Но эта ситуация возникла у немногих после 2020 года, у большинства — после 2022-го. Но производительность-то труда хромала и в 2015–2020 годах, когда европейский бизнес очень даже лояльно относился к поставкам оборудования в наш регион. И весьма современного. Непродаваемые технологии есть. Но они в определенных отраслях. Например, в нефтехимии. Действительно, формулы, по которым работают предприятия во Франции, Германии, Нидерландах, никто не даст. Но, опять же, в традиционных отраслях все работают на одних и тех же производственных линиях, станках, оборудовании. Более того, в былые времена директора неоднократно мне хвастались: мол, оснащенность у них лучше, чем у европейцев, так как конкуренты с Запада модернизировались года 3–4 назад, а мы — сейчас, поэтому купили последние модели машин.
Кстати, еще немного о людях. В Германии, а особенно Франции, Бельгии и Нидерландах, очень далеки от нашей стандартной 40-часовой рабочей недели. Там она в некоторых случаях до смешного короткая — около 30 часов, а то и меньше. Значит, дело все-таки в людях, но не рядовых трудоголиках, а проблема в менеджерском составе. Точнее, в их подходах к организации труда. Да, есть такая наука. Ее, кстати, очень даже внимательно штудировали в сталинские времена, первый учебник был выпущен в 1930-е. Между прочим, при всех огромных сложностях в военные годы умудрялись и снижать кратно себестоимость вооружения, и повышать производительность.
Насколько довелось слышать, он все-таки добился своего. Правда, пришлось привлечь внешних консультантов, которые досконально разбирались во всех тонкостях построения бизнес-процессов в определенной отрасли. Мораль этой истории такова: при одном и том же технологическом оснащении можно получать совершенно разный результат. И европейцы (по крайней мере, жители промышленных государств) в этом даже не сомневаются, а признают сей факт как аксиому. И очень глубоко этой проблематикой занимаются. Со времен Макса Вебера еще в позапрошлом веке. И создали весьма неплохую школу организации производства. И оперируют сейчас более чем столетним опытом.
Собственно говоря, я ни в коем случае не призываю калькировать или клонировать немецкий опыт на нашу почву. Не приживется. Как не дал ростков и в других регионах. Модель срабатывала только в странах с очень близким немецким менталитетом — Австрии и Швейцарии. В Италии, например, или Франции бизнес-процессы организуют совершенно на других принципах, исходя из своего менталитета и исторического, культурного кода. Вопрос-то в другом: Беларуси этим вопросом надо заниматься системно и повсеместно. Пока этому внимание уделяется скорее факультативное. Вроде бы все и страдают за производительность труда, борются за повышение эффективности, но динамика пока отстает от желаемого результата.
Впрочем, в той же Германии эти системы тоже не сразу и не сами по себе выстраивались. Государство даже очень мощно участвовало (с разной настойчивостью в зависимости от политического строя) и финансово, и мотивационно, и административно.
volchkov@sb.by
Выстраивание эффективных бизнес-процессов способно вывести компанию на новый уровень.
Не в руках, а в головах
Президент-то четко обозначил не так давно проблему: по производительности труда мы проигрываем Европе и некоторым другим индустриальным богатым странам раза этак в два-три. Поверьте, дело тут не в человеческом факторе. Белорусы в массе своей люди достаточно ответственные и работящие. И в общем и целом мы ничем (как минимум) не проигрываем англичанам, немцам, полякам, россиянам. Несомненно, можно с завистью смотреть на Бангладеш или Мьянму: в этих государствах готовы не разгибаться по 12 часов в сутки за несколько долларов в день. И социальный пакет там самый микроскопический, если вообще присутствует. Но тут уж, извините, господа фабриканты (независимо от формы собственности) — надо тогда вам менять место жительства, а не менталитет работников. Многие мои оппоненты сошлются на технологическое превосходство ЕС. Вспомнят и про политику количественного смягчения, отрицательные банковские ставки и кредиты дешевле не придумаешь, на которые можно и совершенствоваться, и модернизироваться. И про более выгодные стартовые, так сказать, позиции: в 1980-е и 1990-е, когда мы перестраивались, разъединялись и боролись не всегда понятно, с чем и за что, Европа, наоборот, консолидировалась и развивалась. Напомнят и про технологии, которые в принципе никто не продаст нашим предприятиям, даже если не будет санкций. Все это так. Но, как говорят в суде, можно признать правоту этих доводов лишь частично.
Во-первых, о стоимости кредитов. Да, в ЕС они были когда-то дешевыми или очень дешевыми. В Беларуси средние ставки повыше. Но и инфляция у нас находилась несколько в других диапазонах. А до жесткого регулирования цен за счет их повышения компании перекрывали с большим запасом любые кредиты. Напомню, рентабельность в западном мире находится на уровне 5–6 процентов. По крайней мере, в традиционных отраслях. Да, есть высокотехнологичные сегменты: IT, финтех и некоторые другие. Там этот показатель может быть побольше — 15–20 в среднем. Тоже не фантастика. У нас в моменты рыночных пиков и при других обстоятельствах рентабельность производителей некоторых самых прозаических товаров и продукции запросто могла быть 50–80 и даже выше 100 процентов! Помнится, в 2000-е, когда некоторые предприниматели уходили в рентабельность 20–40 процентов, то начинали говорить о кризисе! Такая доходность на капитал в ЕС давно никому не снилась. Поэтому история со стоимостью заемных средств имеет место быть, но она не всегда такая, как ее преподносят. Кроме того, в Беларуси достаточно много различных льготных программ. С определенными обязательствами, но и с очень даже ставками привлекательными. Иной раз не хуже европейских. Да, в ЕС финансовый рынок несколько лучше устроен, но не настолько, чтобы оправдывать кратное отличие по производительности труда.
Теперь, во-вторых, о доступности технологий. Да, нынче есть с этим определенные проблемы в силу санкций. Но эта ситуация возникла у немногих после 2020 года, у большинства — после 2022-го. Но производительность-то труда хромала и в 2015–2020 годах, когда европейский бизнес очень даже лояльно относился к поставкам оборудования в наш регион. И весьма современного. Непродаваемые технологии есть. Но они в определенных отраслях. Например, в нефтехимии. Действительно, формулы, по которым работают предприятия во Франции, Германии, Нидерландах, никто не даст. Но, опять же, в традиционных отраслях все работают на одних и тех же производственных линиях, станках, оборудовании. Более того, в былые времена директора неоднократно мне хвастались: мол, оснащенность у них лучше, чем у европейцев, так как конкуренты с Запада модернизировались года 3–4 назад, а мы — сейчас, поэтому купили последние модели машин.
Кстати, еще немного о людях. В Германии, а особенно Франции, Бельгии и Нидерландах, очень далеки от нашей стандартной 40-часовой рабочей недели. Там она в некоторых случаях до смешного короткая — около 30 часов, а то и меньше. Значит, дело все-таки в людях, но не рядовых трудоголиках, а проблема в менеджерском составе. Точнее, в их подходах к организации труда. Да, есть такая наука. Ее, кстати, очень даже внимательно штудировали в сталинские времена, первый учебник был выпущен в 1930-е. Между прочим, при всех огромных сложностях в военные годы умудрялись и снижать кратно себестоимость вооружения, и повышать производительность.
Искусство процесса
Расскажу про один занимательный, но не менее поучительный случай из своей журналистской практики. Довелось познакомиться с одним даже очень вдумчивым предпринимателем. Подходя к делу стратегически, он в весьма благостные времена второй половины 2010-х был очень озабочен повышением эффективности своего производства (и, соответственно, производительностью труда). Проштудировал все варианты технологического оборудования, приобрел очень даже современные станки. А выработка в среднем на работника все равно не достигает европейской. Поехал на западные предприятия, внимательно изучил их подходы, выстроил несколько по-другому оборудование, отшлифовал некоторые моменты в организации труда. Эффективность повысилась почти в два раза. Но все равно не достигла показателей европейских компаний. Насколько довелось слышать, он все-таки добился своего. Правда, пришлось привлечь внешних консультантов, которые досконально разбирались во всех тонкостях построения бизнес-процессов в определенной отрасли. Мораль этой истории такова: при одном и том же технологическом оснащении можно получать совершенно разный результат. И европейцы (по крайней мере, жители промышленных государств) в этом даже не сомневаются, а признают сей факт как аксиому. И очень глубоко этой проблематикой занимаются. Со времен Макса Вебера еще в позапрошлом веке. И создали весьма неплохую школу организации производства. И оперируют сейчас более чем столетним опытом.
Собственно говоря, я ни в коем случае не призываю калькировать или клонировать немецкий опыт на нашу почву. Не приживется. Как не дал ростков и в других регионах. Модель срабатывала только в странах с очень близким немецким менталитетом — Австрии и Швейцарии. В Италии, например, или Франции бизнес-процессы организуют совершенно на других принципах, исходя из своего менталитета и исторического, культурного кода. Вопрос-то в другом: Беларуси этим вопросом надо заниматься системно и повсеместно. Пока этому внимание уделяется скорее факультативное. Вроде бы все и страдают за производительность труда, борются за повышение эффективности, но динамика пока отстает от желаемого результата.
Впрочем, в той же Германии эти системы тоже не сразу и не сами по себе выстраивались. Государство даже очень мощно участвовало (с разной настойчивостью в зависимости от политического строя) и финансово, и мотивационно, и административно.
Очень активно за эту тему взялась Россия, сформировав национальный центр компетенций с весьма квалифицированными (и дорогими) специалистами, и они выстраивают бизнес-процессы на местных предприятиях. И в рамках коммерческих услуг, и за счет бюджета. Что-то подсказывает, что эти компетенции очень даже заслуживают некоей условной централизации и в Беларуси. При всех не очень удовлетворительных макропоказателях производительности есть отдельные успехи, прорывы, находки, достойные масштабирования.Впрочем, и работодатели, как видится, должны просто рваться с инициативами по теме эффективности и производительности. Можно, конечно, сидеть в кузне с горном и молотом и ждать кузнеца. Но он не придет. Время требует другой организации производства. С точки зрения и технологической, и организационной. Дорогое оборудование без соответствующего администрирования будет той же наковальней, только очень дорогой.
volchkov@sb.by